Герой не твоего романа (СИ)

- Ты совсем перестал походить на сахарную пудру с ванилью, какой был вначале, – сказал, улыбнувшись ему, герцог. – Нравишься мне с каждым днем все больше.

- Я успешно закопал свой жанр на заднем дворе мексиканского особняка, – самодовольно ответил Джунсу. – Чего и вам советую. Твоя светлость, как я понимаю, тоже делает первые шаги. Осталось Джешке стать главным весельчаком нашего балагана, а Ючону –познакомиться хотя бы с Диккенсом.

- А где этого мужика найти? – нахмурился майор.

- В книжном магазине, тупица.

- Прекрати, Джунсу! – воскликнул Джеджун. – Разве ты не понимаешь, что он любит тебя? Зачем продолжаешь обижать его?

- Майор, а вот ангст все-таки заткни, – потребовал Джунсу.

- Не буду, – мрачно буркнул Ючон.

- Вредина, а что ты делаешь сегодня вечером? – игриво спросил герцог.

- Пристаю к человеку с таким же лицом, – Джунсу пальцем указал на майора, – только умному и ухоженному.

Джеджун погладил соседа по плечу. Ему казалось, что Ючон даже больше достоин сочувствия, чем он сам – любимый не выбросил его на асфальт по приказу, а унижал по собственному желанию.

Пунктом назначения была небольшая квартира, снятая Хичолем через верного друга Гонхи. Поднимаясь на третий этаж, компания встретила пожилую соседскую даму, возвращавшуюся после выноса мусора.

- А вы разве уже не вошли? – удивилась женщина.

- Мы в магазин выходили, у нас вечеринка, – выдал, не подумав, Джеджун.

- Только не шумите, вечеринка у них, – проворчала себе под нос соседка, отпирая свою дверь.

Кюхён успел рассказать DBSK все, что знал сам, и почти угрозами заставил Хичоля подтверждать его слова. Вампир делал это без энтузиазма – полагал, что до встречи никто все равно не сможет поверить. И был прав: в происходящем пытался разобраться только лидер, а JYJ сначала улыбались, принимая все за шутку, но вскоре устали от пламенной речи Кюхёна, и лишь Джунсу из вежливости делал вид, что внимательно слушает.

Наконец в дверь постучали. Хичоль поднялся со стула, чтобы впустить гостей.

Артисты знали о двойниках. Джеджун даже видел людей, делавших операции, чтобы походить на него. Но ни с чем подобным им еще не приходилось сталкиваться, и личная встреча поразила куда больше, чем «смешное видео» из интернета. Это явно были не подражатели – они не ставили своей задачей обрести максимальное внешнее сходство с кумирами или копировать поведение. Больше всего они напоминали когда-то давно потерянных братьев-близнецов, имевших те же лица, но воспитанных в совершенно иных условиях.

- Здравствуйте, – сказал, нарушая затянувшуюся паузу, Юно. Он встал с дивана и приблизился к гостям, застывшим на пороге комнаты. – Очень рад встрече. Меня зовут Чон Юно…

- Приятно познакомиться. Тоже Чон Юно, герцог Кентерберийский, – пожал ему руку оборотень. Его товарищи еще не пришли в себя и просто молча смотрели на свои реальные аналоги, испытывая такой жуткий коктейль эмоций, что выделить преобладающие чувства было просто невозможно. А он решил первым выйти из ступора и заговорить с артистами. – Надеюсь, мы с вами подружимся, уважаемый лидер группы.

- Герцог? – переспросил удивленный Юно. Звучало это по-дурацки, но в последнее время многое казалось именно таким, и приходилось начинать верить в разную чепуху. – Это… Эм… Честь для меня. Как к вам обращаться?

- Чего распинаешься-то? – поморщился Кюхён, старавшийся держаться поодаль от гостей. – Он же ненастоящий. Его малолетка придумала, пока на тебя слюни пускала.

- Милейший Хичоль не говорил, кто я такой? – зловеще улыбнулся герцог, повернувшись к нему.

- Оборотень, – ответил Кюхён, машинально двигаясь по направлению к Хичолю. – И что. Ты же нас не тронешь, мы свои.

- А я не буду за тебя заступаться, чего подгребаешь? – возмутился Хичоль, отталкивая коллегу от себя.

- Оборотень, – засмеялся Джеджун. – Оборотень! М-м-м! Он несет ту же дребедень, что наш Кю!

