Этмантиз (СИ)

- Мне грозит сонная болезнь? – из последних сил Наруто держал себя в руках.

- Они больше не переносят её, - пояснил научный сотрудник и исказил свои губы в характерной только ему радостно-коварной улыбке. – Последний очаг инфекции зарегистрирован около пятисот лет назад.

- Но это же не значит, что вирус исчез насовсем, - Наруто искал подвох. Не может быть, чтобы этот эксцентрик ограничился простым объяснением.

- Возможно, он ждёт в почвенных отложениях, - не разочаровал Орочимару. – Но существует инфекция другого рода, которую легко переносят насекомые. В частности… - проникающий взгляд, - мухи цеце.

Чуть в стороне лежала полусъеденная туша антилопы. Одна передняя нога, та, что находилась сверху, отсутствовала. Даже обглоданного копыта поблизости не валялось. Грифы привели съёмочную группу к месту убийства точно так же, как приводят природных хищников. Оставалось благодарить небеса за то, что поблизости не оказалось львов и гиен. Вообще никого не было, кроме птиц.

- Нам надо вернуться, - хоть так избавиться от внимания Орочимару.

Наруто уже развернулся, аккуратно приподнимая камеру, чтобы она не коснулась земли при переносе. Тень от прибора наехала на чёрного жука, спешно бегущего к траве. Он замер от чужого движения. Тут два нюанса: либо жук сейчас рванёт ещё быстрее, либо притворится мёртвым. Вот бы и Наруто так же – притвориться мёртвым, чтобы избавиться от навязчивого внимания. С тех пор, как он на глазах у Орочимару рассматривал свою камеру… так сказать, проводил визуальный профилактический осмотр рабочего оборудования. Не удавалось избавиться от мысли, будто Орочимару преследует Наруто. Его янтарные глаза следили так же, как порой следят глаза с фотографии. Где бы ты ни находился, в какой бы части комнаты или обширного зала, всё равно останешься под наблюдением, постоянно. Это как чувствовать омерзительные щекочущие лапки на коже. Хотелось отмахнуться или высказать любопытному учёному всё, что Наруто о нём думает. И тогда Куренай влепит выговор с последствиями. На зарплате это, конечно, не скажется, но поработать дополнительно придётся.

Наруто оставался под наблюдением. У Орочимару был и ещё один повод интересоваться Наруто – шани. Насколько он знал, ответственные владельцы племенных животных никогда не упустят случая справиться о питомце у нового владельца. А тут какая-то особая линия. Какая-то Рамати. Эх, и угораздило же Итачи именно к Орочимару пойти.

Возле туши развернулась дискуссия. Каждый намеревался блеснуть своими способностями, почерпнутыми, кстати, из документальных фильмов. Наруто и сам мог бы привести кучу причин смерти несчастной антилопы.

- Животное пало от жажды, - озвучил своё мнение Какаши. Он сидел над останками тела и тыкал в его отдельные части пальцем, однако, не касаясь его.

- Я так не думаю, - Кабуто принял вызов и присел с другой стороны, - смотрите, - в отличие от старшего оператора, он без капли брезгливости развернул клочья шкуры, провалившейся в выеденное брюхо, - животное здорово. Ни одного признака болезни. Печень… - Наруто отметил, что речь шла об остатках печени, - …без признаков болезни, почки чистые… - одна почка, разок клюнутая, - …кишечник, желудок – вот это свидетельствует о нормальном функционировании желудочно-кишечного тракта. Видите, тут даже жировые прослойки есть. Больное животное, прежде всего, падёт от истощения.

- Но если оно пало не само, - вмешался Киба, стараясь держать микрофоны поблизости, чтобы потом удачнее отфильтровать нужный звук и зачистить шумы, - почему оно вообще умерло?

- Самый вероятный вариант - его убил хищник, - Кабуто держался за свою версию.

- Почему же его не съели? – вмешался Наруто, решая внести свою лепту, и вмиг выразил самый, на его взгляд, очевидный вариант. – Это яд. Если оно умерло не от болезни, и хищник его не съел… даже если хищника вспугнули, он бы всё равно вернулся. Так ведь? – он огляделся в поисках поддержки.

- Его съели наполовину, - напомнила Темари, с интересом наблюдающая за развитием спора. Не понимала, к чему всё. Не для того ли они брали с собой научных сотрудников, чтобы они думали сами? Правда, они могли специализироваться только на этмантизе, не слишком углубляясь в изучение поведения других хищников.

