О демонах и людях (СИ)

— Вполне хватит для небольшой пирушки, — внезапно поддакнул Рэнси, поддерживая товарища.

Игрисс влепила ему ножнами по жопе и разрешила притащить пленников в крепость, “но только чтобы сразу сожрать, никаких рабов”.

— Слушаюсь, великая, — склонил голову Рэнси и кинулся вслед за Крессаром.

— Чур, мой человек — самый жирный, — заржал Крессар, расталкивая остальных демонов.

Перед Рэнси же все и так расступились. Он оглядел сбившихся вместе людишек — совсем молоденькие еще, в форме послушников и младших жрецов, жалкие и готовые к рабству — смотреть противно.

— Мне нужен эликсир жизни, — сказал им Рэнси, поднимая лапу, чтобы демоны перестали галдеть. — Есть ли в вашем храме такой?

— Да, — ответил один из людей. — Я могу показать.

Он указал на тайник со светлыми зельями и свитками, и Рэнси в благодарность отсек ему голову одним ударом.

А потом Игрисс опять сотворила переход, и они вернулись к Черному замку, не мешкая. Крессар сотоварищи тут же отправились на кухню, чтобы собственноручно заняться свежеванием добычи, а Рэнси заперся в лаборатории. Среди его трофеев были бесценные магические эликсиры и снадобья светлых, и он трясущимися руками разложил свои сокровища на столе. Используя эликсир жизни и свиток души, можно сотворить по памяти копию любого человека, Рэнси когда-то давно это вычитал в одном фолианте. Только бы получилось. Тогда Асгейр как будто снова вернется к нему, и они смогут любить друг друга, как прежде.

***

— Ты меня слышишь? Открой глаза, — Рэнси счистил остатки кокона со своего творения и распахнул настежь окно.

Воняло ужасно, он слегка запоздал с извлечением и теперь вынужден был любоваться последствиями — его новый Асгейр появился на свет весь в дерьме. Но оно того стоило — гомункул был вылитый князь Лэрнский, такой же прекрасный и надменный лицом, только волосы на голове короткие, ну, ничего, отрастут. Рэнси с легкостью слепил его по памяти — он помнил каждую черточку своего князя. Своего бывшего возлюбленного. Человека, который с такой легкостью пренебрег его чувствами.

— Вставай, — приказал Рэнси. — Я твой хозяин, ты должен меня слушаться.

Гомункул молчал и хлопал глазами, и был он живой и теплый, как настоящий человек. А потом он выбрался из остатков кокона, и Рэнси обтер его от слизи и проводил в купальни, хорошо, что там было пусто в этот утренний час. Он столкнул гомункула в бассейн с прозрачной водой, и тот лежал на дне и смотрел вверх, пока его не вытащили обратно.

Рэнси хорошенько его тряхнул:

— Тебе запрещено умирать.

— Хозяин, — сказал гомункул, взгляд его все также был обращен мимо Рэнси.

— Когда говоришь, смотри на меня.

— Да, хозяин.

Рэнси овладел им прямо рядом с бассейном, задрав его ноги и вставляя без всякой подготовки. И кончил за две минуты, не сводя глаз с бесстрастного лица.

— Спасибо, хозяин, — гомункул посмотрел на него, как было приказано ранее. Из задницы его текла кровь, а сам он вздрагивал, как от сильной боли.

— Тебе больно? — Рэнси потрогал его разверстый проход и почувствовал тошноту.

— Не знаю, хозяин. Если это и есть боль — то мне больно.

Рэнси вздохнул, залечивая раны гомункула. Чего он, собственно, ждал от куклы? Может, следовало завести раба из людей и с ним удовлетворять свои странные желания? Ведь это так странно — до сих пор желать одного человечьего князя.

Потом он отнес гомункула в свои комнаты и велел там прибраться. Раб не должен лениться в праздности.

— Нарекаю тебя Исси.

— Спасибо, хозяин.

Глаза у Исси были точно такие же прозрачные, как у Асгейра, но абсолютно без всякого выражения, словно вода в мертвом озере.

Он нашел в сундуке чистые штаны и рубашку и бросил их Исси:

— Оденься. И кланяйся, когда говоришь со мной.

