... не войной...(СИ)

Вдруг он запоздало осознал, что пытается проникнуть в спальню Снейпа безоружным. Тот никогда не позволял застигнуть себя врасплох, даже в момент их последней встречи. Если ничтожный червь и во сне крепко сжимает палочку, то лишит его нескольких удовольствий разом. Это было вовсе не то, ради чего он так сюда стремился. Пытаясь победить мутную волну возбуждения, уже застилавшую разум, он вернулся к столу и почти вслепую нашарил узкий длинный нож. Должно быть, Снейп пользовался им для срезания печатей с писем — нож покоился рядом с набором из двух чернильниц, пера и пресс-папье. Гарри привалился горящим лбом к двери. Сколько он себя помнил, у него никогда не было такой мучительной эрекции — до боли, до отключения сознания. До того, чтобы свободная от оружия рука потянулась под мантию, растерзала пуговицу и змейку джинсов и сбросила их вместе с трусами. Оставив у порога комок ненужной одежды, судорожно сжимая в потной ладони нож, Гарри легко преодолел запирающее заклинание и шагнул в комнату.

Он плохо помнил, как выглядела спальня раньше. В ту ночь, когда он ворвался сюда и заявил, что знает, кто открыл Тайную Комнату, он не успел рассмотреть подробностей. Но искусственное витражное окно пропало, а высокий канделябр превратился в несколько негаснущих свечей на тумбочке. Снейп спал, разметавшись на кровати без полога. Рука почти касалась пола, серая ночная рубашка задралась, открывая худые жилистые ноги, кожа отдавала зеленью, а на лице застыла гримаса страдания и боли. Это было хорошо. Нравилось и возбуждало еще сильнее. Как и предвкушение того, что сейчас Снейп забьется в предсмертной агонии, с испугом распахнет глаза, и вязкая, сладко пахнущая кровь хлынет наружу, пачкая белые простыни и застиранную рубашку. Снейп застонал во сне и, нашарив пальцами правой руки левый рукав, поддернул его. Темная метка была припухшей, а кожа вокруг — воспаленной, покрытой мокнущими язвами и подживающими струпьями. Гарри осторожно приблизился, стараясь контролировать чувства. Жажда разрядки и справедливой мести не давала ему мыслить здраво. Снейп — предатель, много лет искусно лгавший всем вокруг, отправивший его самого на верную смерть и чудом избежавший расплаты. Он, как никто другой, заслуживает кары, и наказание виновного так сладко, так возбуждающе разгоняет застывшую кровь по пересохшим венам…

Снейп заворочался на кровати, и Гарри понял, что медлить больше нельзя. Одним прыжком оседлал его бедра, прижался членом к складкам ночной рубашки, заскользил, отдаваясь волне дикого наслаждения. Свободной рукой намотал разметавшиеся волосы Снейпа на кулак, и от боли тот распахнул глаза. Тогда он ударил. Четким, словно тысячу раз отрепетированным движением — слева направо и сверху вниз. Через обе артерии на тощей шее и наискось через грудь прямо к сердцу. Алый густой фонтан вырвался на волю. Тело под ним дернулось, он выгнулся, позволяя сладкой дрожи добраться до каждого напряженного нерва… Белые мутные капли застыли, как жемчужины на алом бархате, и Гарри заорал от боли, приходя в себя.

Нож с глухим стуком выпал из неестественно вывернутой руки.

— Дамблдора, быстро! — прохрипел Снейп, рванул из-под головы подушку и зажал кровоточащую рану.

Никаких усилий от Гарри не потребовалось: дверь спальни разлетелась в щепки под напором чар, и его взгляду предстал директор в не менее старомодной, но ярко-голубой рубашке и ночном колпаке с серебряными звездами.

Гарри не знал, куда девать глаза. Голову словно сунули в чан с кипящим маслом — произошедшее было настолько же порочным, насколько и сладким. Он не мог не понимать, что только что кончил в лужу крови, растекающуюся по груди Снейпа, и все еще сидит, сжимая коленями его бедра. Но это наполняло его доселе незнакомым облегчением и восхитительной слабостью. Понятно, почему Дамблдор предпочитает не смотреть ему в глаза — такую грязь не в силах вынести даже великодушный директор.