Омега вздрогнул, услышав практически собственный голос с несвойственной ему интонацией. Он хотел смотреть в сторону, но взгляд теперь сам собой возвращался к певцу. Стильная прическа, легкий макияж, узкие джинсы, высокие сапоги, свитер, частично открывающий татуировку на груди… Улыбка, озаряющая все вокруг, смесь легкой грусти и задора в глазах – человек, рожденный быть в центре внимания. Странно, что он казался омеге красивым. У них ведь было одно и то же лицо?..

- Я снова должен раздеться? – спросил герцог, намекая на превращение.

У Джунсу чуть глаза из орбит не вылезли.

- Есть идея лучше, – сказал решивший наконец заговорить монах. Он сделал два шага вперед, и его настоящего двойника передернуло – слишком странно было смотреть на себя самого. – Пожалуйста, принесите мне воды.

Джеджун-омега бросился в ванную, нашел там стакан для полоскания рта, наполнил и принес монаху. Тот опрокинул его над своей ладонью, но жидкость не пролилась – она обрела форму лошади, опустилась на поверхность поцарапанного деревянного стола и стала гарцевать, повинуясь движениям руки. Потом, когда представление было окончено, монах жестом заставил лошадь превратиться в струю воды и вернуться в стакан, где она обрела изначальную форму, не проронив и капли – чтобы проверить это, настоящий Юно провел ладонью по столу.

- Думаю, доказывать наше происхождение из фантазии лучше так, – заметил автор чуда, с улыбкой оглядывая присутствующих.

Трио пребывало в глубоком шоке; лидер выглядел спокойнее других, и герцог мысленно похвалил его за это.

- Офигеть, Кю! – восторженно вскрикнул Хичоль, кидаясь к монаху. – Давно так умеешь?

- Я больше не могу обретать новую силу извне, – заметил тот, – но научился увеличивать ту, что у меня уже есть.

- Ест один рис, медитирует, заботится о детях-сиротах и желает добра всему живому, – пояснил герцог. – Никакого прогресса, увы. Я старался.

- Эх ты и эх ты, – сказал Хичоль, по очереди пригрозив пальцем оборотню и монаху. Потом он рассмеялся и взялся обнимать их в том же порядке. – Как я соскучился…

- От тебя пахнет другим мужчиной, – шепотом сообщил герцог, когда Хичоль прижимался к нему. – Стоило оставить тебя без присмотра – и ты снова ищешь счастья в объятиях незнакомцев…

- Да это знакомый, – ответил Хичоль, – и вообще – не твое дело, мы же расстались.

Затем он прилип к монаху, который охотно, но без особого порыва обнял его в ответ. Он даже не смутился. Это несколько задело самолюбие певца, который привык к трогательной влюбленности монаха, и он крепче прижал его к себе, рискуя сломать бедняге пару ребер.

- Здравствуй, – тоже вышел из оцепенения художник, направляясь к своему настоящему двойнику, который только теперь сообразил подняться с дивана. – Спасибо… хм… за лицо, стиль и прически.

- А… не за что, – пробормотал Джунсу, понятия не имея, что говорить этому человеку. – Рад стараться. В смысле, мне было нетрудно. Ну, в общем, счастлив, что тебе нравится…

- И сексуальный концепт твоего сольного творчества – в тему. Без него я бы во всех фиках пассивным лошком оставался.

- О, тебе нравятся мои песни? – оживился Джунсу.

- Нет, с чего бы. – Художник оставил растерянного певца, сев на диван между ним и Ючоном, к которому теперь и обратился. – Тебе тоже привет. Очень рад видеть. Приятно встретить человека, который при такой интересной внешности не вот это позорище. – Он жестом указал на майора, который в первую очередь представлялся лидеру – видимо, соблюдал субординацию.

- Кажется, я видел его в Мексике, – сказал, приглядываясь к нему, Ючон. – Пришелец, да?

- Наполовину, – поправил услышавший его майор. Он вытащил артиста с дивана и с чувством пожал ему руку, а потом панибратски похлопал его по спине. Настоящий Ючон потрясенно рассматривал его с ног до головы. Два Джунсу все-таки были почти идентичны внешне, а то, что сейчас добродушно улыбалось ударившемуся в кинематограф айдолу, имело столько отличий, что от этого становилось жутко. – Рад видеть, друг!