Записи психолога (СИ)

Локи звонко засмеялся и перевернулся на спину, пытаясь овладеть собой. Да, со стороны это смешно, но, когда тебе почти каждый день звонит Бальдр на телефон или в Скайпе и нудит, по-другому это не назовёшь, уже не до смеха.

Тяжело вздохнув, Тор скрывает собственную улыбку. Смех у Локи был приятным, что удивляет его, но не более. А вообще, эта практика хорошая – выговорился и отчасти стало легче, только отчасти, ведь вернётся домой и снова будет перед ним мельтешить морда лица Бальдра, с которым разговоры тоже являются глупыми и безрезультатными.

- Это забавно, - отсмеявшись, произносит Локи. – Иметь братьев, сестёр – это довольно хорошо, наверно.

- Выматывает и надоедает быстро, - тут же отвечает Тор. – Особенно тогда, когда нет у брата никаких границ и тормозов, - мужчина подымается на ноги, когда часы показывают уже двенадцать. – Ты задержался у меня.

- Если приятно проходит времяпровождение, то я не против проводить его с вами до конца вашего рабочего дня.

Тор поворачивает голову в сторону подростка и вопросительно смотрит на него. Неужели подбивает клинья к нему? Или это просто любезность? Одинсон замечает лёгкий оттенок смущения на скулах подростка, который тут же подрывается на ноги и поспешно надевает рюкзак на спину. Много сегодня у него было странного в поведении и это наталкивает на то, с чем он столкнулся рядом с Джейн. Но сейчас Тор чувствовал приятный оклик в ответ. Быстрое, всё ещё смущённое, прощание и Локи почти что выбегает из кабинета, оставляя психолога с незаметной улыбкой на губах.

========== Запись 7 ==========

Врач: Тор Одинсон.

Пациент: Локи Лафейсон, 16 лет, проблема: замкнутость в себе, боязнь быть настоящим с людьми, которые не сделали ничего плохого ему, и проблемы с отцом.

Сеанс: шестой из десяти проплаченных.

Дата: 24 августа 2016 года (среда).

План действия: разговор «по душам», частичная помощь в составлении лжи.

Ему было интересно, принесут ли очередной какой-то презент. Оладьи оказались съедобными куда больше, чем он думал, а клубничный сироп… Никогда ему не доводилось пробовать настолько сладкий сироп, который он, к сожалению, съел первым. Тор уже подумывал попросить Локи принести просто сироп или сказать, в каком магазине покупает.

В дневник за вчерашний сеанс Одинсон написал только одно слово – прекрасно. Хотя и оно не отображало ничего из того в полной мере, что испытывал. Да, за прошедшую ночь Тор разобрался в том, какие чувства преобладают в нём, и понял, что ему приятно, весело и интересно проводить время с Локи, поэтому хотел больше, чем просто полтора часа. Но разница больше, чем в десять лет, уж слишком для подростка, который видит в нём только психолога. Наверно, в чём Тор уже не был уверен после вчерашнего.

Сегодня с утра температура прыгнула с двадцати трёх на почти что тридцать, из-за чего все люди были похожи на улиток на сковороде. Ужасное лето в этом году выдалось. Тор покосился в сторону кондиционера, который, к несчастью, сломался именно сегодня и не охлаждал помещение так, как нужно. Тяжело вздохнув, Одинсон расстёгивает верхнюю пуговицу и ослабляет галстук, который уже через пять минут остаётся на спинке стула, как и пиджак. Даже в девять утра настолько душно, что невозможно дышать, а мастер для починки кондиционера будет только после двух. Аж двух!

Тор с сомнением смотрит на лежащий перед ним дневник и просто закрывает его. Нет уже какого-то смысла писать что-то в него, ведь мужчина впервые чувствует то, чем не хочет делиться даже с бумагой. Лучше оставить в себе как приятное воспоминание. Взяв обычную чёрную резинку, Тор собирает волосы в хвост, надеясь, что хоть так будет легче.