Рэнси сжал лапами голову в раздражении. Что же он наделал, зачем создал это жалкое подобие того, кого он так любил… любит.

В тот день он напился до мелких бесенят, впервые за два с половиной года своего пребывания в Черной крепости. И вернулся лишь под утро, обнаружив спящего рядом с кроватью Исси. “А Асгейр рабов в постель свою кладет”, — вспомнил вдруг Рэнси и со вздохом поднял гомункула, перекладывая на кровать. Тот жалобно заскулил и задергался.

— Что еще? — грубо спросил Рэнси. Ему хотелось лишь одного — спать, желательно в тишине.

— Больно, хозяин, — захныкал Исси и сунул ему под нос культю. — Рука очень болит.

Рэнси тупо уставился на кровоточащий обрубок. Вернее, не обрубок даже, кисть явно была откушена.

— Кто это сделал?

— Не знаю, хозяин, демон спрашивал про вас, а потом укусил.

— Уродливый демон с витыми рогами и крыльями?

— Да, — закивал Исси.

“Проклятая Игрисс”.

— Хватит ныть, сейчас перестанет болеть, — поморщился Рэнси, зевая, и посадил Исси на кровать.

Как все не вовремя, Игрисс эта со своей невоздержанностью, Исси с его нытьем…

Он раздраженно принялся смешивать материал, чтобы вылепить новую кисть. Должно прижиться, ведь Исси — гомункул, а не настоящий человек.

— Иди сюда, — Рэнси как мог прилепил к культе кисть. Выглядело не очень, конечно, но все же лучше чем ничего. Он обмазал место соединения мертвой водой и капнул несколько капель эликсира жизни. — Теперь не болит?

— Не болит, хозяин, — обрадовался Исси, залезая к нему и устраиваясь рядом.

— Не шевелись, — буркнул Рэнси, наконец-то собираясь поспать.

И впервые во сне он увидел Асгейра. А потом Асгейр исчез, растаял вместе со сном, а под боком оказался все тот же бесполезный гомункул. Рэнси зарычал и безжалостно вторгся в сонное тело Исси. Тот не сопротивлялся и плакал, и после недавнего сна это было особенно гадко.

— Убью эту тварь, — прохрипел Рэнси и кончил.

— Спасибо, хозяин, — прорыдал Исси. — Не убивайте меня, пожалуйста.

Его опять пришлось лечить, но в этот раз можно было обойтись лишь магией. Рэнси вставил в его растянутый зад два пальца:

— Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. Смазывай жопу маслом заранее, будет не так больно.

— Спасибо, хозяин, — Исси мелко дрожал. — Я буду всегда подготовлен для вас.

С тех пор Рэнси ни разу его не терзал, давая время подготовиться, но чаще предпочитал присовывать в рот. Это было так сладко и мучительно одновременно — смотреть на растянутые губы Асгейра и ощущать вокруг члена горячую влажность. И знать, что это не он.

— Мой князь, — шептал Рэнси и гладил гомункула по волосам.

Он даже решил взять гомункула с собой в Гартхер. Этот городишко находился недалеко от Черной крепости, и Рэнси решил провести там свой неожиданный отпуск. Навещать родичей ему совсем не хотелось.

— Развеешься, заодно и с рабами позабавишься, человекоеб, — ржала Игрисс, прикладывая свою печать к приказу. — Скучный ты стал в последнее время.

— О службе радею, себя не щадя, — хмыкнул Рэнси. — До развлечений ли.

— Проваливай, пока я не передумала, — захохотала Игрисс и в шутку подожгла ему кисточку на хвосте.

Рэнси выскочил из ее кабинета, сжимая в руке пострадавший хвост. Вот же чертовка, наверняка нашла себе нового полюбовника и поэтому отсылает Рэнси прочь. Впрочем, все демоницы злонравны и ветрены, сие давно известный факт.

***

— Понравилась тебе ночка, раб? — хозяин, оскалив черные клыки, склонился над Асгейром.

Асгейр молчал, плавая где-то на грани боли и сознания. Сегодня ночью хозяин брал его без шипов и чешуи боевого облика, и было почти не больно. Если бы под конец он не запихал в Асгейра руку и не заснул так, оставив дрожать и скулить от пытки до утра.