Будет больно (СИ)

— Джеджун?

— Да, хозяин? — выдохнул Ким.

— Ты мне веришь?

— Да, хозяин.

— Тогда я награжу тебя, мой миленький щеночек.

Джеджун шумно втянул воздух носом, ощутив горячий язык мужчины на своем правом соске. Он елозил вверх-вниз, волнуя крохотный бутон, облизывал и посасывал. Это, конечно, нельзя было сравнить с минетом, но тоже было довольно приятно. Ровно до тех пор, пока Юнхо не укусил его. Ким громко вскрикнул, дернулся, и завопил еще раз — его яйца немилосердно сдавили.

— Больно?

— Очень, хозяин, — заскулил Дже, ощущая, как увлажнились ресницы.

— Сейчас будет хорошо.

Юнхо обхватил его член и принялся ласкать, одновременно играя с мошонкой и массируя впадинку между яичками и анусом. И вновь сдержал слово. Грудь Джеджуна ходила ходуном, он тяжело дышал. Ему казалось, что его гениталии словно затягивает куда-то, немилосердно, и в то же время безумно приятно. Чон тем временем обидел его второй сосочек, и тут же Дже кончил, всхлипнув.

— А теперь хорошо?

— Д-да.

— Но недостаточно?

Джеджун отчаянно завертел головой.

— Тогда что ты должен…?

— Прошу вас, хозяин, сделайте мне больно! Еще раз!

— Я, кажется, уже говорил не перебивать меня.

Юнхо размазал сперму парня на его же булочку и, замахнувшись, шлепнул. Джеджун взвизгнул — влажный шлепок оказался в десять раз болезненнее. Но его член опять затвердел, покачивался вверх-вниз, пока бампер его владельца подвергался граду ударов. Юнхо с удовольствием отмечал, что ягодицы саба каждый раз приподнимаются навстречу его ладони.

— Какой же ты тонкий, хрупкий… когда-нибудь я тебя сломаю, — мужчина обнял таз Джеджуна и зарылся носом ему между булочек, лизнул. Услышав полный кайфа стон, он ухватил левую чистую булочку зубами. Дже опять потек предъэякулятом.

Юнхо зализал свой укус и выпрямился. Его одолевало огромное желание присунуть ему пальцев. Но если он вознамерился этой ночью взять Дже, нужно было набраться терпения и подготовить его сладкую попку к марафону. Пусть даже его собственный член грозил порвать штаны.

— Отдохни пока, детка, я принесу кое-что прохладительное.

Дже почувствовал, как его руки обрели свободу, без сил распластался на кровати, выставив задницу к потолку. Юнхо брякнул ящиком, вернулся, приказал оставаться в таком положении, только вытянуть руки назад вдоль ног.

— Ты помнишь, что я обещал тебе?

— Распорку?

— Умничка.

Юнхо провел холодным металлом вдоль позвоночника Дже, сорвав тяжелый вздох с его уст, быстро всунул распорку между ног парня и закрепил оковами на щиколотках. К ним же пристегнул и руки. Так Джеджун оказался в незавидном положении, когда мог повернуть лишь головой. Напряженная шея отзывалась болью. А его анус был открыт всем ветрам.

— Тебе лучше упираться в постель лбом, Дже, иначе завтра ты не сможешь повернуть голову.

Джеджун послушно пошевелился, почувствовал, что так действительно легче. Тем временем что-то вязкое и прохладное полилось ему чуть ниже копчика. Дже инстинктивно дернул ногой, приглушенно звякнула цепь. Юнхо закусил губу — хотелось обхватить эти соблазнительные бедра и вогнать по самое основание, отлюбить так, чтобы ноги потом не держали. Но позволить себе такой эгоизм он не смел. Только не с Джеджуном, который в последнее время занимал все его мысли.

Присев на край кровати, Юнхо пальцем направил струю лубриканта в анус жертвы.

— Мамочка… — просипел еле слышно Джеджун.

Юнхо рассмеялся.

— Ты бы еще господа Бога вспомнил, дурачок.

— Д-давайте я лучше возьму в рот, хозяин! Я не готов… ч-честно.

— А вот Хотару всегда готова меня принять. Хоть куда, — Юнхо не мог не заметить ревности во взгляде сабмиссива, когда он смотрел на девушку, а потому решил сыграть на его чувствах. — Возможно, мне не следовало ее отпускать сегодня.

Дже молчал, потом вновь повернул голову, прижимаясь щекой к простыням.

