Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)

— Нет, я как-то больше по виски, нежели чаю.

— Дело ваше, — Росс вытащил бутылку из стойки, и поставил ее на стол на пару со стаканом.

Волк сел с другого конца стола: ближе к Старку, нежели к Стивену, и механик очередной раз удивился про себя. Эти люди в присутствии посторонних вообще никаким образом не показывали, что не то что живут вместе — даже спят вместе. Просто близкие друзья, понимающие друг друга хорошие соседи, но никак не супружеская пара в недалеком будущем. Единственное, что говорило о хоть какой-то их близости — это понимание друг друга без слов. Они даже сейчас обменивались взглядами, и Стрэндж чуть приподнял бровь, а Эверетт тихо улыбнулся, отпив свой кофе. Стрэндж вдруг спросил:

— Ужин? — адресовано было, однозначно, именно Старку.

— Ну… — мужчина фыркнул, — Да, пожалуй.

Эверетт отчего-то усмехнулся, поглядев на мага, тогда как последний коротко вздохнул и закатил глаза.

— Пойдем, — лениво сказал чародей, — Вонг придет еще не скоро, а то Эверетт пропустит еще одну серию, потом может потерять нить сюжета.

— Хей! — отозвался блондин, — Не пали контору!

Стивен поднялся из-за стола с тихим смешком, усаживая девочку на свой стул, и вручил ей свой недопитый до конца чай, а сам двинулся прочь из кухни, поманив гостя рукой. Тони, очередной раз поднимаясь по лестнице, задавался, на его взгляд, обычными вопросами. Любой на его месте спросил бы себя об этих вещах, но гений все же выпалил самый интересный, с точки зрения техники, вопрос:

— Как ты обеспечиваешь такой большой дом бесперебойным током? Я еще понятно, могу себе позволить подобное, но ты…

— В моем храме нет электричества, — улыбнулся чародей, заметив смятение на чужом лице, — Как и воды из трубопровода.

— Стоп.

— Ага, — доктор улыбнулся шире, — Тогда как, хочешь спросить?

— Только не говори, что все это — магия! Если вода в унитазе — магия, то это плохо и не смешно.

— Нет, такие вещи создает сердце храма. Оно создает и генерирует всю внутреннюю сеть Санкторума, так что да… магия в унитазе.

— Срань господня, — он наморщился.

— Очень уместно, хочу заметить. Тут много богов.

— Срань господня! — он потер лицо руками, — Это ужасно.

— Вот не сказал бы, — чародей улыбнулся, — Под твоим реактором еще не так давно плавало всякого рода дерьмо из твоего же организма — гниющее и полуразложенное. Вот это мерзко, и я тебе это говорю как бывший хирург.

Тони скорчил недовольную рожу, поднимаясь все выше по ступеням, и буркнул:

— 1:1.

Чародей открыл дверь библиотеки и предложил мужчине кресло напротив себя, а сам же, прихватил с тумбы эластичные бинты, и прикусив один край, начал заматывать ноющую и болящую руку. Стивен заходил по комнате.

— Зачем ты записался на сеанс к физиотерапевту?

— Ты не поймешь, — маг присел на край своего кресла, заканчивая с перевязкой.

— Попробуй для начала.

— Ты никогда не думал избавиться от реактора? — он посмотрел на своего приятеля со скромным интересом.

— Я не могу, это уже часть меня.

— Это часть твоего прошлого — так же как мои руки. Просто ты сделал из этого свою «фишку». Повязал себя со своей травмой, и каждый божий день напоминаешь себе, что именно эта травма сделала тебя тем, кто ты есть. Железным Человеком.

— Разумеется, док, — ехидно сказал миллиардер, — А ты думаешь, это все дело рук фей? Или, быть может, правительства?

Стивен чуть улыбнулся, усаживаясь на свое место. Он ничего не ответил, лишь слегка улыбался, полуприкрыв глаза. Тони поджал губы, и вздохнул:

— Зачем? Зачем ты заставляешь себя снова страдать?

— Нервы регенерируют со временем. Прошло уже одиннадцать лет, и сейчас у меня есть шанс укрепить сухожилия и мышцы. Я, конечно, как и прежде не смогу в полной мере чувствовать все очень остро, но все же, за последние пять месяцев мои пальцы начали ощущать ткань и шерсть. Я — не моя травма, Тони.

Старк чуть выдохнул, хмурясь, и невольно прижал руку к собственной груди.

