Море опалённое свободой (СИ)

- Нет, конечно, – проговорил Цурбус, закидывая сумку на плечо. – Это будет ненадолго, не волнуйтесь. Я обязательно вернусь.

- Господин Цурбус, – позвала женщина, когда Бахму уже практически дошёл до двери и потянулся к дверной ручке. – Ваш друг, Лорени Иренди, передайте ему, если он захочет вдруг остаться в царстве, то пусть заходит, мы всегда будем рады видеть его. Если вы не против, конечно.

- А, – слегка удивился Цурбус, и вдруг в голове сверкнула вспышкой маленькая мысль, но неудержимо ускакала, словно птичка, перескакивающая по веткам деревьев. – Он плывёт со мной.

- О, – тоже чуть удивилась женщина, но опять улыбнулась, легко, не принужденно, словно видя будущее. – Ну, на всякий случай, на будущее. Мало ли, куда вас забросят просьбы царя и долг перед Ансэрит.

- Я передам ему, мадам Хашулье, – произнёс Цурбус и, переступив порог, тихо закрыл за собой массивную дверь. За спиной послышалось нечеловеческое рыдание двух мужских глоток и добродушный голос мадам, успокаивающей эти стоны. А в голове Бахму уже зрела странная, но пока ещё не чёткая мысль.

В доках, куда приземлился дирижабль, кипела жизнь. «Сирену Моря» латали на скорую руку и к утру собирались закончить. Старик Хаштри долго прижимался к Цурбусу, шмыгал носом и что-то бормотал.

- Ну, в самом деле, – проговорил Бахму. – Я же не на смерть иду.

- Что вы такое говорите, господин Цурбус? – шмыгнул носом Хаштри и оторвался от Цурбуса, Джан Гур воспользовался секундной заминкой. Подхватил сумку и направился в сторону кораблей. – Мы будем ждать вас. Возвращайтесь скорее, господин Цус, – кричал Хаштри вслед Бахму, а тот лишь махал рукой и спешил к Лорени. Его ждал Лорени, ну и, конечно же, работа.

Цурбуса, как лорда, и Данки определили сразу же в кают-компанию. Адмиралу же пришлось делить с Лорени каюту капитана, куда и распорядились поставить ещё одну кровать.

Вступив в права капитана «Сирены Моря», Лорени осмотрел корабль, проверил каждую досочку и гвоздик, спустился в трюм и, пройдясь несколько раз, задумался: чего-то не хватало. Но зацикливаться на этом не стал. После исследования корабля, он выстроил команду на палубе, обвёл моряков и кадетов решительным и строгим взглядом. Страха он не чувствовал, неуверенности тоже, однако оставался ещё осадок того чувства, когда он всех кадетов считал своими друзьями. Теперь такого не было. Теперь он сам задавался вопросом, как мог видеть в них друзей, когда взгляд юношей и девушек говорил сам за себя: они его использовали, сына адмирала, директора и героя. Сейчас Лорени был уверен в том, что они для него чужие. А друзей у него, как например у Цурбуса, не было.

- Значит, так, – твёрдо и резко начал Лорени. – Адмирал Иренди назначил меня капитаном галеона «Сирена Моря», кто меня не знает, представлюсь – Лорени Иренди. Я сын адмирала Иренди, но здесь я – капитан, который командует «Сиреной Моря» и который должен доставить в порт Бекшальх адмирала Иренди, лорда Джан Гура, – здесь голос Лорени чуть стал нежнее, мягче. А потом снова твёрдый и даже в какой-то мере раздражительный. – И Данки Муар, который присутствует на борту «Сирены Моря» в качестве друга лорда Джан Гура.

Лорени сам не знал, зачем они плывут в Бекшальх. На вопрос, где Волдин, получил размытый ответ. На вопрос, почему он вновь стал капитаном корабля, адмирал ответил твёрдо, что просто больше некого поставить. Первым делом Лорени захотел отказаться, он больше не хотел ступать по жизни благодаря отцу и его связям. Но тот самый противный Данки сказал:

- Ну, на «Сирене Моря» плывёт Цурбус, а ты, как я понимаю, хочешь с ним побыть ещё лишних несколько дней, – слава богу, рядом в этот момент никого не было. Лорени покраснел, но скорей всего от злости. Какой Данки проницательный и какой Данки зараза! – Если откажешься капитанствовать, тебя не возьмут в путешествие. И потом, в руки плывёт удача, ты можешь исправить глупости, что натворил при первом капитанстве и показать всем какой ты крутой капитан. Что-то в этом роде.

