Море опалённое свободой (СИ)

Лорени думал и обтирался, быстро, словно куда-то торопился. А вдруг Цурбус войдёт, а он, раскорячив ноги и оттопырив свою задницу, вышкрябывает сперму из своего ануса. Поэтому, когда мысли вдруг перетекли снова не в очень комфортное русло, вновь вернувшись к Цурбусу, к его ласкам, к его развратным словам, Лорени на секунду зажмурился. Досчитал до десяти, а потом, тряхнув головой, продолжил вытираться. После, быстро схватил свою сумку, которую не успел ещё разложить после того, как ступил на борт корабля в качестве капитана, выудил оттуда вторые трусы, натянул. Выплеснув воду в помойное ведро, он плеснул из кувшина свежей и, умывшись, почистив зубы, натянул свежую, вынутую из сумки, одежду.

Уже собрался было выйти из каюты, но вспомнил, что они сейчас идут по Зеркальному морю и выходить на палубу опасно. Ближе к десяти часам, можно будет, когда солнце окончательно взойдёт на небо. Сдёрнув с кровати простыни, Лорени достал свежие из сундука, где ещё лежало несколько рубах и пара штанов, видно оставленных Волдином. Рассмотрев их, он примерил на себя, поморщился. Волдин был чуть выше и широкоплечее, рубахи ещё можно было приспособить, а вот штаны… Заправив кровать, Лорени направился к другому сундуку, где лежали карты.

Достав, не глядя, несколько штук, Лорени положил полотна на столешницу, вооружился линейкой и карандашом. Хоть путь до Бекшальха и был прямым, и отмечать его на карте не следовало, однако, Лорени решил, по всем правилам практики и пятого курса, отметить линиями маршрут, сделать приблизительное вычисление времени и доложить адмиралу, то есть куратору. Кстати, отец ночью не заглянул в каюту капитана, значит, остался в кают-компании с этим Данки. Злость и раздражение накатили волной, и он стянул верхний лист карты и отложил его на стул, словно он напоминал ему о чём-то нехорошем.

Следующий лист был исчерчен, и Лорени даже на мгновение завис, моргая глазами. Чётко очерченные линии скользили по голубой краске, в некоторые местах перетекали в жирные точки, слегка сгибались. Эти места выносились прямо на карте тонкой чертой, над которой стояли цифры. Присмотревшись к ним внимательней, Лорени понял, что это стояли мили, ярды и время. Более того, в некоторых местах были кружочки, и что они символизировали Иренди так и не понял, хотя хмурился, силясь понять эти маленькие символы.

Затем вновь пробежался по линиям и только потом понял, что маршруты пролегали от Скандарии до Заводи Склепии. У порта, там, где начиналась линия, красным было обозначено «ГП», жёлтым «СМ». Лорени тут же вспомнил работорговцев, их «Грязные паруса», бой и освобождение Данки. Там, в трюме, кое-что случилось, но Лорени об этом думать не хотел, его всё же увлекло то, что он увидел на карте. Получается, что «Сирена Моря» действительно преследовала «Грязные паруса» до самой Склепии, точно выведя их на ту траекторию, на которой засела в засаде «Фортуна».

Волдин был гениален, мелькало в голове Иренди, который в сотый раз рассматривал маршрут. В Академии их учили вычислять время, но лишь от цели до цели, когда корабль шёл в одиночестве, либо в сцепке с флотом, армадой. А вот преследованию и гону корабля на заданную цель, тем более разных по размерам – нет. А на лежавшей перед ним карте Лорени чётко видел не просто преследование, а ещё и точное выявление времени преследуемого судна. Волдин был гением, в очередной раз подумал Иренди, и на этой мысли дверь в каюту приоткрылась.

Цурбус вошёл с едой, держа одной рукой круглый поднос. Взглянул на склонившегося над картами Лорени. Как всегда приветливо, легко улыбнулся, и Лорени снова готов был стать тряпичной куклой, которая удобно бы устроилась в огромных ладонях хозяина. Взгляд слегка скользнул к кровати. Ничего не хотелось делать, только быть рядом с Цурбусом.

- Ты уже встал, – проговорил он, двигаясь к столу. – Вот, на камбузе дали. Заглянул я к ним, а они как раз накладывали тебе поднос.

- Разве гоже лорду носить подносы с едой, как заправскому официанту или юнге? – спросил, улыбаясь, Иренди, ничуть не скрывая своей радости по поводу того, что за него беспокоится Цурбус. Что он его обслуживает, что он смотрит на него так плотоядно и что говорит таким голосом, от которого точно хочется бросить всё.

