Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Извини, – они стрелами смотрели друг на друга, вытянув шеи и склонившись вперёд – дети одних родителей, – за то, что ты с жёнушкой валялся на берегу океана, пока я организовывал похороны.

В один миг, когда Пол покачал головой, когда махнул рукой – бесполезно разговаривать с этим мелким, упрямым уродом – Мэттью приобрёл спокойствие.

– Мы приехали, как смогли…

Дальше он не слушал. Кивал, кивал, а после Пол вдруг вышел. Его лицо было злым, сморщенным.

Через неделю он отказался от своей доли наследства. Он ведь был праведным человеком, на своих чистых путях, зарабатывающим на свою жену и выводок, а ещё на её любовника – меня это не волнует. Я контролирую себя, больше ответственности не беру. Я сам по себе.

Кирк смотрел как на больного, когда Мэттью методично скидывал половину своих шмоток в коробку.

– Хорошая ведь майка, бро, – он пытался вклиниться, но безрезультатно. – А вот эта? Твоя любимая. Ну, Мэтт, ты чего?

Он молчал. Кирк тоже злился.

– Это не Мэтт, – причитал он. – Вот же он, Мэтт! Шутник ёбаный, повелитель времени и просто фея. Мэтт, дьяволом молю, скажи что-нибудь!

Тоже мне, катастрофа.

Мэттью пожал плечами.

– Ну? – Кирк упёр руки в бока и ждал.

– Тебе завтра рано вставать.

– Урод, – кинул он через плечо и ушёл.

Кирк просто злился, потому что был бессилен, ничего не мог сделать и ничем помочь. Никто не мог ему помочь, кроме него самого. К тому же, теперь это было документально заверено.

Мэттью не хотел видеть на себе никаких цветов, ему было тошно от одного намёка на краски. Таня помогла ему покрасить волосы, теперь он был вполне представителен, в иссиня-чёрном. Время покажет.

Ни один фибр не шевельнулся, когда он вспоминал о встрече с Джейми в понедельник утром. Только лишь до тех пор, как он стал перед дверью в кафе, держась, как последний идиот, за ручку, и мешал людям пройти.

Они договорились свидеться вне стен университета. Разговор вышел на удивление коротким, но Джейми не постеснялся взять его за руку, когда Мэттью поднял на него свой взгляд. Он хотел бы говорить, но – не мог.

– Лучшее, что ты можешь сейчас – стать хорошим человеком. Они бы гордились тобой.

– Да, – добавил к кивку головой Мэттью. Для разнообразия.

– Ты будешь уважаемым дядей в очках и в костюме.

У меня отличное зрение.

– И каждый будет, слыша твоё имя, с уважением вспоминать тебя.

– Может быть.

Джейми пришёл к тому же выводу.

– Мэттью, ты сам не свой.

И его сочувствие протыкало душу насквозь. Мэттью хотел бы прижаться к пахнущему чем-то грейпфрутовым плечу, просто… просто забрать хоть немного чужой жизни и выдать её за свою. Он не видел перспектив личностного развития, совсем не видел. Поэтому позволил уму медленно охватить всё то эмоциональное, что не имело больше смысла.

Мэттью даже не притронулся к своему эспрессо, поэтому они вскоре отправились в пешую прогулку, едва не выйдя из Оксфорда (что было нелегко, на самом-то деле).

– Я никогда не оставлю тебя, – сказал Джейми, и нельзя было в этот момент не поддаться. Мэттью почувствовал слёзы, но эмоциональное истощение сказалось отсутствием всякого выражения лица. – Ты можешь на меня положиться.

Он прижался к своему наставнику, пряча лицо в его полосатом шарфе.

– Ты – самый умный человек, которого мне доводилось встречать.

И самый несчастный. О, не нужно комплиментов, Мэттью. Вряд ли это так.

– Спасибо, – вот и всё, что он мог прошептать. Через пару минут они продолжили идти, касаясь плеча плечом, и закурили. – Когда мы уже начнём немецкий?

– Скоро, – улыбнулся Джейми. – Скоро.

В какой-то момент, сидя за своими книгами, любовь для него оказалась единственным светлым чувством из всех, что остались. Голова была холодной. Тогда-то он понял, насколько логичен и последователен, умён и проницателен он был. А ещё то, что за всё приходится платить. Иногда он не мог заставить себя сдвинуться с места. Тогда его заставлял Том.

Боже, храни Кирка.

А Джейми был всё таким же добрым, очаровательным и умным, и очень расточительным в своей эмоциональности – он никогда не скрывал своих чувств, если вдруг что-то ему не нравилось или же наоборот. Но всё это выходило так мягко, так солнечно наружу, что не вызывало отторжения. Этими реакциями Мэттью мог заполнить всю пустоту внутри до краёв (хотя и она была бесконечна).

Представлял ли Джейми, когда хвалил новый его костюм, что это – вещи его отца? Он, бывало, зарывался носом в запах воротника, хотя не было там уже и намёка на то, как обычно пахли папины волосы.

– Никогда не думал, что на тебе так хорошо сидят костюмы, – и после добавлял, – только вот ты истощал. Ты хорошо ешь?

– Стараюсь, – кивал Беллами и продолжал изучать ряд неправильных глаголов.

Он находил в себе невероятную способность учить языки. Уже через месяц в голове всё разложилось по полочкам, а после – кружили голову новые программы по методике преподавания. Он раньше был без ума от фонетики, но стоило только коснуться методической литературы, увидеть главного методиста своего колледжа, его интеллигентный взор и ауру хранителя знаний – он пропадал. Этот человек знал, как работало преподавание изнутри. Каждая единая форма работы, метод, вид деятельности – этот человек был настоящим чародеем в своей сфере.

– Ты можешь перейти под его «опеку», – предложил Джейми, заметив, какими глазами Мэттью смотрит на своего методиста.

– Что вы, как я могу, – шепнул он. – Просто…

– Просто, кажется, мы нашли для вас профиль, мистер Беллами, – мистер Крамп подмигнул по-ребячески и поднялся. – Наслаждайтесь лекцией.

– Благодарю. Увидимся завтра.

Улыбка Джейми оберегала его от плохого настроения весь день. В целом, его настроение никогда не бывало хорошим. Никаких эмоциональных волнений – и мистер Беллами спокоен. Ему нравилось быть строгим к самому себе, не позволять горбиться или распускать сопли, но так не могло продолжаться вечно.

Он вернулся к Кирку, а тот решил, что ему не помешало бы развеяться.

– Я не пойду.

– Я тебя заставлю.

Мэттью вздохнул и повернулся на низком стуле лицом к другу.

– На руках вынесешь?

– Если понадобится, – сказал Том, ухмыляясь совсем не по-доброму.

Так как Мэттью отказался идти к вечеринке, вечеринка пришла к нему. Том Кирк умел доставать людей. Он просидел весь вечер, затыкая уши и пытаясь прочитать хоть строчку из теоретической фонетики французского – у него ещё лежало три текста по немецкому, который он только-только начал ощущать, – но в итоге оказался в стороне ото всех, с бутылкой пива в руке. После чего к нему пытались подкатывать множество раз. Каждый предлагал что-то выпить, но один из последних взглядов раскрутил его на детали и вывернул все винтики.