Double spirit. Часть 2 (СИ)

А вот обычный, неплохой в общем-то человек, со своими принципами, с честью и с совестью, вот ему-то как раз и труднее всего. Он-то понимает, что пусть вынужденно, по дурацкому стечению обстоятельств он поступает как сволочь, хотя ею и не является. И вот это самое гадкое. Себя не обманешь. Себя вряд ли получится простить.

Когда он видел перед собой несчастное потерянное лицо этого мальчишки, он прекрасно осознавал, что и в половине предъяв тот повинен не был. Если не более того. А вот братья-то пожалуй, вот у кого оба рыла в пуху. Вот кто основной фактор дестабилизации, это же и лосю понятно! Но когда нужно разрулить ситуацию, когда все уже пошло вразнос и моральный климат в команде ни к чёрту, приходится принести жертву. И уж в последнюю очередь этой жертвой станут два близнеца, которых обещал вытянуть, последнее, чем мог помочь человеку, который когда-то значил так много. Да и сейчас еще, чего уж там…

Он бы и так взялся, он бы и так не отказал. Но еще и деньги, гребанные деньги, без которых тоже никуда не рыпнешься… («А к словам я добавляю быка…»)

И не отказаться ведь было, и теперь двойной гнет на тренерской шее — воспоминания и металл.

А то, что парень попал, словно бы между шестерёнками — это конечно было гадко. И понимаешь же, что выхода нет, а всё равно гадко. Тем более, что он-то как раз не заслуживал быть жертвой. И переклинило ж братьев именно на нем!

Мало того, что Ковалев с досадой вспоминал их разговор. И зачем Лео было молчать? Рассказал бы как было, ну что он как ребенок! («Гордый, твою мать»)

Ковалев, впрочем, если уж взаправду, догадывался, почему парень промолчал. И если вспоминать себя в его годы, то, пожалуй, он сделал бы так же.

Но ему некогда было предаваться воспоминаниям, потому что ошеломляюще ужасной была мысль о том, что человек, который просил его за близнецов, не преувеличивал и не паниковал. Это были не выдумки, не перестраховка, и с этим надо было что-то делать.

Так что вся эта гадость сегодняшнего утра мгновенно померкла перед той информацией, что ему вывалил Женька. Информацией, которая поставила все с ног на уши.

Лео отвлек от его невеселых мыслей торопливый стук в дверь.

— Открыто, — автоматически откликнулся парень, даже не успев удивиться тому, что «кто это такой вежливый».

А увидев вошедшего, всё же успел.

— С каких это пор тебе разрешение требуется, чтобы войти?

Альберт стоял в дверях с совершенно несвойственным ему выражением на лице.

— Вроде бы ваш брат такими мелочами не заморачивается? — продолжил Лео.

Вопреки ожиданию, Алан не огрызнулся и никак не отреагировал на мелкий укус.

— Уже собрался? — он смотрел на Лео растерянно, но изо всех сил стараясь придать тону равнодушный оттенок.

— Радуйся, — почти искренне равнодушно отзеркалил Лео. — Не буду больше своим видом напоминать о том, какое вы мудачье. И да, от всей души желаю тебе и твоему братцу в следующий раз сдохнуть под колесами автомобиля. Надеюсь, что таких идиотов, как я, в этот момент рядом не окажется.

Он надавил коленом, чтобы застегнуть сумку с небогатым содержимым. Вроде бы все. Он ненавидел собираться в последний момент. Куда как лучше вот так, загодя. Завтра утром встанет, зубы почистит — и алоха оэ.

— Погоди говнить, — вскинулся Алан, вновь принимая привычный облик мудака. — Ты какого хера прогнал?

— В смысле?

— Ты какого Ковалеву всю правду не сказал? Хотел же!

— Ну, во-первых, он меня не спрашивал. Во-вторых, видимо, твой брат ему все хорошо объяснил до меня. Так что мне даже рот не пришлось открывать. А в-третьих, с чего ты взял, что я хочу остаться? Видеть ваши рожи каждый день — небольшое удовольствие. Так что — целоваться на прощание не будем.

Альберт замотал головой.

— Ну уж неет. Так не будет.

— Уже есть. — внушительно сказал Лео. — А теперь давай, топай назад. Твой Берти тебя уже потерял, поди.

— Я к Санычу иду.

