My annoying idol (СИ)

Се оборачивается, так и не развязав до конца сдавливающий шею галстук и сразу же натыкается на внимательный, но усталый взгляд Ханя. Хён сидит на полу, впутав пальцы наверняка замерзших ног в мягкий белый ворс ковра. Одеяло сползло с одного плеча, и Лу слегка повел им, будто стряхивая неприятное ощущение холода.

Актер на самом деле не знает, как сказать о том, что он просто сбежал, проигнорировав крики нового менеджера.

Потому что Юн ему не указ.

Она никогда не заставит его делать то, что ему не нравится.

Только по той простой причине, что она не Лу Хань.

— Лу, — начинает Хун, мысленно коря себя за то, что собирается рассказать Лухану. Он опускается рядом со старшим и долго смотрит на его профиль. Хань не поворачивается, а лишь сильнее стискивает в руках край старой домашней майки. Младший хочет прикоснуться к растрепанным, выкрашенным в бледный розовый волосам Лу, убрать отросшую челку со лба и разгладить проступающие складочки недовольства. Он еле сдерживается, чтобы не уткнуться в пахнущую его гелем для душа шею старшего и не поцеловать острую ключицу. Лухан сейчас скорее оттолкнет его, чем примет ласку, в которой так сильно нуждаются оба.

— Просто, — шепчет Хань и прикрывает глаза. Сехун хочет поцеловать трепещущие реснички и убрать с его лица выражение полной беспомощности. — Просто скажи, что я мешаю. Скажи это и отпусти меня, черт возьми.

Лухан слышит, как Сехун хмыкает и отворачивается, но не встает с пола, все также продолжая сидеть близко, прислонившись своим плечом к его.

— Это так похоже на ту клоунаду, в которой я принимаю участие каждый день, — усмехнулся младший, и Лу, наконец, повернул голову в его сторону, заметив, что брюнет начинает закипать. — «Отпусти, забудь, мы не сможем быть вместе, это все ради нас»… Как долго ты собираешься кормить меня банальными фразами из дешевой мыльной оперы? Почему так происходит с каждым и, главное, зачем ты копируешь остальных?

— Сехун…

Старший запнулся, когда брюнет резко развернулся к нему и, схватив за плечи, опрокинул на ковер, нависнув сверху. В его глазах бушевала самая настоящая ярость, тонкая линия поджатых губ едва заметно дрожала, ноздри раздувались из-за глубоких вдохов и тяжелых выдохов.

— Почему ты просто не можешь сказать мне, что чувствуешь?! — прокричал молодой человек, крепче сжимая пальцы на плечах старшего. — Почему тебя волнуют дурацкие рамки, в которые загнало себя общество?! Ты не можешь быть искренним со мной, но хотя бы самому себе признайся, что не посмеешь уйти!

— Сехун! — повысил голос Хань. Его сердце бешено колотилось в груди из-за неожиданной вспышки гнева Се.

— Ты уволился. Отлично, — продолжал О, не обращая внимания на попытки хёна вставить хоть слово. — Возможно, слухи не расползались дальше агентства. Замечательно. Ты спас мою репутацию. Превосходно! Ты, ты, ты, ты! Постоянно решаешь все самостоятельно! Мистер «я пожертвую собой ради счастья других», тебе никто не говорил, что иногда это самое счастье хочется послать к чертям?! Никогда не думал, что я не буду рад отношениям с Соён, новым ролям и головной боли в лице этой зазнайки Юн? Теперь ты хочешь уехать, оставить меня одного справляться со всем этим дерьмом!

— Я…

— Ты хочешь казаться благородным в своих поступках, но в итоге жертвуешь не только собой, — немного придя в себя, Хун ослабил хватку, наклонился и уткнулся носом в шею Лухана, тяжело дыша. Он наконец-то высказался, и в самом деле стало легче. В одно мгновение навалилась усталость, на которую он все эти дни не обращал внимания, изводя себя до последнего не только физически. — А если я скажу, что мне не нужны новые роли, переполненные концертные залы и признание во всем мире? Что, если я всего лишь хочу чувствовать твои руки, которые гладят меня по щеке каждое утро, пока я притворяюсь спящим, смотреть, как ты плавишься от моих поцелуев, и слышать твой редкий смех? Что, если самая большая радость для меня — это поужинать вместе с тобой и Мэй и посмотреть комедию, а потом устроить подушечный бой? Я не хочу верить в то, что все это время ты не замечал, как я менялся ради тебя. Не хочу верить, что ты до сих пор считаешь, что эти отношения для меня — очередная игра. Пожалуйста, Хань… Пожалуйста…

