Deux Ex Machina/Slow (СИ)

Оба дёрнулись от железного скрипа ключа в замочной скважине. Дождь уже давно превратился в морось, а то и перестал совсем. Доминик глянул на часы. Всего девять.

– В следующий раз сделайте одолжение, закройте дверь. Это занимает всего пару секунд, – послышался знакомый голос из темноты прихожей. Мистер Беллами говорил в таком тоне только в одном случае. Когда был пьян.

Доминик хотел бы заметить, что в таком состоянии мистер Беллами мог бы и вовсе не добраться до дома, но промолчал. Келли замерла, будто предвкушая какое-либо наказание за свои несуществующие проступки.

– Некрасиво как-то, – шепнула она в тот самый миг, когда мистер Беллами замер в дверном проёме и вскинул бровь.

– Добрый вечер, – его взгляд заметно смягчился. – И давно? – он обратился к Доминику, тут же сменив тон.

– Пару часов как. Во всех смыслах.

Мистер Беллами уселся прямо на пол, рядом со столом, и достал пачку сигарет. Он даже не снял пальто. Было странно видеть его пьяным и не быть в том же состоянии. Доминик понятливо взял Пусиандра на руки, переложил его в гамак и унёс клетку в спальню. Там нашёл домашние вещи Беллами и спустился обратно.

– Простите за вид, – усмехнулся Беллами, щёлкнув зажигалкой у кончика сигареты, и тут же разогнал дым рукой. – Только одну.

– Не дымите на неё, – Доминик подвинул Келли в угол и сел на её место.

– Да ничего страшного, – она, по виду, чувствовала себя не в своей тарелке.

– Что-то случилось?

Тот вечер определённо был вечером историй. Мистер Беллами извинялся за что-то, потом так странно шутил, что даже самому Доминику было непривычно видеть его таким. Он будто становился кем-то другим, кем-то вне своего обычного амплуа, когда был пьян. Возможно, собой?

– Я знаю одно, – он имел в виду кладбище. – Может, завтра?

– Хорошо, – она слабо улыбнулась. Она… боялась его?

– Я знаю, что я не в лучшем виде, – мистер Беллами тоже это понял, и поспешил неловко её успокоить, – но не волнуйтесь ни о чём. Как ваше здоровье?

Доминик встал, чтобы приоткрыть окно, а затем вернулся на место, осторожно взяв Келли за руку. Разговор развивался странно, ведь обычно Келли была тем человеком, который задавал и тон, и курс, но в тот раз всё было иначе. Вскоре, мистер Беллами будто виновато затих, возил зажигалкой по столу и не нарочно царапал его поверхность.

– Келли, – сказал он.

– Да? – с готовностью откликнулась она. Келли была единственным человеком с душой в его доме.

– И вы не осуждаете меня?

– За что? – сразу не поняла она, а потом поспешила извиниться.

– Не надо, – он взмахнул рукой. Когда он был пьян, его руки совсем его не слушались, и было занятно наблюдать за тем, какими именно жестами он сопровождает свои слова. Этим Доминик и занимался. – Осуждаете?

– Нет, – она покачала головой. – Пожалуй, нет.

Он важно кивнул головой пару раз, а Доминик не удержался от смешка. Мистер Беллами смерил его таким взглядом, что, казалось, он бы изнасиловал его прямо на столе, если бы в доме не было Келли.

– Вас, может, и не беспокоит ничто, кроме ваших заморочек, мистер Ховард, – холодно заметил он, – а я вот пытаюсь быть человеком.

– Вы пытаетесь быть кем-то другим, мистер Беллами, – Доминик склонил голову.

– Дерзкий мальчишка, – мистер Беллами на этих словах откинулся на спину прямо на ковре.

– Как и заказывали.

Келли шикнула на него.

– Это бесполезно, Келли, – пробормотал мистер Беллами. – Он никогда не перестаёт со мной спорить.