Он не удивился, когда Дамблдор заклинанием отшвырнул его в угол, словно нашкодившего котенка, и тихо сидел, баюкая поврежденную руку, пока тот хлопотал над распростертым на кровати Снейпом. Внутри поднималась волна глухой досады: он не сделал того, что так прекрасно спланировал. Снейп остался жив. Он не мог вспомнить, почему именно решил, что Снейп заслуживает смерти. Но сейчас позволить ему выжить значило вновь признать свое поражение. Поэтому он сконцентрировался и ткнул себя онемевшими пальцами правой руки в левое запястье. Снейп протяжно взвыл, и если бы не Дамблдор, то разбил бы голову о спинку кровати.

«Дьявол, действительно жив», — подумал Гарри, глядя, как того выкручивает на грязных простынях.

— Чары… — просипел Снейп.

— Ах да, да… — Дамблдор заспешил прочь из спальни, и спустя несколько мгновений Гарри почувствовал, как злость и раздражение отпускают его, уступая место ужасу и стыду.

Он отполз еще дальше и забился в угол между узким шкафом и комодом, надеясь, что на него как можно дольше не обратят внимания. Потому что непременно придется объясняться, а объяснений всему, случившемуся этим вечером, у него не было.

Снейп на полусогнутых ногах поднялся с постели и медленно двинулся прочь из спальни.

— Я в порядке, — прошелестел он. — Займитесь Поттером. Кажется, я сломал ему запястье.

Длинный узкий нож все еще валялся на ковре, перепачканный кровью, и гипнотизировал Гарри не хуже, чем взгляд василиска.

Дамблдор подхватил его под локоть.

— Вставай, мальчик мой, мне следует осмотреть тебя и залечить повреждения.

Палочка коснулась руки, и тупая боль утихла, превратившись в легкое жжение.

— Простите, — пролепетал Гарри. — Я не хотел его убивать.

Дамблдор взял его за подбородок, приподнял голову и наконец-то, впервые за долгое время, взглянул в глаза.

— Я с большим удовольствием убил бы тебя, Альбус, — выговорили губы Гарри помимо его воли. — Господи, нет, директор, конечно же нет, — быстро дернулся он, пугаясь того, что вырвалось наружу. — Я и Снейпа… профессора… не знаю, как так вышло.

Дамблдор прикрыл веки, вцепился в ворот его смятой мантии и потащил из спальни в кабинет. У порога Гарри заметил свои трусы и джинсы и представил, как он сейчас будет натягивать их перед директором. Сцена была настолько унизительной, что он даже не посмел протянуть руку, чтобы подобрать вещи.

Снейп вернулся из ванной в привычной черной мантии и посмотрел на Гарри с обычным отвращением и пренебрежением.

— Мы слушаем тебя, Гарри, — сказал Дамблдор и перекинул за спину прядь волос, открывая сморщенное ухо.

— Эм-м… гхм… а…

— Фантастическое красноречие, — съязвил Снейп. — Начните с того, что произошло сегодня вечером на отработке.

— Откуда вы… — взвился Гарри, но Дамблдор быстро перебил.

— Мне кажется, Северус, — сказал он, — что следует пригласить профессора МакГонагалл. Она тоже имеет право знать об этом инциденте.

Снейп прикрыл глаза в знак согласия.

Требовать чего-либо было верхом нахальства и безумия, но оставаться в компании директора, собственного декана и одного из двух самых ненавистных профессоров было выше всех оставшихся у Гарри сил.

— Пожалуйста, — простонал он, — Рона и Гермиону. Они знают об отработке, и я… все равно собирался им рассказать. Без подробностей. Просто не успел.

Взгляд Снейпа ясно дал понять, что Гарри не улучшил своего положения в глазах присутствующих.

— Я и не предполагал, что вы сдержите слово, Поттер. Это наследственное. Даже удивлен, что вы продержались так долго.

Дамблдор сдвинул очки на кончик носа и посмотрел поверх стекол прямо в глаза Снейпу.

— Сегодня будет ночь откровений, — ухмыльнулся тот.

Призрачный феникс возник по мановению палочки Дамблдора, выслушал приказ Минерве немедленно прибыть в кабинет со старостами Гриффиндора, но прежде принести из кабинета «тот самый прибор».

— Будьте любезны, захватите мне любую мантию, камни подземелий обостряют артрит, — добавил директор, и патронус растворился в воздухе.

Гарри, мучительно краснея, все же побрел к своей одежде и, стараясь не слишком задирать грязную, пропитанную кровью и потом мантию, натянул джинсы, а трусы сунул в карман. Он все еще не мог избавиться от омерзительной слабости, поэтому скрутился в глубоком широком кресле, стараясь слиться с обивкой. Гнев директора был способен разметать в пыль не только его, а весь Хогвартс до основания.