Его теплое, прерывистое дыхание касалось кожи Лухана, посылая по телу мурашки и заставляя медленно поднять руки, чтобы провести ладонями по высоким скулам и запутать пальцы в темных волосах актера. Хань слышит, как бьется сердце Сехуна и дрожит от ощущения его близости. Как же сильно он скучает по нему каждый день в невозможности прикоснуться и вновь почувствовать на своей талии его сильные руки… Как же глупо он отталкивал того, кого безумно любит, укутавшись своей печалью и не замечая, как страдает младший… Как же эгоистично он поступает, не предоставляя выбор Сехуну… Ведь они и без того долгое время не признавали своих чувств, так почему даже сейчас нельзя на короткое время укрыться в маленьком мире на двоих, где существует хотя бы иллюзия их счастья и свободы?

Потому что Лу Хань слишком глупый, чтобы полностью доверять своему сердцу и Сехуну. Он снова мечется, кидается из крайности в крайность.

— Хань…

— Прости, — старший кладет руки на грудь О и отводит взгляд в сторону, не желая видеть непонимание и боль в глазах напротив. — Так действительно будет лучше.

Он поднимается с пола, отталкивая Сехуна. Плетется в некогда их общую комнату за вещами и спешно натягивает уличную одежду, стараясь не бросать мимолетные взгляды на Хуна, который, хлопнув дверью, вышел на балкон в одной рубашке. В прихожей, натягивая на босые ноги кроссовки, Лу с удивлением распахивает глаза, замечая на ладонях прозрачные капли, холодящие кожу. Он смаргивает, и вновь соленые дорожки стекают по бледным щекам.

В воздухе повисает тихий вопрос Сехуна:

— Кому лучше?..

Хлопок входной двери заглушает злой крик актера. Звенящая тишина квартиры — все, что остается после ухода Лу Ханя.

Сехун уверен, что будет только хуже.

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Меня снова долго не было.

Честно говоря, последние события совершенно отбили у меня желание что-либо делать. Думаю, все знают, о чем я. Сейчас я не могу найти нужных слов, еще каких-то три дня назад я запиралась в комнате и рыдала, звала непонятно зачем Джонхёна. Было очень больно, пока близкие люди не поддержали меня. После этого все, о чем я могла думать, это то, что наш Джонхён, наш ангел, теперь счастлив и спокоен.

Тогда я поняла, как важно, чтобы рядом были люди, готовые помочь во всем. Кажется, я многое переосмыслила за эту неделю и по-другому начала смотреть на некоторые вещи. Все это… Я думаю, все мы научились чему-то и пообещали себе быть внимательнее к людям, к нашим любимым айдолам.

В моей работе поднимаются проблемы никому неизвестной жизни знаменитостей. У каждого из них они свои, и нет абсолютно счастливых людей, довольных построенной карьерой, отнявшей слишком многое. Я постараюсь еще раз передать мысль, посетившую многих фанатов K-pop, мысль о том, что наши айдолы - прежде всего обычные люди, нуждающиеся в огромной поддержке. Они, как никто другой, знают, что такое давление, страдания и цена славы. И иногда за свое счастье, которое не вписывается в карьеру, они вынуждены платить. Потому в такие моменты очень важно не оказаться одному против целого мира. Впредь давайте делать все, чтобы видеть настоящие улыбки наших ребят, за которыми не скрывается боль.

The Neighbourhood — Honest

Невесомое касание его теплых пальцев. Взгляд падает на сильные руки, украшенные сплетениями вен. Лухан улыбается, когда чувствует тихое, глубокое дыхание у себя за спиной. Он закрывает глаза, готовый утонуть в любимых объятиях. Тело сразу наполняется легкостью, ноги подкашиваются, и он все же боится, что упадет. Сердце заходится в бешеном ритме. Только едва различимый шепот позади внушает спокойствие и уверенность.

— Сехун…

Хани… Не бойся, я ведь рядом.