— Хозяин?

— М? — Чону послышалась тревога в голосе питомца.

— Мне не понравилось, что вы… ну, что она совсем голая рядом с вами.

— Вот как? — заинтересовался разговором Юнхо.

— Да. Она была так спокойна. Как будто уже опытная… Вы шлепали ее?

Юнхо провел пальцами по дырочке, спустился ниже и пощекотал мошонку парня.

— Я никогда не трогал женщин так, как тебя, малыш.

Джеджун полежал немного, словно обдумывая эти слова, потом вновь уткнулся лбом в постель.

— Тогда я готов, хозяин. Пожалуйста, продолжайте.

Юнхо не нужно было долго упрашивать, он приласкал сморщенный вход пальцем, потом поднял заготовленную пробку, прижал к промежности парня. Тот встрепенулся, замер, невольно напрягся от страха за свою девственную задницу.

— Малыш, ты помнишь размер моего члена?

— Да, он огромный, хозяин, — подобострастно вякнул Ким.

— Поэтому, щеночек, я вставлю в тебя пробку. Походишь с ней, пока я принимаю ванну, хорошо?

Джеджун не успел ответить, его таз скрутило болью — Юнхо медленно, но уверенно вводил в него узкий черный предмет цилиндрической формы. Послышалось надсадное сопение, Дже захныкал, тогда вновь получил шлепок. Резкая боль отвлекла от той тягучей, словно расплавленная жвачка, но не избавила до конца. Дже вывернул руки, стиснул простынь.

— Больно!

— Терпи, малыш.

— Я не выдержу, пожалуйста…

— Давай не будем забывать, кто здесь главный. Я и так уже проявил достаточно терпения.

Джеджун открыл рот, чтобы выкрикнуть заветное стоп-слово, когда самая толстая часть пробки с глухим чпоканьем проскользнула внутрь, и стало вполне терпимо. Юнхо понял, что кризис миновал, и Дже немного расслабился. Протолкнув оставшиеся миллиметры, мужчина погладил торчавший из Дже хвостик пробки, легонько шлепнул по побледней от шока заднице парня.

— Готово!

Дже ойкнул, подался вперед, задирая попку вертикально вверх. Юнхо отстегнул ручные оковы от лодыжек, снял распорку. Джеджун перекатился набок, сжался комочком, завел руки за спину и ощупал торчащий из него кончик.

— Опять безобразничаешь! — Юнхо ухватил его за цепь, с силой рванул, вытягивая парня ничком на кровати. — Придется пристегнуть.

Джеджун растянулся на животе, прижав вялый член к кровати, навострил уши. Что с ним собираются сделать?!

— Хозяин? — позвал он робко.

— Полежи пока и подумай над своим поведением. Я в душ.

========== Часть 9 ==========

Юнхо сидел в горячей воде, удобно откинувшись на гладкую стенку. Казалось, он уснул, но на самом деле просто размышлял. И мысли эти витали вокруг его пленника, что лежал сейчас в ожидании своей участи. Пред мысленным взором проносились картины их первой встречи, когда перепуганный и обескураженный мальчик соглашался на все, что бы он ни предложил. Он был такой очаровательный, такой невинный при всей своей первоначальной заносчивости и самоуверенности. Так мило трясся у него на коленях, сначала исходя криками от порки, потом выдыхая стоны от мастурбации. Мужчина словно бы заново ощутил его поцелуй тогда, который пришлось разорвать, чтобы соответствовать выбранной модели поведения. И как не хотелось отпускать Дже после сессии, но явилась Рина и настояла на том, что друзья потеряют Кима и поднимут шум… Зато сейчас Джеджун в его руках, и никто не потревожит их, а значит можно неторопливо растягивать обоюдное удовольствие. Его наслаждение и его боль в абсолютной власти мужчины, и он упивается осознанием той необходимости, той жажды, с которой парень рвется к нему. Возможно, это был лишь бунтарский дух, юношеское желание познать собственные возможности и пределы, испробовать запретное прежде, чем рутина погасит весь запал. Либо же Дже был таким же ненормальным извращенцем, чье возбуждение основывалось на чувстве боли. Тогда это было настоящее единение двух падших душ. Имея все, что только можно пожелать, наглый Ким вертел окружающими, как хотел, сам при этом мечтал о подчинении более сильному. Возможно, он был бы куда достойным сыном, прояви в свое время его отец жесткость. Но родитель предпочел взвалить ношу воспитания на плечи учителей с их призрачных авторитетом.