Там, где мы есть (СИ)

Phedora — Hello

«Я совсем ничего не помню о тебе… Но я знаю, что ты существуешь. Это так странно — слушать о тебе от других».

«И что говорят другие?»

«Разное. Мои люди говорят, что ты жесток и бессердечен. Что от одного твоего взгляда волосы на затылке шевелятся. Ну просто дьявол во плоти. А вот твои неверлэндские рассказывают, что ты справедлив, предан и, вообще, сама добродетель и самый лучший Хранитель Снов».

«Дай, угадаю… Хеллион?»

«Он самый. Забавный мальчонка и очень любопытный, что мне в нем особенно нравится. Правда, рот у него практически не закрывается. То расспрашивает меня об устройстве корабля и как им управлять. То просит научить его чтению карт и навигации».

«Ты с ним поосторожнее. Хелли ничего не делает просто так. Однажды ты с удивлением обнаружишь, что находишься в подчинении у малолетнего Капитана, а твоя команда его обожает и беспрекословно выполняет все приказы».

«Забавно. Я сам как-то об этом задумывался… Приму к сведению, что с мальчонкой надо держать ухо востро».

«Расслабься. Хеллион тебя боготворит. Ты его герой. Он мне все уши прожужжал о том, какой ты классный».

«Да? А мне он постоянно рассказывает о тебе, и какой ты невероятный, и верит, что я обязательно все вспомню».

«Он очень настойчивый. Даже если ты не хочешь его слушать, все равно выслушаешь».

«Это я уже заметил. И мне уже кажется, что я знаю о тебе больше, чем о своем квартирмейстере, с которым знаком еще со времен, когда его капитаном был мой брат».

«И что думаешь, я дьявол во плоти?»

«Не знаю… Мне бы хотелось увидеть тебя, чтобы самому разобраться».

Получать послания из другой реальности больно, но им обоим это необходимо, чтобы чувствовать друг с другом связь. Пусть призрачную, иллюзорную, ненастоящую. Но хотя бы так Робби мог быть в курсе того, что происходит с Киллианом, и Колин видел, что его сомнительная задумка работает, потому что он больше не видел по утрам болезненной тоски в глазах своего мальчика. Колин преследовал еще одну цель, зная об истинных планах Киллиана Джонса относительно Питера: он надеялся, что со временем Робби свыкнется с тем, что Киллиана больше нет в его другой реальности, а потом и вовсе забудет. Главное, не заиграться… А пока Колин писал в своих сообщениях из другой реальности Робу о том, что происходит с Киллианом, о его ощущениях и желаниях без утайки. Единственное, что он скрывал от Робби — это то, что Киллиан затаил на Питера мстительную обиду. Капитан действительно хотел увидеть Питера Пэна, но вовсе не затем, чтобы вспомнить его, а именно для того, чтобы разобраться с тем, кто пытался его убить. Колин не мог напрямую сказать об этом Робу, потому что тот, зная о его ревности к Капитану, скорее всего, не поверит в это. А может, даже решит, что Колин специально все это затеял, чтобы вытеснить Киллиана из его сердца. Поэтому Колину оставалось только надеяться, что Джонс никогда не найдет дорогу в Неверлэнд. Он даже был почти уверен в этом. Потому что Киллиан Джонс не помнил, как добраться до острова, который исчез с карты, что когда-то привела к его таинственным берегам.

«Хеллион все время твердит, что ты ждешь меня».

«Мне бы хотелось, чтобы ты вернулся».

«Феликс мне рассказал обо всем, что случилось в Неверлэнде. И теперь я понимаю, что даже если бы я смог вернуться, то вряд ли Неверлэнд, для которого я умер, откроется для меня. А значит, я никогда не увижу тебя, Питер».

«Ничего. Главное, что с тобой все в порядке».

«Если потеря памяти и руки — это нормально, то, да — я в порядке».

Робби долго не отвечает, и Колин знает, что задел болезненную тему, но ему нужно, чтобы Питер понял, что именно больше всего волнует Киллиана. Наверное, он зря затеял этот разговор, но он должен был.

«Мистеру Сми я сказал, что тебя лишил руки Темный Маг Листерии, но на самом деле это сделал я».

«Феликс мне обо всем рассказал».

«Ты злишься?»

«А ты как думаешь?»

«Думаю, что — да».

«Меня злит не потеря руки. Меня злит то, что я ничего не помню… Если верить Хеллиону и Феликсу, ты бы не сделал это без причины. Вот это меня и злит, что я не понимаю — за что лишился левой руки? Это почти то же самое, что умереть!»