Только Лео успел открыть рот, как дверь открылась снова, на этот раз без стука. Разумеется, эльф.

— Не надо, я уже с ним поговорил. — он успел ухватить хвостик сказанной Аланом фразы.

Лин с немым вопросом в глазах уставился на Женьку.

— Жень, какого…

— Лень, не быкуй. Остынь немного. Давай, ты слинял быстро, — это он бросил стушевавшемуся Алану. — Ты, Лео, давай сумку разберем, а потом вместе к Санычу. И это… мужика не очень, он так-то извиняться не очень умеет, так что пожалей. У него и так мозги навылет сейчас.

«А кто меня пожалеет?» — чуть не вырвалось у Лео. Однако эту мысль тут же сменило привычное в последнее время равнодушие.

«Да пошло оно все… лесом!»

Спасительное равнодушие. Это так удобно. Это так хорошо. Это так правильно…

— Стой. Эти майки не сюда.

====== Глава 9. Ночь открытий ======

Лео не спалось. Насыщенный событиями, и довольно мерзкими, день не хотел выпускать его из своего плена, заставляя заново перемалывать детали и прокручивать в памяти диалоги. Он знал за своим мозгом такую особенность, перед сном тот обожал проматывать события прошедшего дня, анализировать поступки, слова и впечатления. Дурацкая привычка. Нет бы вырубиться в пять секунд, как все нормальные люди.

Тяжелый день. Два разговора с Ковалевым, непонятно, какой из них более муторный, первый, когда тренер обвинил его во всех грехах, с вытекающими последствиями, или же второй, когда он же неловко извинялся, так неумело. И так было заметно, что для него это несвойственное состояние, что Лео стало самому неловко, как и Санычу, если не больше. Сам же он с удивительным равнодушием принял и известие о стремительном отчислении, и тут же, вслед за ним, новости о таком же стремительном восстановлении в команде. Он вообще словно бы смотрел на себя со стороны и даже немного удивлялся почти полному отсутствию реакции на внешние раздражители. Выперли — да и похер. Восстановили — ну и ладно. Что нервы зря тратить?

Единственное, что пробилось через глухую оборону его равнодушия, (если не считать вчерашней аварии) и чему он был рад — так это приезду эльфа. Да еще и тому, что чуть было не обернувшееся трагедией происшествие на дороге полностью поглотило внимание Женьки и заставило его позабыть то, за чем он, собственно, приехал. То есть тут Лео оказался в самом выгодном положении. И радость от присутствия друга — и одновременно отсутствие мозго- и душевыносящих пыток на предмет:

«чоэтобыло по телефону» «где находится арбалет» и «что у тебя за терки с твинсами».

Эльф выдохся после насыщенной программы сегодняшнего дня. Утрясание терок между собственно твинсами, потом разруливание неприятной ситуации между Лео и Санычем. Потом он о чем-то долго, до самого вечера беседовал с Ковалевым тет-а-тет, причем беседа была, видимо, тяжелой и неприятной, потом еще заглянул к нескольким знакомым, в общем, когда он добрался наконец до кровати, то по-видимому даже мяукнуть не мог от усталости, не то что там допросы какие-нибудь учинять.

Однако сон так же не торопился к нему идти, как и к Лео. Это можно было понять по тому, что Женек тоже ворочался с боку на бок и вздыхал.

— Жень, ты не спишь? — шепотом, тихонечко, чтобы не разбудить, если вдруг спит, спросил Лео.

— Нет. А ты чего шароебишься? Спи давай! — тоже шёпотом тут же откликнулся эльф.

Лео еще немного покрутился. В голову лезла всякая хрень. Некстати он вспомнил то, с чего началось сегодняшнее утро, свои мысли после ночного кошмара. Из-за которого утром пришлось простыню поменять. И эксперимент вспомнил в столовой на завтраке, прерванный появлением эльфа. Замороченный вихрем мыслей, помимо воли Лео открыл рот и вдруг ляпнул:

— Жень!

— Мм?

— А ты когда-нибудь «би» видел?

— Чего? Группу, что ли?

— Какую группу? — оторопел Лео в полусонном уже дурмане. — А… не… Не группу. Сексуальную ориентацию. — непослушный уже язык с трудом произнес эту словесную конструкцию.

— Бля! — Женек подскочил на полметра, словно гадюку в своей постели увидел. — Да как я раньше не допер! Они тебя что? На секс, что ли, разводят?