Будет больно (СИ)

Юнхо открыл глаза. БДСМ руководствовался принципом разумной достаточности*. При всем при том, мало кто знал, как удержаться в рамках разума, когда высшие человеческие ценности рушились под весом низменных потребностей, стоило лишь увидеть обнаженного и послушного раба. Последователи этого сексуального жанра тем и отличались от преступников и маньяков. Они используют огромное количество девайсов, позаимствованных, очевидно, у инквизиции, а это требует сноровки и соблюдения техники безопасности. Требуется изучить своды правил и приемов, кодексов и инструкций, что уже само по себе является мазохизмом. Однако все мы знаем печальные примеры – власть развращает, а боль притупляется. У нее, как у наркотиков, есть зависимость. Когда ты привыкаешь к одной порции, начинаешь просить больше, потом еще и еще, в конце концов, черта, диктуемая принципами SSC*, исчезает. И все же таких психов немного, большинство практиков достигают предела и бросают. Эти отношения вообще или просто партнеров. Джеджун… насколько его хватит? Как близко та грань, за которую он не может переступить, не выдерживая более пыток, ощущая лишь раздирающую боль, и ни капли наслаждения? Как скоро Чон наскучит ему, или перестанет удовлетворять? Все же разница в возрасте у них была порядочная, и Джеджун вращался в кругах, которые для самого Юнхо были абсолютно не интересны. Молодого человека было так легко очаровать. Вполне возможно, что он упорхнет, привлеченный новизной или изысканностью другого. А ведь они могли еще многое друг другу показать. Пожалуй, будет весьма досадно, если он потеряет Дже.

За все годы практики, Юнхо так и не смог понять, чем руководствовались люди, выбравшие подобное своеобразное хобби. Но в чем был уверен, так это в обоюдной ненормальности раба и господина. Все же кончать от вида полыхающих рубцов на чужом теле, биться в конвульсиях оргазма, будучи подвешенных на дыбе или закрученным в пленку, это вам не за пивом сбегать. Чтобы в трезвом уме просить слегка придушить, веревкой ли собственной жопой на лице, нужно, что называется, иметь недюжинное физическое и психическое здоровье. Обыватели хмыкнут – люди, которые кайфуют от боли – априори больные.

Каждый сабмиссив, встречающийся на его пути, невольно становился участником пари. Юнхо было интересно узнать, сможет ли он сам доминировать так долго, как смогла когда-то она… Женщина, благодаря которой он познал всю прелесть подобных отношений. Точнее, она помогла понять, что царство боли таит в себе не одни лишь страдания, но и наслаждение. Возможно ли, что у него получится на этот раз? Сможет ли он удерживать Джеджуна так же долго, как сам зависел от Аюми.

Запрокинув голову на полотенце, Юнхо поднял глаза к потолку, а рука его невольно дотронулась до шрама. Он намеренно оставил его, как память о другой жизни, когда он и не помышлял о власти, когда был счастлив целовать крохотные ножки своей госпожи, когда обещал убить каждого, кто посмеет обидеть ее.

По плечам прошлась волна мурашек, спровоцированных воспоминаниями, и мужчина вдруг подумал, что Джеджун, возможно, уже замерз лежать в дальней комнате. Он ушел, не позаботившись о том, чтобы накрыть питомца даже простыней. Ну и о какой заботе может идти речь?

С громким всплеском Чон вскочил, выбрался из офуро, расплескав воду, и выбежал из ванны, на ходу натягивая на себя халат. Заглянул в спальню, стянул с кровати одеяло, не обращая внимания на то, что подушки посыпались прямо на пол.

- Дже!

Ким лежал, сжавшись в комочек в самом углу. Кажется, он задремал, посему громкий возглас Юнхо заставил его вздрогнуть и рывком вернуться в бодрствующее состояние. Не успел он подняться, как налетел мужчина.

- Прости, я совсем не подумал, - Чон накрыл его, подоткнул одеяло со всех сторон и улегся сверху, чтобы побыстрее согреть, снял ленту. – Очень замерз?

- Немного…

- Я такой идиот.

Юнхо неожиданно подался вперед и поцеловал Дже в лоб, мягко и нежно. Джеджун и рад был бы встретить его губами, но мужчина укрыл его по самый нос, оставив наружу только глаза. В которые с удовольствием вглядывался теперь.

- Ты очень красивый.

