Герой не твоего романа (СИ)

- Прекрати говорить так о Хичоле, – попросил Кюхён. – Он просто запутался, когда его бросил любимый.

- И поэтому надо трахаться с самим собой! – всплеснул руками Джунсу. – Ну пипец запутался, прямо как наушники в кармане! Кстати, именно из-за этого придурка мы потеряли столько времени. Да если бы он не жопу врагу подставлял, а следил за ним, то врубился бы гораздо раньше, и майор уже оторвал бы второму Хичолю голову, а герцог сожрал бы Хангена! Но что мы имеем теперь? Хичоль обрел такую силу, что мы просто не можем дать бой, пока ты – если не пиздишь, конечно – не создашь свой чертов амулет!

- Джунсу, успокойся, – потребовал Юно.

- Сейчас, успокоюсь я! – Художник показал оборотню средний палец. – Смотри, до чего мы докатились! Пляшем к верной смерти! Парни, да мы вообще не похожи на артистов. Чанмин сразу раскроет нас и убьет! Вон Джеша. – Джеджун, который любовался своим новым отражением в большом зеркале, замер и прислушался. – Куда деть твои бабские повадки? Да ты одной улыбкой себя выдаешь! А майор? Пара слов – и все, нет сомнений, что у тебя IQ инфузории-туфельки!

- Тише, Су, тише. – Ючон, не обратив на оскорбление никакого внимания, обнял Джунсу и прижал его к своей груди. Тот, разумеется, стал вырываться и грозно рычать. – Нам всем страшно, ясен пень. Но тех мужиков надо спасать. Да и в этом мире никто больше хичолинской морде отпора не даст.

- Хватит об меня тереться! – рявкнул Джунсу, наконец сумев оттолкнуть майора. – От тебя потом несет!

- Да от всех несет, – смутился Ючон, почесав затылок. – Мы же столько часов без передыха танцуем.

- Пусть отправляется спать, – распорядился Юно. – Его проблемы, что он выдаст себя первым и умрет.

Джунсу гордо прошагал в душ.

- А мне идет, да? – спросил Джеджун, окончательно прилипший к зеркалу. – Я выгляжу молодо и… привлекательно! Надо же, какое у него чувство стиля…

- Сейчас заболеешь нарциссизмом, – рассмеялся герцог. Джеджун обиженно стрельнул в него взглядом. – Но тебе пойдет на пользу, девочка наша. После тридцати лет неуверенности в себе – это то, что нужно.

- Тридцать лет – еще не приговор, – улыбнулся своему отражению Джеджун. – Вон на Хичоля посмотрите. Ему тридцать один…

- А у него все еще шило в заднице! – захохотал майор. – Но у тебя-то его нет.

- Будет, – пообещал «зеркальному себе» омега. – Я же теперь кто? Самый красивый мужчина корейской эстрады!

- Сам-то в это веришь? – недоверчиво нахмурился Кюхён.

- Пока – не очень, но я всего полдня как Джеджун, – ответил омега. – Так, так, продолжаем репетицию! Хочу еще раз посмотреть на танец Юно в «Purple Line».

- Ему нравится, – заметил Юно, взглядом указав на Джеджуна. – Заряжаемся его оптимизмом – и вперед!

У айдолов атмосфера была хуже. Ючон попросту не верил в успех затеи и говорил, что Чанмин раскусит «идиотов» в первый же день; Джунсу негромко, но уверенно поддерживал его; Джеджун не сомневался в способностях персонажей, но утверждал, что меняться не будет: еще бы он нуну в обиду не давал!

- Да от нас толку – с гулькин нос! – неожиданно повысил голос лидер. Все замолчали – не от страха, а от удивления: восьмое чудо света, Юно орет. – Мы – обычные люди и не окажем сопротивление вампиру со сверхсилой!

- Но мою дурочку – жалко! – ответил в том же тоне Джеджун. – Он же приперся, наверное, не только ради меня, но и чтобы Чанмина увидеть! Ох и всыплю я этому уроду за нуну…

Помянешь, как говорится, некую зловонную субстанцию – вот и она: раздался звук отпираемого кодового замка, и в квартиру вошел вампир. Теперь все с первой же секунды поняли, что это не их макнэ. Взгляд, жесты, улыбка – все было немного другое. Ну, или просто сработало самовнушение.

- Были у родителей, хёны? – спросил Чанмин.

- Да, мама тебе привет передавала, – ответил Джунсу.

