Мы такие родные, но не будем прежними (СИ)

- Ну что? Не видели? – Тошик какого-то хрена поплелся за мной, а за ним увязался и Зайченко. Мне хотелось побыть в тишине, но я понимал, что из всех присутствующих это самая приятная компания. Не знаю, быть может потому, что они напоминают мне то время, когда я только попал в группу. Когда все еще было более-менее хорошо. Когда не было этих вечных пререканий, когда Мильковский еще не начал сходить с ума, когда я не знал ничего о нем и Антоне, даже не подозревал о возможности таких отношений. Когда в группе не было Леши.

- Неа, - в голосе Тошика немного поубавилось энтузиазма.

- Там, кстати, Леша тебя спрашивал, точнее…не мое дело конечно, но кажется он злиться, и лучше бы тебе с ним поговорить, - Влад, как обычно, сливается к концу фразы. И что за привычка такая? Начинать так уверено, а потом мямлить.

- Нам не о чем говорить, - пробурчал я, останавливаясь возле машины. Хотелось просто сесть и уехать, поступить как Женя, а почему нет? Ему же можно! Но совесть мне не позволяла. Да и сейчас, после слов Влада, она устраивала бунт в моей голове. Поговорить? Ну и что я ему скажу?

Леша, понимаешь, я начал наши «отношения» лишь для того, чтобы проверить нравится ли мне быть педиком или нет. Мне нравится, но окончательно заднеприводным я быть не хочу, да и меня вполне устраивает то, что есть. А еще…

- Смотри! – я не успеваю договорить свой монолог, как меня тычут в бок. Мы с Владом оборачиваемся и на мгновение все замираем.

- Это он? – удивленно протягивает Влад. Я молча пожимаю плечами. Лишь один Антон стоит и улыбается как обомлевший ребенок. Предполагаемый Женя сидел на скамейке, чуть подальше от нас, и угрюмо залипал в телефон. Разглядеть его лицо было сложно, так как парень был в длинной кофте-балахоне с накинутым капюшоном, плюс ко всему еще и челка мешала. Но все-таки, приглядевшись, мы поняли, что это совершенно точно был Мильковский.

- Стой! – Тошик хотел было пойти к нему, но Влад поймал его за руку. – Ты же понимаешь, что все испортишь? Я же знаю, что ты собираешься ему сказать, сделаешь только хуже! – это выглядело так, будто учительница в школе отчитывает хулигана за плохое поведение.

- Я не собираюсь говорить ему ничего! Я уже…я уже просто хочу его вернуть раз и навсегда! И это произойдет либо сейчас, либо снова появится какой-нибудь Женя, который все испортит! Я больше не могу жать, Влад, - он вырывает руку и направляется к Мильковскому, а мы с Зайченко остаемся наблюдать со стороны.

- Не послушный, да? – зачем-то шучу я.

- У тебя у самого в группе его копия играет, - бурчит Влад. – Все барабанщики одинаковые, - я еле сдерживаю смех.

========== В моих глазах пепел ==========

От лица Антона.

Внизу живота приятно тянет, и голова идет кругом. Я, честно, борюсь с желанием побежать. Не думаю, что Мильковский убежит, но…просто хочется побыстрее оказаться рядом. За прошедшие пару недель в голове было столько всего, что теперь, видя его живым и здоровым, ты ярко осознаешь на сколько же сильно счастлив. Внутри не осталось даже капли злости, да и как вообще я могу сейчас злиться? Вот же он, Женя, сидит на скамейке, уставившись в свой мобильник и тычет пальцами в экран. Вот же он, человек, из-за которого я не спал, не ел, по сути не существовал. Лишь думал-думал-думал, искал. Человек, который когда-то ворвался в мою жизнь, в мое сердце, и теперь сидит там, проедая его изнутри каждый раз, когда пытается исчезнуть. Разве это возможно? Выкинуть все то, что было между нами? Это кажется безумием. И, о боже, сейчас я думаю, что готов простить ему любой его косяк, если он простит мне мои. Если мы наконец-то сможем начать все заново. Я даже и не вспомню этого Трухина, но…я не могу надеяться на то, что он не вспомнит, каким я был козлом.

- Я тебя нашел, - он даже не замечает, как я подхожу. Зачем-то сразу хватаю его за руку, боясь, что он снова куда-то денется.

- Здорово, - Женя отвечает абсолютно безразличным тоном. Я теряюсь…какого хрена?