Когда был холод – ему не нравилось и он хотел жару. Когда появилась жара – снова не нравится и теперь хочется холода. Да, это совершенно по-человечески, но хочется и какой-то стабильности. Тор подымается на ноги для того, чтобы поставить на полку дневник. Всё, это законченная история, поэтому будут просто разговоры и не больше… не меньше.

Стук раздаётся привычно пунктуально, когда часы отображают десять утра. Локи улыбался, был явно счастливым, но опять что-то скрывал за этой маской. В глазах была какая-то боль, какая-то смута и тревога. Тор делает вид, что не замечает, как и того, что юноша был в застёгнутой кофте почти до горла, когда ему явно жарко.

- Невыносимо жарко, неправда ли? – всё же спрашивает Одинсон, когда Локи садится в кресло напротив него.

- Да нет, нормально. Только голова с самого утра раскалывалась, - не такой поспешный ответ, но за ним скрывается ложь.

Хотелось спросить, что же скрывает подросток, но как-то не было особого настроя, что ли, или просто боялся разрушить того, что уже между ними появилось. Между ними? Уже нет смысла удивляться, когда сам принял это, пусть и не на сто процентов.

Тор внимательно смотрит на юношу, который становится настороженным под этим взглядом. Будет таить, не скажет прямой ответ на новые вопросы. А если всё же его мнение неправильное и Локи хоть каплю да изменился? Всё возможно в этой жизни.

- Ты со мной делился, что у тебя есть друзья, - издалека начинает Одинсон, чтобы, в итоге, добиться своего.

- У меня всегда была такая точка зрения, что лучше один настоящий друг, чем десяток товарищей, которые, в итоге, предадут ради своей выгоды. Так и повелось, что у меня вот уже как десять лет один друг, с которым я делюсь всем, как и он со мной. Горести, боль, успехи, веселье – у нас нет друг от друга никаких тайн.

- А что насчёт того, что тебя тогда избили одноклассники?

- Когда? – непонимание и Локи сразу же, поняв свою ошибку, прячется за маской отрешённости. – А, вы про тот случай. Я же уже говорил, длинный язык, ляпнул, не подумав, за что и поплатился.

- Зачем ты врёшь?

Локи открывает рот, чтобы начать отрицать, но, не найдя слов в поддержку своей лжи, просто закрывает его. Он опускает голову вниз и шумно выдыхает, закусывая губу. Слишком быстро этот психолог понял и слишком быстро подобрался к настоящей его жизни. А если подтвердит, что врал ему, то Тор больше не захочет видится с ним. И так, осталось только три сеанса.

- Сними кофту, пожалуйста.

Мягкий тон, даже тёплый, чего никогда не было в его сторону, и Локи хмурится. Он – человек, подросток, который хочет внимания к себе от того, кто нравится, от того, кто так быстро нашёл к нему подход, но всё равно… Покачав головой, Лафейсон всё же расстёгивает кофту, в которой ему было чересчур жарко, и слишком медленно снимает её. Юноша прекрасно знает, что сейчас увидит Тор – синяки от слишком сильной хватки на предплечье, синяки, которые появляются на нём не в первый раз.

Тор, поджав губы, смотрит на химерную картину фиолетово-синими красками больного художника на белоснежной коже предплечья Локи. Да, ему было жарко в этой кофте, и юноша бы уже давно сидел в одной футболке, если бы не эти синяки… Всё действительно не так, как ему рассказывал Локи.

Поднявшись на ноги, Одинсон обходит стол, чтобы остановится рядом с Локи и положить руку ему на плечо, заставляя поднять голову вверх.

- Почему ты позволяешь отцу это делать?

А в ответ тишина. И Локи снова опускает голову вниз, нервно теребя ткань бедной кофты, которая останется после сегодняшнего сеанса измятой. Почему он не может избежать этого, ведь уже достаточно взрослый и, как убедился Тор, присутствуют мозги с изворотливостью. Что-то было не так, они почти подошли к самой правде, но Локи просто пожимает плечами, не зная, что ответить на это. Как никак, Лафей – его отец, да и юноша сам нарывается… очень сильно провоцирует его.