Oblivion (СИ)

Ньют, дождавшись, пока шаги Грейвса стихнут, возвращается к нюхлю, свернувшемуся клубком на горке золотых побрякушек.

- Только не говори, что ты отдал ему ремень, - Ньют садится на землю, по-турецки подбирая под себя ноги. - Ну ты же все время в него заворачивался, а теперь куда дел?…

========== Часть 6 ==========

Ньют привык к тому, что почти никто не просыпается так же рано, как он. У него множество дел еще до восхода солнца, раннее утро - отличное время для общения со зверями, но не самое лучшее для того, чтобы будить соседа по дому - главу аврората, к тому же, - своими нелепыми попытками приготовить себе с утра пораньше чашечку кофе.

Но с кухни уже доносится какой-то легкий шум, и Ньют решает спуститься - проверить, не хулиганит ли там какой-нибудь обитатель его чемодана. По коридору Ньют крадется практически наощупь - еще слишком темно, чтобы здесь можно было что-то разглядеть, по памяти обходя скрипучие половицы старого напольного покрытия. Ему это удается, удается даже бесшумно спуститься по лестнице, за что он неожиданно вознаграждается возможностью несколько мгновений полюбоваться Персивалем Грейвсом, умело управляющимся с массивной магловской плитой и джезвой. Но только несколько мгновений - аврор замечает его, приветственно кивнув, и Ньют проходит в кухню, залитую немного непривычным электрическим светом.

- Я действительно часто работаю вне больших городов, - поясняет Персиваль, отметив удивленный взгляд Ньюта. - В Нью-Йорке всем плевать на то, кто ты и чем занимаешься, но даже там следует проявлять некоторую осторожность. В городах поменьше с этим строже - существует предписание для мракоборцев, запрещающее использование магии в общественных местах, кроме случаев угрозы человеческим жизням. Под этот запрет попадает также трансгрессия. В деревне ты никогда не можешь быть уверен, что соседский ребенок не заглядывает в твои окна в надежде увидеть что-нибудь интересное - или стащить что-нибудь ценное впоследствии. Волей-неволей приходится учиться обращаться со всем этим, - аврор небрежно указывает на плиту, - если имеешь привычки, от которых не желаешь отказываться.

- Например - чашка кофе с утра, - завороженно кивает Ньют, не сводя с волшебника взгляда.

Грейвс кивает, а Ньют никак не может оторваться от любовного выглаживания взглядом линии шеи, особенно соблазнительной в вырезе расстегнутого ворота рубашки, или от широких, крепких запястий, обычно скрытых рукавом рубашки и пиджака - сейчас аврор рукава закатал почти до локтя, и это придавало ему вид немного небрежный и очень непривычный. И настолько соблазнительный, что Ньют невольно краснеет, отгоняя от себя воспоминания, связанные с этими руками.

Такого с ним обычно не бывает. Ньют не увлекался… людьми. И никогда не увлекался людьми, которым были совершенно безразличны его животные.

Вот, например, Лета. Возможно они были бы не лучшей парой - её родня была абсолютно в этом уверена, но Лета была искренне увлечена миром фантастических тварей. С другой стороны, Ньют иногда думал о том, что это было единственным, что их объединяло.

- Так вы кофе пьете, мистер Саламандер? - кажется, уже во второй раз спрашивает аврор, внимательно оглядывая задумавшегося Ньюта.

- Д-да, - зоолог встряхивается, отгоняя мысли о Лете, и с интересом рассматривает поставленную перед ним чашку. - Мерлинова борода, это же “Желтый бурбон”, да? Я его по запаху узнаю…

- Он самый, - Персиваль садится напротив, в какой-то момент нашаривая правой рукой газету, которая, наверное, всегда лежит там. Сегодня её нет, да и откуда бы ей взяться - Грейвс едва заметно вздыхает, и подносит чашку к губам.

- А я пью кофе с молоком, - почти несчастно признается зоолог. Портить этот шедевральный кофе молоком кажется кощунством, но даже в этом сорте Ньют любил только запах, горький вкус любого сорта кофе ему никогда особо не нравился.

- Я, кажется, видел молоко в холодильнике, - Персиваль кивает на негромко гудящий в углу агрегат, который Ньют вчера незаслуженно обошел вниманием.