- Где ты был? – он скидывает капюшон и откидывает челку назад. Выглядит Женя вполне себе хорошо, и, кажется, я вижу его таким впервые. Без этих ужасных мешков под глазами, без вечно усталого взгляда. Он смотрел на меня, но его мимика не выражала абсолютно ничего.

- Много где, - пожимает он плечами, доставая из кофты сигареты.

- Тебя все искали, - я действительно теряюсь, говорю какую-то чушь, веду себя, как ребенок.

- Знаю, - и снова безразличие. – Я нашелся, можете радоваться, - к безразличию добавляется еще и надменность. Просто пиздец…и что тут твориться? – Где Трухин? У меня для него подарочек есть, - встает со скамейки и вальяжно направляется к ЗАГСу.

- Стой! – добегаю до него и останавливаю. – Ты ничего больше сказать не хочешь!? – мое хорошее настроение улетает со скоростью света.

- Эм…нет, - затягивается сигаретой и выпускает колечко дыма. – Маус научил, - и тут я буквально выпадаю из реальности.

- Что? Ты снова виделся с ним!? Ты в Киев ездил!? – кажется вопросы сыплются один за другим.

- Нет, он сам приезжал, - все с таким же будничным тоном. Пиздец, что вообще происходит!?

- Ты все это время был с ним?! – он кивает. – Блять!

- Ну, не совсем все, последнюю неделю, - мы подходим к ЗАГСу, краем глаза я замечаю, что парни идут к нам.

- А где ты был до этого!? – у меня, честно, начинают закипать мозги. Я, блять, искал его где только можно, но не додумался до Мауса!? Идиот! Хотя…откуда мне было знать, что Маус явится сюда. А о том, что Женя снова вернется в Киев я даже и не думал.

- Где надо, твое то какое дело? – он разворачивается ко мне и его губы растягиваются в ухмылке. Смотрит на меня, и я понимаю, что это взгляд совсем другого человека. В этот момент к нам как раз подходят парни.

- Мильковский! – Рома тут же кидается к нему. Мне хочется кричать, чтобы все отошли, потому что это нихрена не Женя! Это не сраный Мильковский, это кто-то другой. Кто-то, кто впервые за все то время, что я его знаю, посмотрел сквозь меня, словно я долбанное пустое место. – Где ты был, мудила!? Я чуть с ума не сошел! – кричал Рома, чем начал привлекать к себе внимание гостей. Из толпы вышел Трухин.

- Ахуеть, - это, видимо, единственное, на что он сейчас был способен.

- Я тоже рад тебя видеть, - Женька подошел к нему и обнял. – Ну…что я могу сказать, поздравляю, счастья вам, любви и все такое, - Трухин просто стоял, ошарашено глядя на Женю. Видимо из всех здесь присутствующих только мы понимали, что что-то не так. – Вот тебе тут, подарочек, я уж на регистрацию не останусь, не приглашен, - улыбается. – Встретимся на студии, - хлопает его по плечу.

- Стой, куда ты!? – мы с Ромой остановили его. – Ты реально!? Ты нам вообще ничего объяснить не хочешь!? Какого хера, Мильковский!? – кричал Булахов, размахивая руками, пока я держал Мильковского за рукав.

- А что я вам скажу? – он все так же улыбался, это просто дикость какая-то! Смотрит на всех, как на дерьмо, словно сверху вниз. – Я отдохнул, можем снова работать, Рома. А тебе, - он поворачивается ко мне. – Тебе мне нечего сказать, да и выслушивать дерьмо, которым ты меня захочешь облить не хочется, поэтому разговоры не имеют смысла, - он вырвал руку и отошел чуть в сторону.

- Жень, - голос подал Влад. – Мы искали тебя, понимаешь!? Мы волновались за тебя, переживали! Понимаю, все тут как-то виноваты перед тобой, но послушай, все мы очень ценим тебя, нам всем было страшно, поэтому прекрати вести себя так, будто мы твои враги. Просто останься на свадьбу, сделай Женьку приятно, - улыбка все-таки сползает с его лица. Я на самом деле даже удивлен тому, что все это сказал именно Влад, но, видимо, из его уст все и правда звучит убедительнее.

- Разве я не испорчу всем праздник? – Трухин все еще не может прийти в себя, впрочем, как и я. Мы стоим и просто пялимся на Женю впритык, в то время как он сам почти не замечает этого.

- Ты идиот? – все-таки выдавливает из себя басист. Я усмехаюсь, кажется, наши мысли сходятся не только в сексуальных предпочтениях.