Снова молчание, но Колин терпеливо ждет.

«Какая бы ни была причина, того что сделано, уже не исправишь. Если бы я только знал, чем все закончится…»

«Ты бы хотел все исправить?»

«Это нужно было сделать сразу, но я не захотел… А теперь я знаю, что это невозможно. И за все свои ошибки я буду расплачиваться вечность».

У Колина болезненно ноет сердце от этого «расплачиваться вечность»… Там у них была «вечность», а здесь у них есть только их «временно».

«Я разыщу тебя, чего бы мне это ни стоило. Даже если на это уйдет вся вечность».

Иногда Колин, облаченный в костюм Капитана Крюка, ловил себя на мысли, что ему и на самом деле кажется, что он находится в другой реальности, в другом мире. Просто каким-то чудом в этот мир попало средство связи из его настоящей реальности. А если съемки происходили на «Веселом Роджере», то эти ощущения становились особенно острыми и реалистичными. И когда режиссер объявлял о коротком перерыве после очередной сцены, чтобы актеры могли подготовиться к другой, Колин не уходил с палубы корабля. Киллиан Джонс усаживался на сундук прямо рядом со штурвалом и набирал сообщение своему Питеру Пэну. Он наловчился довольно быстро набирать смс-ки одним пальцем правой руки, потому что левая практически сроднилась с бутафорским крюком. Кстати, о крюке…

«Привет, это я».

«Что нового?»

«Оказывается, абордажный крюк — неплохая замена руки. Я бы сказал — многофункциональная. Как ты думаешь, кто подтолкнул меня на такую мысль?»

«Хеллион. Кто же еще?»

«А вот и не угадал. Сидни. И даже нарисовала — как крюк приспособить к руке».

«Нарисовала?»

«О! А ты не знал, что Сидни умеет рисовать? И очень даже неплохо, кстати. Она нарисовала чертеж, а мой боцман — на все руки мастер — смастерил протез. Я еще не совсем привык, и мне тяжеловато делать какие-то вещи, но управлять штурвалом я уже наловчился. Да и отличное оружие теперь всегда при мне. Что в таком мире, как Листерия, очень даже кстати. В Темных Мирах опасность может подстерегать на каждом шагу».

«Так, вы уже приплыли в Листерию? Что же ты молчал! С вами все в порядке? Сид смогла почувствовать Бена? Вы нашли его? С Темным встретиться пришлось?»

«Бог мой, сколько сразу вопросов! Мы уже несколько дней в Листерии, и я что-то совсем подзабыл, какой это мрачный и удручающий Мир. Но пока все относительно нормально, за исключением некоторых открытий. С нами со всеми все в полном порядке. И мы уже знаем, где разыскивать Бена. Сидни удалось „нащупать“ его. Мне доводилось раньше встречать „ищеек“, но вот девушек-ищеек никогда».

«У нее много способностей. Так что там с Беном, он у Темного?»

«Нет. Он у одной милой и весьма денежной дамочки, и мы раздумываем, как его вызволять. Но, думаю, и встречи с Темным нам не избежать. И у меня, и у Феликса есть к нему вопросы. Поэтому, как только вернем Бена на корабль, мы намерены отправиться к нему, чтобы все выяснить».

«Советую захватить с собой Хеллиона, когда соберетесь навестить Темного».

«Это опасно и рискованно для маленького мальчика».

«Скорее, с его кое-какими способностями это будет рискованно для Темного».

Если свой первый после длительного перерыва сон Колин помнил от начала и до конца, то с каждым утром ему становилось все труднее вспоминать, что ему снилось. Это началось ровно с того момента, когда он сказал Робби, что снова видит сны. Будто кто-то намеренно стирал из его памяти если не весь сон, то значительную его часть. Впрочем, это было как раз таки нормальным, потому что и раньше Колин не запоминал все свои сны, а только какие-то яркие моменты, а кое-что мог вспомнить спустя время. Возможно, это был признак того, что его возрожденное подсознание стало таким, каким было до того, как Неверлэнд заблокировал его. У Колина вновь было подсознание обычного человека с единственным исключением, что сны ему снились каждую ночь и вторгались в его сознание отрывочными внезапными вспышками, которые он старался не упускать, сразу же, пока не забыл, превращая их в сообщения своему Питеру Пэну. И у них появилось исключение из правил: Колин теперь писал Робу сразу, как только что-то вспоминал. Вот только Робби отвечал на эти сообщения, когда надевал костюм своего персонажа и становился Питером Пэном — кто-то из них должен был разделять реальности.