Зимнее солнце (СИ)

А вскоре он сгорал от стыда и крайне неуютно чувствовал себя под прицелом этого пристального изучающего взгляда. Чужая рука поднималась выше по ноге, едва касаясь. Сквозь одежду Клаус почти не чувствовал прикосновения, но это не мешало коленям дрожать, а мышцам бедер судорожно сжиматься. Юноша был уверен, все испытываемые им эмоции можно легко прочитать по лицу. А еще он знал, что Адриан этим, несомненно, наслаждается. Хотя сложно было сказать, что думает насчет происходящего мужчина. Его лицо оставалось невозмутимым, лишь глаза горели внутренним огнем. И этот огонь пугал и завораживал одновременно.

Клаус громко сглотнул. И Адриан словно очнулся от этого звука. Он отнял руку от юношеского бедра и опустил, наконец, взгляд.

- Раздевайся, - коротко обронил он.

Клаус замер, блуждая обескураженным взглядом по комнате. Не только тело, но и мысли застыли в замешательстве. Он до сих пор не решил для самого себе, готов ли. Но что-то бессознательное глубоко внутри вырывалось и кричало, что это неважно. Ведь он хочет. Так или иначе, он уже ответил на незаданный вопрос Адриана, когда распахнул его рубашку и помог отмыться от крови почившей королевны.

Руки не дрожали, а пальцы ловко, пусть и медленно, вынимали мелкие пуговицы из петель. Рубаха с длинными полами соскользнула с его плеч, и, наверное, юноша выглядел в этот момент весьма соблазнительно. Прямо за его спиной полыхали поленья в камине, выгодно очерчивая его фигуру, а рядом с креслом стояли свечи, позволяя разглядеть взволнованное лицо.

На отброшенную в сторону сорочку король даже не обратил внимания. Он все также смотрел прямо в глаза Клауса и, кажется, вовсе не собирался отводить взгляд. Только лишь моргал время от времени и тяжело дышал.

Теперь пришел черед брюк. Избавиться от них было очень просто - всего лишь потянуть за тесемки. Тяжелая ткань задержалась на бедрах и соскользнула на пол темным облаком, позволяя переступить через себя. Только сейчас Клаус почувствовал, что стопы озябли из-за холода каменного пола, и неосознанно переступил с ноги на ногу.

- Иди ко мне, - глухо попросил Адриан, заметив его движение.

Достаточно было сделать всего пару шагов, чтобы подойти вплотную и бедром коснуться кресла, на котором сидел мужчина. Тот кинул взгляд на свои колени, безмолвно, но безапелляционно указывая, куда парню нужно опуститься.

Вздыхать и стесняться было уже поздно. Николаус перекинул одну ногу через колени Адриана и опустился сверху. Тот тут же обхватил его одной рукой за талию и придвинул ближе к себе, побуждая забраться в кресло с ногами и обнять себя, скрестив лодыжки за спиной. Оба замерли, Адриан пока не произносил ни слова и даже не шевелился. А Клаус, поражаясь собственной смелости, обнял его за шею и положил голову на плечо.

Почему-то сейчас он даже мысленно боялся назвать Адриана привычным именем - Крис, даже в мыслях. Наверное, от того, что сейчас рядом с ним был именно король, властный мужчины, которому можно было только отдать себя.

Клаус поморщился от слишком яркого света, бьющего прямо в глаза, перевернулся на другой бок и замер. Во-первых, в его комнате солнечные лучи никак не могли попасть на кровать, а, во-вторых, если взошло солнце, то на дворе вовсю царит день, а это значит, что он проспал. Юноша открыл глаза окинул комнату взглядом. Так и есть, он заснул совсем далеко за пределами собственной спальни.

На периферии сознания мелькнула мысль о Кели, но Клаус надеялся, что няньки позаботились вчера вечером о его братишке. Николаус с шумом выдохнул и откинулся на подушки. Он хорошо помнил завершение вчерашнего дня и ни о чем не жалел, он не старался закрыться от тяжелых мыслей и не пытался понять, как вести себя дальше. Он просто наслаждался тишиной.

