Мы такие родные, но не будем прежними (СИ)

***

От лица Ромы.

Я понял, что ненавижу свадьбы. Даже самые спокойные, самые маленькие на свете свадьбы в кругу друзей я ненавижу. Ненавижу каждый сраный шарик, приклеенный к моей машине, ненавижу сраного тамаду, который уже третий раз вытаскивает меня на конкурс, и ненавижу Трухина, потому что он посадил нас за «стол для друзей», и теперь каждый считает, что именно мы и должны развлекать эту толпу.

- Итак, игра называется «лопни шарик», - от банальности конкурса у меня аж начинает дергаться глаз. Кажется, что весело вообще одному Мильковскому. Они с Лешей полопали уже шаров 10 и, кажется, вошли во вкус. Я стоял в стороне, крутя в руках шарик, который должен был раздавить своей жопой, поглядывая на Ниженко, стоящего в стороне. Он выглядел расстроенным и почти не сводил взгляда с Женька.

Я никогда не думал, что Тошик правда любит Мильковского. Честно, когда узнал про их отношения, то подумал, что это шутка. Ниженко обращался с ним, как с дерьмом, не ставил ни во что. О какой любви вообще может идти речь? Но иногда…я просто ловил его взгляды на Мильковском, и казалось, что для него весь мир крутиться вокруг Жени. Разве может парень любить другого парня? Мильковский любил Антона, это я знаю точно. Он смотрел на него, как на какое-то божество, и даже прикасался к нему с такой детской нежностью, с какой я никогда не обращался даже с Мариной. Он писал о нем песни, потом сидел часами исправляя так, чтобы никто не заметил. Я замечал, потому что находил те обрывки текстов, потому что он сам иногда давал читать. Женя доверял мне, любил Антона, он любил свою группу, а потом все развалилось. Кажется, он сломался, и, я не могу винить его в том, что он сбежал. Быть может ему это действительно было нужно? Чтобы собраться с мыслями, собрать себя.

Я ловлю на себе Лешин взгляд. Черт, и почему так прошибает? Он похож на маленького беса. Я украл это сравнение у Мильковского, так он обращался к Антону. Леша долго смотрит мне в глаза, а потом начинает смеяться. Сначала я не понимаю в чем дело, но оглянувшись вижу Мильковского, который пристроился ко мне сзади с шариком.

- Ба-бах! – он резко подается вперед и лопает шарик (который он держал на уровне паха) об мою жопу, парни заливаются смехом. Кто-то из гостей вздыхает о том, какие мы еще дети, и как же «рано Женечка женится, вон бы с мальчиками пока гулял». Смешно, особенно если учесть тот факт, что «Женечка» старше всех нас.

- Что ты делаешь, идиот? – я не выдерживаю и тоже начинаю смеяться. Ладно…может быть свадьбы бывают веселыми.

***

Сижу на крыльце и курю. Голова уже давно в тумане и меня немного шатает. Рядом падает чье-то тело, я не сразу понимаю чье.

- Там это…- парень икает. По интонации и ботинкам я узнаю в парне Лешу. – Там Ниженко, в общем, - он опять икает и показывает в сторону двери. – Пойдем, а то пиздец, - Леша пьян, впервые в жизни пьян.

- Что? – не сразу понимаю, что он от меня хочет. Мой пьяный мозг ужасно желает остаться на месте и продолжить втыкать в пол, затягиваясь очередной сигаретой. Но Бочкарев встает и тянет меня в зал. Послушно плетусь за ним, как ребенок. Все гости уже довольно пьяные, кто-то танцует, кто-то все еще сидит за столом, добивая свое, итак подкосившееся, состояние.

- Вон, - он берет меня за руку, и я как будто трезвею. Все тело прошибает током от его прикосновения. Черт. Но поразмышлять об этом я не успеваю, потому что прямо передо мной пролетает Мильковский.

- Ты, тупой мудак, Ниженко! Ты, блять, тупой мудак! – кричит он и, чуть не снося меня, выбегает из ресторана. Тошик же бежит за ним.

- Что происходит? – спрашиваю я, у подошедшего ко мне Влад.

- Разборки, - вздыхает он, машет рукой, и идет за парнями. Мы с Лешей ступаем следом.

- Я ненавижу тебя! – орет Мильковски, отталкивая Антона от себя. Оба они не в лучшем состояние и еле стоят на ногах. – Ты мне всю жизнь сломал, блять! – на драку это похоже не очень, поэтому никто не лезет. Да, они машут кулаками, но пока никто никому не попал. – Да лучше бы меня Трухин ебал, как ты выражаешься! Лучше бы он, чем ты!