Доминик даже умилился этому совсем детскому высказыванию. По крайней мере, оно таким и звучало из уст пьяного и обиженного Беллами. Он вскоре отключился прямо на ковре, а Доминик сказал:

– Позвони Крису. Завтра разберёмся.

Он устроил Келли с пледом и свежей подушкой в спальне, а сам спустился в гостиную, чтобы там улечься с мистером Беллами прямо на полу, перед этим стащив с него вещи и завернув его в одеяло. С парой подушек стало куда мягче, и он погрузился в беспокойный сон, обняв своего наставника со спины.

*

С мистером Беллами частенько случалось так, что выходные приносили куда более весомые происшествия, чем вся рабочая неделя целиком. Раньше Доминик никогда не замечал таких закономерностей. Много чего с мистером Беллами было по-другому.

Он долго матерился с утра, потому что болела не только голова, но и спина, и бёдра, и замёрзшие колени. Спать с одним одеялом всё-таки было неудобно. Хотя Доминик ни на что не жаловался. С самого утра он был само спокойствие, вот что было странно.

Мистер Беллами всеми силами избегал завтракать вместе с ним и Келли за одним столом, так что Доминик оставил ему еды на столе, а сам спустился вместе с подругой и двумя чашками чая в гостиную. Там Келли позвонила Крису, кратко разъяснив, что приедет с Домиником и мистером Беллами, и пообещала всё попозже разъяснить подробно. Кладбище, о котором говорил мистер Беллами, оказалось совсем недалеко от их нового дома, так что они планировали прогуляться.

Дождя не предвещалось, но погода не радовала ни потеплением, ни просветлением. Солнца можно было не ждать ещё очень долго, а северо-восточный ветер так и оставался холодным.

Мистер Беллами упорно делал вид, что ничего такого не произошло, когда они снова уселись на качели позади дома. Первое время Доминик ещё поражался тому, что за целый месяц проживания в его доме не знал о том, что к нему прилегал ещё и небольшой участок.

Сидеть плечом к плечу было так привычно, взаимно успокаивало, и Доминик с наслаждением затягивался каждой порцией дыма, которую могла ему предложить сигарета. Мистер Беллами думал о чём-то своём, а после заговорил:

– Скоро и мы так будем.

– Мистер Беллами, – Доминик вздохнул так, будто обращался к непонятливому ребёнку. Мистер Беллами поджал губы. – Ему уже лучше. Может, он окажется самым долгоживущим в своём роде. Не нужно негативизма.

– Не нужно позитивизма, – в том же тоне ответил Беллами, и оба усмехнулись.

– Там увидим.

– Да, увидим.

На кладбище, всё же, всем им было не по себе. Крис стоял с коробкой в руках, потом передал её Доминику. Мистер Беллами уже начал копать, и Крис присоединился к нему, а Ховард лишь обнял Келли за плечи. Она была опечалена, но держалась хорошо, и ни слезы не проронила. Только когда положила искусственную розу поверх розовой коробки из-под сапог, перед тем как её начали закидывать землёй, она поджала губы и провела пальцами по её краю.

– Прощай, Мартин. Когда-то это всё же должно было случиться.

Крис тщательно выровнял землю и воткнул в неё палку с самодельной дощечкой памяти. Настоящий памятник. Келли собственноручно написала на дощечке маркером «Кот Мартин. Сын, любимый, брат. 1995–2013»

– Настоящий старожил, – мистер Беллами сочувственно улыбнулся, потрепав её по плечу.

Крис кинул лопату рядом и раскинул руки в стороны. Их объятья были образцовыми, такими доверительными и привычными взгляду, что такие хотелось пожелать каждому человеку в мире. Мистер Беллами глянул на Доминика, отряхнув лопату от земли. Его лицо было как обычно неподвижно, но во взгляде читалось что-то такое подавленное, что Доминик не сдержался и оставил мягкий поцелуй на его губах.