В покоях короля было на удивление тепло, хотя хозяина поблизости не наблюдалось. Видимо, покинув его ранним утром, Адриан распорядился о поддержании огня в камине. На душе от этих мыслей стало тепло.

Клаус потянулся, перевернулся на живот и, уткнувшись подбородком в подушку, все же задумался. Вчера… но он испытал… да, удовольствие. От широких и уверенных прикосновений горячих ладоней к своему телу: рукам, ногам, лицу. А еще он выяснил, к собственному удивлению, что у него очень чувствительный крестец. От правильных сильных или легких касаний к нижней части позвоночника из груди вырывались стоны, а глаза непроизвольно закатывались.

Вчера, задыхаясь от дрожи удовольствия и слыша чужое горячее дыхание над ухом, Клаус неотрывно смотрел на серебряный бокал с вином, который отражал языки пламени в камине. Он боялся, что если закроет глаза, то совсем потеряет голову. И теперь отблески огня навсегда будут ассоциироваться у него с этим вечером, с их первым вечером.

С воспоминанием о том, как он впивался ногтями в чужие плечи до красных следов и толкался бедрами вперед. Воздуха катастрофически не хватало, но отнять голову от широко мужского плеча сил совсем не находилось.

Адриан ему практически не помогал. Мужчина не двигаясь сидел в кресле и поддерживал его одной рукой под бедра. Вторая рука обнимала юношу за талию и прижимала к себе, от чего их члены тесно соприкасались. От ощущения такой близости Клаус словно потерял рассудок. Он прижался бедрами к мужчине, и начал тереться своим членом о его, наращивая темп в предвкушении наслаждения. Но тут его бедра, не привыкшие к такому напряжению, скрутила судорога. Мальчишка резко вскрикнул и остановился, пережидая боль. Однако его партнер ждать был не намерен. Адриан поднялся на ноги, заставил парнишку устроиться коленями на сиденье, а грудью лечь на подлокотник. Ноги Николауса мелко дрожали и непослушно разъезжались в разные стороны. Но сильные руки уверенно подхватили его под живот, тяжелое тело Адриана прижимало юношу к креслу, и между ягодиц он почувствовал чужой горячий член. Его помутненное сознание подсказало выгнуться навстречу этому члену, что он и сделал, и над ухом раздался резкий рык.

Адриан на некоторое время замер, затем судорожно провел ладонями по юношеским бедрам, а после резким движением вогнал свой член в него до основания. Клаус с шипением дернулся было прочь от болезненных ощущений, но ему не позволили. Одна рука была на шее и прижимала Ника к креслу, а второй король всего несколькими движениями довел его до судорожного хрипа и обморочной темноты в глазах.

Дальнейшие события мозг предпочел проигнорировать. Николаус лишь смутно запомнил, как его подняли на руки и куда-то перенесли. Видимо, положили на кровать, где он не так давно очнулся. Клаус провел по своим ногами и в очередной раз убедился, что следов прошедшей ночи на его теле не осталось. Скорее всего, он не заметил, как его обтерли влажными полотенцами. И, к слову, он также не заметил, как и когда кончил сам Кристиан.

Юноша чуть сменил положение тела и искоса взглянул на закрытые двери. Когда-нибудь ему придется покинуть этот маленький тихий мирок, но не сейчас.

К большому облегчению Николауса после этой ночи практически ничего не изменилось, для окружающих, во всяком случае. Над дворцом повисла мрачная вуаль траура, слуги говорили тише обычного, а звон металла на тренировочной площадке звучал яростнее. Клаус все также продолжал ходить на тренировки, нянчиться с Келли и заниматься в свободное время в библиотеке. А вот по ночам он с предвкушающей дрожью любил пробираться в королевские покои. Личная охрана у самых дверей пропускала его без всяких возражений, а Адриан встречал усталой, но счастливой улыбкой.

Иногда, нежась в горячих крепки объятиях, Клаус лежал и под самое утро метался в собственных мыслях и сомнениях. Его пугали столь стремительно развивающиеся отношения, хоть они и проходили исключительно за закрытыми дверьми. А там, в большом мире, юноша не хотел их афишировать, а Крис не настаивал. Поэтому так и складывалось, об их близком общении знали лишь единицы: Габриель, пара слуг и члены личной охраны короля.