Бахму поставил поднос на стол, чуть сдвинув листы карт, нагнулся слегка вперёд и оставил лёгкий поцелуй на губах юного капитана. Хотелось, конечно, побольше задержаться на этих губках, но ночь закончилась, раннее утро прошло, сейчас начало нового дня, и работа оставалась прежде всего.

- Рисуешь маршрут? – спросил Бахму, опуская глаза на карту и слегка поправляя её, чтобы она не была волнистой.

- Да, – ответил Лорени, почувствовав сразу голод и, наткнувшись глазами на сладкое печенье в маленькой вазочке. – Но случайно наткнулся вот на это.

Схватив печенюшку, он впился в неё зубами и ткнул параллельно пальцем в карту, которую изучал. Цурбус некоторое время, молча, смотрел на неё, слегка нахмурившись, а потом ткнул пальцем в кружки, заинтересовавшие до этого и Лорени.

- Вот и я думаю, что это такое, – буркнул он, запихивая четвёртую печеньку в рот и с сожалением понимая, что сладость быстро испаряется. Особенно, когда он её употребляет.

- Скорей всего это залпы, – проговорил Цурбус и поднял глаза на Лорени, тот как раз пытался впихнуть в рот пятую, последнюю печеньку, но, услышав Бахму, остановил руку у губ.

- Залпы? – переспросил Лорени и хотел уже сунуть сладость в рот, как Цурбус мягко вырвал печенье из пальцев и положил его обратно в вазочку.

- Поешь нормально, потом будешь сладкое грызть, – сказал заботливо и тепло он, присел на край столешницы и придвинул поднос ближе к Лорени. – Садись.

Пришлось сесть, карты тут же перекочевали на другую половину стола, поднос стал ближе, благодаря заботам Цурбуса. Мясо, рыба, сыр и яичница улетали мгновенно, и не только благодаря Лорени, но так же и Цурбус был к этому причастен.

- Скорей всего, когда Волдин гнал «Грязные паруса» к Склепии, он отдавал приказы на огонь, чтобы либо попугать работорговцев, либо их поторопить. Есть масса причин для открытия залпа.

- Ммм, – протянул Иренди, монотонно жуя и глядя снизу вверх на Бахму. – Знаешь, готов признать, что он гениален.

- В Морской Школе Ансэрит такому учат с первых курсов, – пожал плечами Цурбус и хотел что-то ещё добавить, но остановился, потому что в этот момент посмотрел на Лорени. Иренди сглотнул огромный кусок не прожеванной пищи, вытаращив на Цурбуса свои зелёные глазища.

- Не понял, – буркнул он. – Волдин пират, что ли?

- Ну да, – пробормотал Бахму и странно посмотрел на него. «Хорошо, что не сболтнул, что его обучали на дому, а то точно бы проблем не обобрался», – подумал про себя Цурбус, однако, вслух добавил:

- Скорей всего он остался в Ансэрит, так же как и я, выполнять долг перед царством.

Это была правда. У Волдина в лице Волвара был самый большой из всех живущих в царстве долг. Волдин был царём, но если Лорени ещё об этом не догадался, тогда и знать об этом не обязательно.

- Не понимаю, – пожал плечами Ло, потянувшись за куском мяса. – Чего было переводиться, когда через несколько месяцев снова возвращаться домой? Или он перевёлся с другой Академии. Аааа, кажется с другой… Ой, с какой же…

- Неважно, – махнул рукой Цурбус, когда увидел как, быстро жуя кусок мяса, Лорени пытается вспомнить ненужную информацию. Да и потом, всё равно она неверная, да и Волдин не простой парень, чтобы зацикливаться на той лжи, что он втюхивал всем в Академии.

После завтрака, Лорени схватился за маршрут своего корабля, отложив в сторону карты Волдина. Цурбус, чмокнув Лорени в губки, подхватил поднос и под протестующие возражения Иренди, отнёс его на камбуз. Зачем ждать, когда придёт кок и заберёт посуду, но Бахму всё равно решил ещё зайти к адмиралу. Он надеялся, что Данки и Иренди-старший уже встали и привели себя в порядок… Не хотелось бы застать их ещё валяющихся в «кроватке».

Адмирала и Данки он застал за столом, за завтраком. На Муар было, если честно, страшно смотреть, измученный, помятый, даже одежда и аккуратно причёсанные волосы не могли затмить того вида, от которого, пожалуй, не встанет даже у мёртвого. Данки был измучен и в тот же момент доволен, хотя и сидел на стуле немного странно. Перестарался адмирал, но Цурбусу от этой мысли стало сразу как-то неловко.