Снадобье (СИ)

Северус удивлялся своему спокойствию - после всего, что он натворил, ему бы следовало мерить шагами коридор и заламывать руки. Конечно, он боялся, но по странному, не так, как раньше. Будто нашарил в голове регулятор эмоций, который можно было вертеть, как ручку громкости. Когда родители оставляли его дома одного, а теперь Северус понимал, что это случалось куда чаще, чем в обычных семьях, он мог поиграть со старым переносным радио, которое отец когда-то очень давно подарил матери. Трогать настройки радиочастот и другие непонятные кнопки было страшновато. Сломай он что-нибудь, Тобиас ему бы голову оторвал. Зато ему нравилось прижимать ухо к динамику, когда ручка громкости стояла на минимуме, до самого упора, но изнутри все еще слышался неразборчивый шелест, будто призрачное послание. И в своих фантазиях мальчишка воображал себя посредником, проводником и даже повелителем заблудших душ. Ведь в его власти было отнять у них эти остатки речи и одним поворотом ручки превратить таинственные слова в банальный прогноз погоды или рекламу нового мыла.

Теперь он получил контроль и над собственным страхом, отделив себя от него широким безмолвным пространством. И пока дистанция сохранялась, сохранялась и способность Северуса соображать здраво. А ему следовало о многом подумать. Он дважды чуть не убил. “Оборотень не в счет, - тут же поправил он себя. - Но Блэк другое дело”. Если бы Снейп не придержал свою злобу, а наоборот, дал ей волю и заклинание сработало в полную силу, то красавчик Сириус был бы сейчас трупом. Интересно, как судьи посмотрят на этот факт, смягчат ли ему наказание?

Северус нашарил в кармане пузырек - мазь напоминала холодное вязкое желе. Он сунул туда пальцы и втер ее в щеку. А после спросил себя, зачем я это сделал? Ведь удрав из лазарета, он зашел в туалет и обработал те ушибы и ссадины, которые досаждали сильнее всего. Снадобье было из эффективных и действовало быстро. После он не стал надевать мантию, а просто набросил ее поверх кое-как заправленной рубашки и застегнул на одну пуговицу. Холод в коридоре быстро заставил пожалеть об этом решении. Снейп мерз, но вместо того, чтобы просто просунуть руки в рукава, лишь сильнее горбился, а теперь вот обхватил себя за плечи. Что толку тревожить ноющий сустав, если от озноба, пробирающего его до костей, не защитит целая куча одеял? Страх подступил ближе. Где сейчас Дамблдор? Все еще кормит Помфри своими сказками? Или сговаривается с Поттером и Петтигрю, прикидывая, как обелить мародеров и свалить всю вину на Снейпа?

Но в целом ситуация выглядела так: есть три возможности, как три наперстка: “Исключение из школы”, “Изгнание из магического мира”, “Азкабан” и есть еще горошина - Северус Снейп. И то, под каким наперстком эта горошина в конце-концов окажется, зависело от господина директора, хитрого ловчилы, который никогда не забывал про свой интерес. Еще вчера Северус кипел бы внутри от бессильной ярости, давился бы злобными воплями, и все равно смирился бы, не веря в то, что сможет что-либо изменить. Эта ночь заставила его задуматься, точнее один момент - тот самый, когда он, замеченный, но не разоблаченный, стоял, не решаясь сделать выбор между бегством и дракой. А в результате выбрали за него. И он понял - нет ничего хуже бездействия. Северус повторил это про себя несколько раз, будто так он мог превратить простые слова в могущественные чары.

Дверь тихо открылась и Снейп вздрогнул, он ждал другого: окрика или шагов в коридоре, которые бы предупредили его, что шоу начинается. Он огляделся - никого. Ему бы следовало сообразить, что Дамблдор может попасть в свой кабинет и другим путем. Дверь все еще была приглашающе распахнута.

Витая лестница в 13 узких каменных ступенек была его последним шансом подготовиться к трудному разговору. Но из роя мыслей, что крутились у него в голове, ни одна не казалась достаточно годной. Он чуть помешкал перед еще одной дверью - узкой и достаточно новой, если судить по лаку, не успевшему потемнеть, мелькнула мысль помолится, но это было бы слишком по магловски. Северус постучал.