- Первое, - продолжил Наруто излагать доказательства отравления, - на шее нет следов от укусов… ну ладно, есть, но несерьёзные. Это, - он, на манер Какаши, указал только пальцем на невзрачные точечки, - больше похоже на царапины. Возможно, зверь и мог схватить антилопу за горло, но он почему-то её сразу же отпустил. Не укусил даже. А если антилопу не задушили, почему она сдохла? Второе: тот, кто смог убить такого крупного зверя, смог бы его и съесть. Антилопа довольно крупная. Её мог бы убить леопард, лев, гиены, которые от туши только косточки оставили бы… кто тут ещё-то водится?

- Этмантиз, - добавил Киба с воодушевлением.

- Если верить расчётам учёных, он не мог догнать антилопу, - Наруто засомневался, огляделся вокруг, - а здесь место достаточно открытое, чтобы жертва заметила охотника заранее.

Лес вокруг обширной поляны, пробитой акациями с широкими кронами. Маленький клочок саванны. Через месяц трава могла бы достать до пояса человека. И тем не менее, в ней уже стало легко прятаться. Но не мог же этмантиз подобраться вплотную абсолютно незамеченным.

Наруто пожал плечами, предоставляя думать всё-таки экспертам. А он пока займётся камерой. Проверить, сколько места на харде уже занято, чтобы в самый ответственный момент не любоваться мигающим предупреждением на дисплее.

Киба держал систему включенной, записывал каждый разговор. Благо, для звука места нужно меньше. Надо бы и картинку поснимать, - подумалось Наруто. Он только вскинул камеру, как в центр её обзора ступил Орочимару. Посмотрел на Наруто, будто только и ждал этого момента. И терпеливо… жуть от его медового голоса с хрипотцой, какая бывает у заядлых курильщиков. Но Орочимару не мог себе позволить такой опрометчивости, как травление лёгких табачным дымом.

- Признаки отравления всегда очевидны, - произнёс он. Наруто уже хотел возликовать, как его версию мгновенно разбили. Старший научный сотрудник присел на корточки возле окровавленной головы животного. Кто говорил, будто птицы первым делом выклёвывают глаза? Нет, они стремятся урвать кусок там, где больше открытого мяса, то есть, в брюхе. А с глаз начинают только тогда, когда нет других легко доступных участков.

- Нет ни внешних признаков, ни внутренних, - его мягкий пугающий тон. Нет, этот долбанный профессор явно не ровно дышит к Наруто или к тому, чем он занимается, или с кем живёт, или, что немаловероятно, к его шани.

С подробным пояснением, как на уроке в школе, Орочимару терпеливо начал перечислять признаки отравления различными ядами, для наглядности прикасаясь к жертве, попеременно приподнимая веко и раздвигая челюсти. Его пальцы словно летали над тушей. Он даже труп трогал изящно, не так, как Кабуто. Казалось, что не так. У него словно прослойка выросла между пальцами и мехом, чуть-чуть испачканным в крови.

С нижней ветки акации внимательно следила за развитием событий Дьюи. Африка ей не нравилась. Она инстинктивно чувствовала опасность. Здесь – опасно. А её первостепенная обязанность, как породы, предупредить хозяина. И если он не пожелает прислушаться к ней, то защитить.

Как может защитить человека такая крошка? Наруто всегда это поражало. Но были прецеденты, когда шани смело бросались на вооружённого бандита или разъярённого пса. В две третьих таких случаях они гибли. Благодаря именно таким рассказам шани долго оставались на хорошем счету. А сейчас они и для бизнеса годятся.

Орочимару закончил рассказ. Наруто поклясться мог, что на его пальцах ни единой кровавой точечки. Научный сотрудник опять смотрел на Наруто. Он не делал этого открыто, прикрывался дискуссией с Какаши, который внезапно проявил некоторые познания в данной области.

Наруто не находил себе места. Каждый раз, глядя на Орочимару, убеждался, что тот отвлечён. Но миг без слежки за ним вновь заставлял подумать о его пристальном внимании. Чертовщина какая-то. Наруто превращался в параноика. Или это хищник, притаившийся в траве? Наруто огляделся в поисках торчащих округлых ушей и ничего не заметил. Хотелось вернуться домой прямо сейчас, забраться под одеяло к Шисуи. Вместе с головой. И долго-долго смотреть на него, прерывая игру в гляделки только короткими поцелуями.