Лорени испепелил Муар своим взглядом и принял предложение отца. Очень сильно хотелось побыть лишние минутки с Цурбусом, да и потом доказать своим же товарищам, бывшим друзьям, что он не только сын адмирала. Сейчас, глядя на них, он всё ещё видел недоверие и насмешку, которые чётко говорят: «Да брось, Ло, ты же сыночек своего папочки. Ты же всего лишь Ло».

- Правила просты, – отозвался через паузу Лорени, глядя на шеренги. Правила пришлось у кое-кого позаимствовать. – Если вас не устраивает моя кандидатура – за борт. Если вы не будете подчиняться моим приказам – за борт. Если вы будете отлынивать от работы – за борт. Если вы решили высказать своё недовольство мной – говорите открыто и честно мне в глаза. А теперь, если вы всё поняли, тогда за работу. У нас мало времени, к утру это судно должно быть готово к отплытию. Отдыхать будете следующей ночью. По местам.

- Да! – хором отозвался хор голосов, и моряки с кадетами разбежались по своим местам.

- Витта, – позвал помощника Лорени и принялся ей давать распоряжения, которые она должна была выполнить. Девушка слушала, молча, изредка кивала и понимала, что перед ней действительно уже не юнец и сынулька директора и адмирала, перед ней сформировавшаяся личность, но всё ещё не такая сильная, как Волдин. Тот был сильным капитаном, властным и жёстким манипулятором.

Когда Лорени закончил разговаривать с Виттой, он уже собрался направиться дальше, раздавать личные приказы, как увидел стоявшего у трапа Цурбуса. Тот слегка улыбался, держал в руках большую, дорожную сумку и, слегка привалившись бедром на борт корабля, смотрел на Иренди. Лорени сразу же позабыл обо всём и подошёл к Бахму. На лице была маска полнейшего счастья. Сердце колотилось, душа трепетала. Дыхание стало затруднительным, но рядом с Цурбусом всегда было так.

- Ты молодец, – отозвался Цурбус, протягивая к Лорени руку и заправляя отросшую, рыжую прядку волос за ухо. Она снова выбилась, была ещё коротковатой, чтобы лечь за конопатое и сладкое ухо… – Настоящий капитан.

- Смеешься? – буркнул, поморщив нос, Лорени, вроде, как и губки надул, но всё равно бросал на Бахму лукавый и игривый взгляд.

- Нет, конечно, я просто в тебя сильнее вл… – и вдруг, сообразив, что хотел только что сказать, вцепился в свою сумку и, приподняв её, резко сменил тему. – Вот здесь ещё Мелдро передал тебе шмотки какие-то…

- Правда? – подхватил смену темы Лорени, осознав, что Цурбус хотел сказать, вроде как бы не запрещённое, но ещё не совсем смелое. Решительное. Ведь это слово ещё пока не нужно? Или нужно? – Отлично. Я потом посмотрю. Я пошёл дальше. Твоя кают-компания, так что располагайс…тесь, лорд Джан Гур.

И, поклонившись, ускакал прочь. Однако услышать успел:

- Спасибо.

Большую часть ночи Лорени носился по кораблю, раздавая приказы, проверяя работу, в который раз осматривал корабль, общался и знакомился с матросами, вступал в лёгкие перебранки, в которых никому ни в чём не уступал. И, конечно же, сам работал. Отчего и получил к утру признание моряков и их всеобщую любовь. Встретил своего друга Пайкиля, который тут же вложил ему в руки несколько конфет. Лорени не удержался и съел несколько, оставив одну на потом. Когда склянки пробили четыре утра, он отправил всех отдыхать, назначив выход корабля из порта в шесть утра. За штурвал он определил одного матроса с «Фортуны», Сальмит поделилась парнями с удовольствием, особенно зная, что они были такими же гадкими шпионами, как Данки и она сама. Но только до выхода из Зеркального моря, затем снова у штурвала окажется Ай, которая, складывалось такое ощущение, срослась со своим рабочим местом.

Оказавшись у двери в свою каюту, Лорени удручённо вздохнул. Так хотелось увидеть Цурбуса, но он уже скорей всего спал. После того маленького приветствия Иренди его не видел. Ещё раз вздохнув, он открыл дверь, перешагнул порог. В каюте был приглушённый свет, а сама она была ничем не отличительна от остальных кают капитанов. Правда, на столе, от бывшего капитана, которым был Волдин, остался небольшой глобус с несколькими прочерченными линиями, указывающими странные пути. Одна красная линия вела от Шахандера до Бекшальха, а другая от Бекшальха до Мурашельши, но вот только слегка отклоняясь от основного курса. Лорени не успел досконально изучить эти пути, а вот сидящий за столом капитана Цурбус, кажется, основательно вник в эти линии.