- Да пошел ты нахуй, Мильковский! – Ниженко с размаху бьет Женю по лицу. Я пытаюсь влезть, но Влад и Леша меня останавливают.

- Пусть разберутся уже в конце концов, - настаивает Зайченко.

- Поэтому ты решил в наркоши заделаться, да!? Потому что я тебя ебал хуево!? – до меня не сразу доходит смысл его слов.

- Что он сказал? – я смотрю на Лешу, он, кажется, уже не особо соображает, что происходит.

- Ну…Женя чет принимает, как я понял, - икает. Господи, вот не умеешь пить, так не берись! Я бы наехал сейчас на него, но в данный момент меня больше интересует то, что он сказал.

- Наркотики!? – Влад, который из всех был более-менее адекватный, кивает. – Что именно!? Он что, сдурел!?

- Понятия не имею, поэтому дадим разобраться в этом Тошику, - он хмыкает. Нет, конечно позволять кому-то бить своего друга не хорошо, но если ради благого дела…

- Ты сделал из меня сраную шлюху! Ты втаптывал меня в грязь! Ты обращался со мной, как с хер знает чем! И Трухин тоже не лучше! Вы оба обращались со мной, как с вещью! Делили меня, как бабы сумку на рынке! Я вам что, блять, тряпка какая-то!? – в словах Мильковского есть смысл. Парни и правда перегибали палку.

- Да при чем тут это вообще!? Ты нахуя влез в это дерьмо, Женя?! Хорошо, я уже слышал, что я мудак, но нахуя ты связался с этим!? Ты же помнишь, что было со мной! Ты же помнишь, как вытаскивал меня из этого! – Тошик хватает Женю за грудки и притаскивает к себе. Его глаза на мокром месте.

- Помню, - Женя перестает кричать, он просто повисает в руках Ниженко. – Помню, но ничего не могу с этим сделать, - Тошик отпускает его и притягивает к себе. Черт, и почему это не вызывает во мне положенного отвращения, а? Почему я становлюсь одним из них…

- Я не дам тебе повторить, я не могу позволить этому случиться, - мы все немного в шоке.

- Я впервые вижу, как он плачет, - шепотом говорит Влад.

- Неужели этот мудак и правда умеет любить? – голос Трухина раздается слишком неожиданно. Я дергаюсь. Он встает рядом с Лешей, скептически оглядывая того с ног до головы, усмехается.

- Ром, - рука Леши снова ложится на мою. - Мне плохо…- я не успеваю ничего сделать, он повисает на моей шее. – Отвези меня домой, пожалуйста, - его губы касаются моего уха, обдавая горячим дыханием. Черт-черт-черт!

- Едь, мы справимся, - улыбаясь, кивает Влад. – Тошик не сделает ему ничего плохого, я уверен, он изменился, - мне хочется в это верить.

- Жень? – я смотрю на Трухина. Мне на самом деле очень неудобно. Хуевые мы друзья, испортили ему свадьбу. Черт, хотя я даже не знаю рад ли он вообще тому, что женится, или делает это для галочки. Кто вообще поймет этого Трухина?

- Все равно уже пора расходиться, время десять часов, - он смотрит на наручные часы. – Оля устала, гости тоже, - я киваю. – Спасибо, парни, что пришли, я очень вам благодарен, - он пожимает мне руку и обнимает нас, с повисшем на мне Лешей.

- Тебе спасибо, что позвал, - улыбаюсь, обнимаю его свободной рукой в ответ. Женя и Антон все еще стоят обнявшись. Хочется все-таки поговорить с Мильковским, но влезать сейчас будет глупо, да и неуместно. Антон сам со всем разберется. Каким бы дерьмом он не был, но теперь я уверен, что он совершенно точно любит Женю. И не только я. Не знаю, что сейчас творится в голове Трухина, не знаю и знать не хочу. Он теперь женат, так что в любом случае ему нечего искать с Мильковским. Да и всех уже задолбала эта драма. Тошик и Женя любят друг друга, сколько бы они не бегали друг от друга, сколько бы не пытались убедить себя, что им похуй, но это не так. Это не выходило у Антона, это тем более не выходит у Жени.

И, кажется, это уже не выходит у меня…

========== Мы такие родные, но не будем прежними ==========

От лица Ромы.

Луна заглядывала в темную комнату через окно. Форточка была приоткрыта и от этого мне становилось прохладно. Я бы мог встать и закрыть, но тогда мне пришлось бы потревожить того, кто сейчас видит уже, наверное, пятый сон. Никогда не думал, что кто-то может казаться мне таким красивым. При свете луны длинные ресницы бросали на щеки тени, он тихо сопел мне в грудь. Его кожа казалась белой, словно ненастоящей…