- Интересная вещь, - делится мыслью Ньют, открывая дверцу и разглядывая внутренность холодильника - почти пустую, за исключением бутылки молока и дюжины яиц. - Вы точно не против?

- Ну вы же не мне в чашку молоко нальете, - резонно замечает аврор, глянув на Ньюта с короткой, почти призрачной улыбкой.

Ньют даже секунду раздумывает, не почудилась ли она ему.

- Нет, конечно нет… - Ньют доливает молока в кружку доверху, убирает бутылку обратно в холодильник и снова садится на стул, стараясь рассматривать сидящего напротив мужчину не слишком откровенно.

Без привычной газеты он явно чувствует себя неуютно, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Ньют спрашивает о планах на сегодняшний день.

В планах у них на сегодня длительная прогулка в сторону интересующей их фермы, аккуратная разведка и принятие окончательного решения, что делать дальше. Точнее, не “что”, а “как”, и в данном случае все полностью зависело от Ньюта.

- У него сейчас период “затишья”, - объясняет Грейвс некоторую неспешность их работы. - Мои аналитики выявили некоторую закономерность в его действиях, так что можно с точностью утверждать, что у нас в запасе есть от четырех до восьми дней до его следующего… рейда.

- Да, скорее всего, - Ньют задумчиво пьет теплый кофе, почти неосознанно блуждая взглядом по чуть золотистой коже, оттеняемой белоснежной тканью рубашки. Ох, Мерлин, как же ему должно быть стыдно. - Это у них от льва, едят раз в несколько дней, могут даже несколько недель обходиться без пищи… Я про мантикор.

- Я понял, - кивает аврор, скользнув по Ньюту задумчивым взглядом.

То ли профессиональная деформация, привычка все запоминать, подмечать мельчайшие детали, то ли попытка что-то вспомнить - вот уж спасибо тебе, нюхль, - но Ньют все равно не стал бы возлагать на это особых надежд. Скорее всего первое. От этого зоологу становится немного неуютно - образно говоря, по эту сторону микроскопа он почти не попадал.

- Человеческое лицо, верно? У этих тварей человеческое лицо, - Персиваль вновь пресекает собственную попытку нашарить газету.

- Лицо человеческое, но клыки вполне… львиные. Я могу вам показать рисунок, я сам делал… Он однозначно лучше той иллюстрации к статье о мантикорах, которую выпустила наша Академия…

- Видел, - кивает аврор. - Покажете, как будет удобно. Я так понимаю, вы сейчас собираетесь к своим зверям?

- Да… обычные утренние ритуалы, - Ньют собирается добавить еще что-то, но взгляд Грейвса становится совершенно серьезным, и Ньют замолкает, вопросительно приподнимая брови.

- Нам нужно обсудить, мистер Саламандер, что вы собираетесь делать с мантикорой, которую изловите.

- Мантикора в неволе - не просто редкость, а почти невероятная редкость, - неуверенно произносит Ньют, хмурясь. Нет, на самом деле, он не надеялся, что МАКУСА разрешит ему оставить мантикору себе. Да и изменить её рацион будет весьма сложно - если нунду вполне благосклонно относился к телятине и молодым барашкам, то мантикоры все равно предпочитали жрать людей.

Аврор меряет Ньюта тяжелым взглядом, ожидая от зоолога внятного ответа.

- Я смогу с ней справиться. И смогу приучить к… к другому питанию. Я в состоянии содержать обскури, нунду и драконов, так что и с мантикорой справлюсь, - твердо произносит Ньют.

Как же не хочется портить только-только потеплевшие рабочие отношения этим вопросом. Но безопасность зверей Ньют все же ставил превыше всего остального, да и мантикора, в конце концов, не виновата ни в чем. Бродила бы сейчас по вечнозеленым лесам Камеруна, питаясь от безысходности винторогими антилопами.

- Животное не несет вины за то, что с ним делают, - мягко, но уверенно продолжает Ньют, стараясь расшифровать совершенно нечитаемое выражение лица аврора. - Но, наверное, МАКУСА считает иначе…

- МАКУСА определенно считает иначе, - кивает Персиваль. - Поверьте, даже отдел по контролю фантастических тварей на вашу сторону не встанет.