— Тебя и меня… теми, кто мы есть, сделали не увечья, а мы сами. Плохо это или хорошо.

Он откинулся в кресле, положив перебинтованную руку на подлокотник, невольно разглядывая. Подушечки пальцев и ладонь различали лишь тепло и холод еще совсем недавно, в остальном же они были глухи. Мужчина ощущал тепло тела Росса, но никогда не мог ощутить в полной мере фактуру и структуру его кожи, не мог прочувствовать, какие на ощупь у него волосы, губы. Знал лишь, что кожа его теплая, волосы послушные, и судя по внешней структуре — жесткие, а губы горячие. Маг мог касаться его чем угодно, кроме собственных рук, ощущая структуру, движение, фактуру. Менее резонный аргумент заключался в том, что ему хотелось хоть раз за последние одиннадцать лет побриться минут за пятнадцать, а не сорок; быть способным приготовить элементарную яичницу или чай, не раздолбав при этом коробку и не расплескав на себя кипяток.

— Если моим пальцам больно, значит, нервы еще живы. Значит, есть зачем стараться. Что тебя привело ко мне?

— Думаю, если я умру, что нужно успеть сделать? — он вздохнул, смотря в стену, — К тому же, многие из наших не хотят проходить регистрацию. Что делать с миром? Как его спасти? Спасти его или себя? Видишь какой я серьезный и суровый? Об меня можно смело ножи точить.

— Много вопросов, — чародей закачал головой, — Твоя голова забита мусором.

— С каких таких пор люди — это мусор?

— Мусор — это твои мысли. Ты снуешь туда и обратно, пытаясь контролировать все. Не выйдет, Старк.

— Я не пытаюсь все контролировать.

— Пытаешься, — кивнул чародей, — Более того — ты навязываешь другим свою волю.

— Это не так, — он фыркнул, — Я просто даю рекомендации что лучше сделать.

Стивен чуть улыбнулся, подложив руку под подбородок, и посмотрел на механика выжидающим, долгим взглядом, пока Старк наконец не заговорил вновь:

— Просто люди… они нуждаются в нас. Мы должны их защищать. Герои существуют для людей, а не наоборот. Стив считает иначе — он убежден, что мы не обязаны становиться агентами и работать на правительство. Что мы служим людям, а не государству.

— Вы оба правы, — мужчина вздохнул, — Просто ваши мотивы не верны. Ни твои, ни Стива.

— Это еще почему?

— Потому что ты спрашиваешь себя: «Что я хочу сделать для этих людей?», верно?

— Да, — Старк нахмурился, — А что я, по-твоему, должен спрашивать? В какой цвет лучше покрасить их гостиную?

Стивен проигнорировал колкость, лишь чуть сильнее нахмурившись:

— Вы должны спрашивать себя: «Что эти люди хотят, чтобы я сделал для них»? Как только ты ответишь на этот вопрос, все твои проблемы отпадут сами собой.

Тони задумался, медленно откидываясь в кресле, и потер подбородок. Когда он начал думать в таком ключе, плечи его чуть осели, и механик слегка улыбнулся, кивнув.

— Они хотят просыпаться по утрам, идти на работу и с работы, и знать, что все будет хорошо. Что не упадет на них какой-нибудь корабль или метеор. Просто прийти домой, лечь на диван и расслабляться. Может, принять ванну, или разогреть в микроволновке пиццу. Ты и Роджерс: вы все от себя пляшете. Твой девиз — «вперед за благо», а его — «вперед за Отчизну». Как только вы закончите думать только о себе любимых, и начнете думать о людях, мир придет сам собой.

— Вот поэтому я и прихожу к тебе так часто, Стрэндж, — он усмехнулся, успев прихватить с кухни бутылку, и налил в два стакана янтарной жидкости.

Стивен принял свой и чокнулся со стаканом гения. Те издали характерный урчащий звук гальки при столкновении, и маг чуть отпил, повернув голову вбок, разглядывая огромное кадило, что качалось взад и вперед.

— Верно, — он медленно моргнул, — Может, и тебе отправиться в путешествие на пять месяцев?

— Спасибо, но нет: у меня дел полон рот, — механик осушил стакан.

Стрэндж вздохнул и чуть прикрыл глаза:

— Однажды ты умрешь. Мы даже знаем дату, а мир так огромен и так прекрасен, — он улыбнулся уголками губ, — Ты не представляешь, насколько. Это просто чудо из чудес.