- Я ему врежу, – процедил Джеджун. – «Хёны»… Двести с лишним лет засранцу…

Юно схватил его за руки – так, на всякий случай.

- Подожди, – попросил он. – Потом ему герцог или майор врежет. Да так, что мало не покажется.

Персонажи поспали лишь несколько часов и снова взялись за репетицию – энтузиазма не проявлял один Джунсу. Скоро у них получилось отыграть целый концерт без особых проблем.

- Горжусь вами, коллеги, – сказал Юно.

Пришли настоящие артисты – Чанмин снова исчез, и у них были развязаны руки. Хичоль, разуваясь, вопил на Чонсу по телефону: не его, мол, проблемы, где он и младшенький пропадают, может, у них свидание.

- Нельзя так с лидерами, – заметил герцог, ласково шлепнув его по затылку.

- Как хочу, так и можно, – ответил Хичоль. – Так, дайте на вас посмотреть. Джеша! Чудо ты мое лупоглазое. – Он обнял омегу. – Как тебе в новом образе?

- Хорошо, – признал тот. – Я даже увереннее себя чувствую… Но раздеваться все равно не буду.

- Странно, – вздохнул Ючон, посмотрев на своего двойника. – Мое лицо, моя прическа, мой стиль… Но все равно чего-то не хватает.

- У него глаза имбецила, – заметил художник, рассматривая свои ногти. – Пусть изобразит глубокую задумчивость. Скажем, попробует пять умножить на восемь.

- Да я прогулял, когда таблицу умножения сдавали, – сказал майор, виновато глядя на носки своих кроссовок. – Но это… сорок, вроде.

- Да ты гений, возьми с полки «нобелевку», – фыркнул художник.

- За математику ее не дают, – возразил Ючон.

- Боже, это удивительно, – восторженно произнес художник. – Я уже отвык от того, что этим бархатным голосом можно говорить что-то умное!

- Опять пристаешь?

- Самую малость. Не могу удержаться.

Художник шлепнул артиста ладонью по ягодице, и тот, сорвавшись с места, как ужаленный, ретировался в угол комнаты, подальше от нахала.

- Это уже не «малость»! – в раздражении бросил он. – Ты свои слэшные штучки оставь!

- Это был фансервис, – игриво улыбнулся художник.

- Вот с ним фансервис устраивай. – Ючон кивнул в сторону майора. – Я все равно с тобой на одной сцене стоять не буду.

- Кстати, о такой вещи, как фансервис, – громко заговорил Юно, привлекая к себе внимание. – От нас сейчас его очень много требуют. И не только ЮнДже, хотя это, конечно, в приоритете. Кхм… Я вот что хочу сказать. Фансервис – очень тонкое искусство. Вы должны быть убедительными и заставлять поклонниц с интересом наблюдать за вами, но ни в коем случае не переходить грань, за которой нежности и дурачество близких друзей превращаются в откровенные заигрывания геев.

- А вы все геи, как я понимаю, – добавил Джеджун. – Ну, кроме нуны, с ним вопрос сложный… Короче, показываем. Вот так можно. – Джеджун взял лидера за руку и устремил на него теплый взгляд, добившись того, что лидер ласково посмотрел на него и улыбнулся. – А вот так – не надо! – С этими словами Джеджун прижался к Юно и страстно облизнул его шею.

- Ай, чокнутый! – вскрикнул лидер, отлепляя от себя смеющегося Джеджуна. – В общем, да, такого не надо. Это перебор.

- Примерно так пойдет? – поинтересовался герцог, обнимая вскрикнувшего от неожиданности омегу за талию и поворачивая его к себе лицом.

- Нет, в этом есть агрессивность, – возразил Юно. Он встал на место герцога и взял омегу за руку. – Представим, закончилось выступление, мы кланяемся… – Лидер низко поклонился, и омега последовал его примеру. – Потом выпрямляемся, и сначала – благодарный взгляд в зал, а потом – любящий – на коллегу. – Юно посмотрел в глаза омеги, который невольно покраснел. Кто говорил, что лидер не слишком хорошо играет? Да он сейчас одним взглядом в любви признавался! Омеге даже стало неловко. Ненадолго хватило его задора, который придал стиль Джеджуна. – Вот примерно так. Зал – остался, в группе еще три участника, но со стороны видно, что вы на несколько мгновений оградили себя от всего мира и остались вдвоем.

Омега не выдержал и, краснея с каждой секундой все гуще, выдернул свою ладонь из руки лидера, после чего принялся смущенно хихикать.