- Спасибо, хозяин.

- Сессия закончилась, глупый.

- Вы не говорили, - возразил Ким. – Вы просто ушли.

- Кажется, я теряю голову, - пробормотал мужчина. – И кто всему виной?

- Ваши старческий маразм и амнезия.

Юнхо расхохотался, потом отодвинул край одеяла и с удовольствием поцеловал пухлые губы, так часто исторгающие ядовитые комментарии. Джеджун шевельнулся, но его руки были плотно прижаты к телу, так что об ответных объятиях он мог лишь мечтать.

Юнхо отодвинулся немного, шепнул.

- Хочу тебя, мой малыш. Хочу быть внутри. Хочу сделать своим.

- П-пожалуйста, - промямлил Джеджун, утопая в нежности. – Я готов, хозяин.

- Не так, Дже, - Юнхо поднялся на вытянутой руке, навис над парнем. – Не в сессию. И не здесь.

Мужчина поднялся и сграбастал парня вместе с одеялом на руки, пошел вон из темной неприветливой комнаты. При виде мягкой шикарной кровати маленький дьяволенок вновь проснулся в Джеджуне.

- Хочешь сделать мой первый раз особенным? – с ноткой издевательства хихикал он.

- Я могу трахнуть тебя хоть на собачьей будке, дружок. Просто там гандоны кончились, - выдавил Юнхо сквозь зубы. Швырнув ношу на кровать, он свободнее выдохнул и размял мышцы плеч и шеи. – Я сказал тебе нормально питаться, а не набирать стремительно вес, кабанчик.

Дже выбрался из-под одеяла, на нем по-прежнему звякала цепь. Юнхо поманил его пальцем.

- Иди сюда, сниму.

Джеджун подполз к краю постели и подставил руки. С них сняли оковы, затем принялись освобождать шею. Дже воспользовался моментом и развязал пояс на халате мужчины. Так что он упал к ногам Чона вместе с ошейником. Джеджун с замиранием сердца оглядывал обнаженное тело мужчины.

- Хочешь меня потрогать?

- Да. Для старика ты классно выглядишь.

- Ну, ну, можно подумать тебе никогда не исполнится тридцать.

- Нет, я хочу умереть молодым, - Дже протянул ладонь и дотронулся до живота Юнхо кончиками пальцев. – И красивым.

- Безумец.

Улыбнувшись, Джеджун ощупывал расслабленный живот Чона, скользнул выше, обвел вокруг соска и взволновал волосы на груди. Ему всегда нравились в меру волосатые мужики за показную мужественность, не то, что его безволосое тело как у пупса. Грудные мышцы были в тонусе, явно благодаря работе с железом. Продолжая исследования, Дже скользнул вниз, лавируя указательным пальчиком в дорожке волос, убегающей на лобок. Юнхо наблюдал за тем, как менялось выражение лица парня, когда задумчивость превращалась в вожделение. Ему явно нравилась подтянутая фигура мужчины, крепкие мышцы и проступающие витые сухожилия.

Опустив руки на бедра мужчины, Джеджун поднялся и подался вперед, опираясь на Чона. Его губы коснулись левого соска Юнхо, кончик языка скользнул по нему, робко и изучающе. Крылья носа его трепетали, втягивая запах доминанта, распаляя желание двигаться дальше. Но его изыскания прервали. Юнхо обхватил его лицо ладонями, оттолкнул, для чего пришлось задействовать силу, ведь Дже присосался и не желал отпускать игрушку. Даже рискнул куснуть. Юнхо усмехнулся.

- Поиграешь в следующий раз, малыш. Я не могу больше ждать.

Джеджун только успел отползти выше к изголовью, как Юнхо взобрался на кровать и повалил его на простыни. Его стремительные и решительные действия никак нельзя было сравнить с движениями новичка Джеджуна. Он рывком развел колени Дже в стороны и припал ртом к его члену. Охнув, парень откинулся навзничь, зажмурился. Было похоже на то, как суешь обожженный палец в прохладную воду, стремительная волна удовольствия накрыла, вызвала улыбку на лице. Он обожал минет, но девушки больше думали об эстетической стороне, томно вылизывая ствол, демонстрируя язычок, тогда как Юнхо умело сдавливал его между языком и нёбом, ощупывал каждую венку и всасывал, стимулируя приток крови. Член Дже встал по стойке смирно и потек.