Директор ждал его, сидя в кресле и прикрыв глаза. Казалось, он позволил себе минутную передышку. Когда Снейп подошел к столу, он поправил очки-половинки и кивком указал на тяжелый стул с зеленым кожаным сидением. Не сказать, чтобы стул был неудобным, скорее он изо всех сил старался выглядеть, как орудие пытки и у него хорошо получалось. Снейп осторожно примостился на самом краешке и сцепил руки на коленях.

- Трудная была ночь - я попросил эльфов приготовить нам чай. Или, может ты хочешь горячего шоколада? Да, многие считают, что шоколад это для детей. - Дамблдор правильно истолковал возмущенно-оскорбленное выражение, появившееся на лице Северуса. - Но и взрослым бывает полезно выпить чашку-другую, он хорошо восстанавливает силы.

Профессор говорил тихо, стараясь не беспокоить своих предшественников, чьи портреты висели на стенах - большинство из них было настолько старыми, что спали сутки напролет, но кое-кто все еще не утратил интереса к школьным делам. Снейп не видел их лиц: маленькая лампа, наполненная жидким огнем, освещала лишь узкий пятачок вокруг директорского стола, но чувствовал на себе острые, полные неодобрения взгляды.

На столе появился поднос с чайником, чашками, от которых поднимался тонкий едва видимый пар, сахарницей, булочками и конечно вазочкой с обожаемыми сладостями директора, за любовь к которым слизеринцы прозвали его профессор Лимонная долька. На других факультетах прозвище не прижилось, Дамблдора там уважали, и даже любили, как любят мудрого, пусть немного чудаковатого, но доброго дядюшку-волшебника. Того самого, который поможет советом и выручит тебя, если ты из любопытства потревожишь древнюю магию, которая прячется у него в табакерке. Директор даже сейчас не выбивался из привычного образа: мантия фиолетовая, в странных серебристых завитушках, колпак, больше похож на ночной, чем на волшебный. Пару лет назад седины в длинных волосах и окладистой бороде было совсем немного, но на пятом курсе Дамблдор резко и за короткое время поседел. Образ мудрого колдуна от этого стал только достовернее, очаровывая всех, только не Северуса - тот всегда безошибочно распознавал фальшь и в тайне этим гордился. Легилимента не проведешь.

Директор взял свою чашку, он не спешил начинать разговор, великодушно давая Снейпу возможность собраться с мыслями, успокоится, подкрепить силы. И выглядело все так, будто ничего страшного не случилось: набедокуривший студент получает обычную головомойку. Но разве Северус не доказал, что его нужно бояться и воспринимать, как серьезного противника? Видимо, Дамблдор давно не имел дела с людьми, которым нечего терять. Человек, загнанный в угол, страшнее разъяренного оборотня - об этом никому не стоило забывать, даже победителю темных магов.

Профессор добродушно смотрел на своего студента и ждал, когда тот последует его примеру и попробует чай. Северус потянулся к чашке, приподнял, но руки сильно дрожали и он побоялся ее опрокинуть. Пришлось сделать вид, что он ему хочется погреть ладони, которые и правда были холодные как лед. Конечно, Дамблдор не купился на эту комедию.

- Расскажи мне, что произошло в Визжащей хижине.

“А то вы не знаете”, - Снейп хотел огрызнуться, потом решил что еще рано показывать зубы.

- Я следил за мар… за Поттером и его друзьями от самой школы, было видно, что они что-то затевают, но я не знал про Люпина… На него не подумаешь… И не поверишь, пока не увидишь… Я допустил ошибку и Блэк меня обнаружил. А когда мы дрались, одно из заклятий разрушило те чары, что держали оборотня в клетке. Блэк ударил в меня Ступефаем, Поттер успел обездвижить Люпина, когда он бросился на меня. А потом Блэк угрожал стереть мне память и я наложил на него Круцио.

Дамблдор кивнул, на его лице все еще оставалась добродушная маска. И Северус почти поверил что сейчас директор скажет что-нибудь вроде “Ох уж эта молодежь, а вот в мое время мы…”

- Почему ты следил за ними?