Записи психолога (СИ)

- Я не отпущу его жить целую неделю у друга, от которого так и тянет на километр голубизной.

- Хорошо, не всё сразу, - Тор уходит на попутную, понимая, что сейчас всё может просто оборваться. – Пусть, тогда, поживёт у меня.

Что он творит? Но слова срываются с губ прежде, чем Тор успевает себя остановить. Это… необдуманный ход, но Лафей явно был готов поехать в тот лагерь, чтобы измениться. Мужчина не был глупым и понимал, что ведёт себя неправильно с Локи, но уже ничего не мог поделать. По крайней мере сам. А здесь такая возможность…

Тор нервно облизывает губы, понимая, что ляпнул дурость, ведь кто он вообще такой. Да и отправлять ребёнка жить к неизвестному человеку как-то глупо. Но Одинсон не забирает своих слов, ведь он уже пообещал самому себе, что поможет Локи, доведёт его до конца. Лафей поворачивает голову в его сторону, проницательно смотря на него, словно отыскивая для себя ответы на не поставленные вопросы.

Слабый кивок головы и мужчина, не отрывая взгляда от Тора, зовёт Локи, который тут же заходит в гостиную. Явно подслушивал, но не подаёт виду на насмешливый взгляд Одинсона. Сухие слова о том, чтобы собрал необходимые вещи, как приказ какой-то, и юноша уходит без лишних слов. Тору было как-то не особо удобно сидеть в молчании рядом с этим мужчиной, который не сводил своего взгляда с него, но он старался быть таким же спокойным.

В голове не переставало биться, что он сделал необдуманный шаг, предложив Локи пожить неделю у себя. Во-первых, где он его разместит, а во-вторых… там же Бальдр, который такой же непредсказуемый, как и адронный коллайдер. Но внутри приятно шевельнулась мысль, что он будет видеть все семь дней юношу с утра до ночи. Какие глупости.

Тор подымается на ноги одновременно с Лафеем, когда к ним спускается подросток уже полностью собранный. Одинсон сразу же забирает сумку с его плеча и косится на переносной террариум с белоснежной змеёй. Лишь бы не сожрали у него этого полоза, ведь с его попугаев станется. Или с Бальдра, который ради прикола может что-то сделать.

На улице Тор отрывается от Локи с его отцом, давая возможность им что-то обсудить, попрощаться, и прячет сумку в багажник. Всё же бедно смотрится его «бьюик» здесь, особенно рядом с Лафеем, который с недоверием осматривает машину. Нервничает? Это уже хороший признак того, что готов к изменениям ради сына. Мужчина кладёт руку на плечо Локи, сжимая и что-то тихо говоря, на что юноша послушно кивает головой.

- Карета подана, - с улыбкой, чтобы поднять настроение, говорит Тор, когда Лафейсон подходит к автомобилю, и открывает ему дверь.

Локи позволяет себе улыбку, но не больше, чувствуя напряжение. Может, Одинсон был каким-то маньяком? Нет, вряд ли, иначе бы сам не был таким растерянным. Да и то, что настолько долго оставляет дом, чего раньше никогда не было, его и расстраивало и пугало. Автомобиль мягко, не смотря на то, что был стареньким, трогается с места, и Локи смотрит на отца, который не уходил в дом, пока они не скрылись за поворотом.

- Спасибо, - тихо говорит Локи, крепче сжимая пластмассовый террариум с полозом, который, наевшись, пытался как можно сильнее насладиться прекрасной мышкой.

- Думаю, если бы кто-то другой узнал твою историю, то тоже согласился помочь.

- Нет. Вы первый психолог, которому действительно не плевать. Да ещё вы так легко взяли к себе домой меня. А вдруг я какой-то… не такой, как вам кажется?

- Если б мишки были пчёлами, - вспоминает Тор детскую сказку и улыбается. – Нам не стоит боятся друг друга, а вот того, кто живёт у меня…

- Вы о брате? – Локи явно оживает, скидывая с себя маску холода. – Я не думаю, что он настолько плох, как вы говорите.

На это заявление Тор только фыркает и качает головой. Не плох… надо будет поговорить с Бальдром, чтобы действительно не пугал своим поведением Локи и был более сдержанным. Оставшуюся дорогу они проводят в молчании. Локи явно чувствовал себя неловко, даже, Тор был уверен, представлял себя обузой. Но юноша не скажет этого вслух и, наверно, будет стараться показать то, что может быть полезным и не мешаться под ногами.

Конечно, у него не было такого домины, как у Лафейсонов, но и квартира не в самом бедном районе, не просто холодные стены и пол. А какую сумму он выложил за неё, ведь «…посмотрите, какой прекрасный вид открывается с этих панорамных окон». Да, Тор не сожалел вовсе из-за такой покупки, ведь оно того стоило. Только, как оказалось, нужно было большую площадь покупать.

Локи порывался забрать свою сумку, чтобы не напрягать Тора лишний раз, но ему мягко сказали, чтобы он крепче держал террариум. Главное, чтобы Бальдр не выпрыгнул непонятно откуда, как обычно, и не испугал, иначе полетит с окна, как и было обещано. Одинсон чересчур медленно открывает дверь и заглядывает в квартиру, слыша за спиной тихий смех Локи. Пусть поживёт здесь с пару деньков с настоящим Бальдром – не смеялся бы тогда.

Пропустив первым подростка, Тор закрывает дверь и ведёт его в свою спальню. Семь дней он уже точно сможет переночевать на диване в гостиной, тем более телевизор рядом и до кухни не так уж и далеко. Конечно, Локи сразу же начал, когда понял, чья это комната, что может спать и на диване, но все возражения прекращаются вместе с тем, как сумка падает на край кровати.

- Только по вещам не лазь моим.

- Я не такой! – сразу же возникает юноша, ставя на тумбочку террариум. – Я… я не лажу по чужим вещам. Я вообще не коснусь их и не доставлю вам никаких неудобств, мистер Одинсон.

- Я буду ждать тебя на кухне.

Напоследок дав визиту и попросив переписать всё в сообщение для отца, Тор выходит из спальни. В квартире было слишком тихо и Одинсон понадеялся, что Бальдр придёт только завтра, а лучше, чтобы и к первому сентября не вернулся, когда Локи уже уедет от него. Но больше всего его волновало то, как эта неделя пройдёт и… не кормить же ребёнка каждый день одними бутербродами.

========== Попка дурак ==========

Четверг, 25 августа 2016 года

Утро началось слишком неприятно – довольно громкий тяжёлый рок, который доносился с кухни, и боль в шее. Зато узнал, что этот диван неудобный и точно нужно купить новый. Тор, потянувшись, поднялся на ноги, сонно осматриваясь вокруг. Пока вчера он дошёл до сна… оказалось, что с Локи куда интересней, чем ему казалось раньше, что много тем он знает таких, о которых Тор даже не видел в глаза. Но что было самым удивительным, так это то, когда он выпустил из клетки Хугина и Мунина. Обычно, его попугаи не переносили никого чужого, но, кажется, Локи им понравился. Они щебетали, говорили слова, которым научились, запрыгивали ему на плечи и перебирали волосы клювом, словно пытались обустроить гнездо. Юноша только смеялся и поглаживал птиц, которые подставлялись и расправляли крылья, показывая, какие же они красивые.

Песня сменяется на другую и Тор морщится оттого, какие вкусы у его брата. То тяжёлый рок, от пяти секунд которого начинает болеть голова, то такая сопливая мелодия, что хочется просто вырвать. Надо сказать ему, что стоит вести себя более культурно и тихо, ведь сейчас они не одни здесь. Одинсон останавливается на пороге кухни и смотрит на то, как Бальдр, что-то жаря, пританцовывает под песню.

- Боль! Ты заставила меня, заставила меня верить, верить! – уж слишком громко начал подпевать ещё один Одинсон, используя ложку в роли микрофона, и вздрагивает от громкого покашливания. – А, Тор… Кто же ещё мог испортить настроение своей недовольной рожей.