Deux Ex Machina/Slow (СИ)

До остановки пешком было около двадцати минут, но Доминика это мало волновало. Он закурил и засунул руки в карманы пальто. Дым изредка попадал в глаза, щипал их и заставлял слезиться, морось не щадила волосы, которые он с утра укладывал полчаса, но он будто оцепенел. Когда в последний раз такое случалось?

Весь тот день казался ужасно странным. Хотелось избавиться от ощущения того, что он погружён в какой-то странный туман, из которого было не выбраться. Разобраться с этим можно было лишь удобно устроившись с кем-нибудь в тёплой, светлой гостиной за чашечкой кофе. Одиночество в тот день совсем не шло ему на пользу.

Внезапная кончина кота Келли, с которым она прожила всю жизнь, навевала холодок и на него самого. Он полюбил мистера Пусиандра больше, чем когда-либо любил человека. Пусиандр всегда был рядом, когда мистер Беллами запирался в спальне и курил как одержимый, Пусиандр всегда составлял ему компанию, когда мистер Беллами упорно выставлял его за дверь своего мира.

Пусиандр был их точкой соприкосновения, был, если угодно, причиной того, что мистер Беллами начал вообще пускать его в свои дела – как доказательство того, что Доминик свой и ему можно доверять. Они были двумя потерянными зверьками в этих дебрях повседневности. Доминик почти приручил обоих.

Он подоспел как раз вовремя – Келли пыталась прикурить отсыревшей зажигалкой.

– А ну выбрось эту гадость, – он выкинул сигарету и не успел даже расставить руки, как Келли нырнула в объятья, снова глотая слёзы.

– Тысячу лет не виделись. А теперь объясни мне, какого хрена происходит, – она усмехнулась сквозь слёзы.

– Вот это моя Келлс, – он улыбнулся. – Пойдём.

Обнимать её за плечи было куда теплее – в тот странный вечер они делились теплом в буквальном смысле. Доминик всегда расценивал людей как полезный расходник для достижения каких-то целей, но был всё же рад найти исключение из правила. Келли никогда не бросала его в минуты отчаяния, и он даже вообразить не мог себе, что когда-нибудь оставит её в беде.

– Я просто не могу оставаться с ним, понимаешь, – она имела в виду мёртвого кота. – А Крис в продлёнке сегодня.

– Понимаю, – горько вздохнул Доминик. – Ты не вздумай курить.

– Не вздумаю.

– Видел я.

– Я сказала, значит не вздумаю, – вспыхнула она, но тут же пробормотала: – Извини.

– То-то, – он улыбнулся и чмокнул её в щёку.

Спустя минуту тишины, Келли начала вертеть головой по сторонам.

– Убивать меня ведёшь?

– Мы жили вместе всё это время.

– Что?

– Я и мистер Беллами.

Келли остановилась, а Доминик чуть не упал, потому что не ожидал внезапной паузы, и продолжил шагать как и прежде.

– Я жил у него всё это время, – повторил осторожно Доминик.

– Вы…

– Ага.

Доминик поблагодарил небеса за то, что у Келли не оказалось ничего под рукой, потому что она явно зашвырнула бы этим чем-то в него.

– Ну ты и мудак, Доминик Ховард! – она бросилась на него, желая вставить пизды в буквальном смысле, но Доминик рассмеялся и схватил её за руки, а после крепко обнял, прижав к себе. Она колотила его по спине довольно долго, пытаясь вырваться, а после успокоилась, то и дело восклицая что-то бессмысленное, но бесконечно удивлённое.

– Всё не совсем так основательно, Келлс, успокойся, – смеялся он, но пришлось уворачиваться от подзатыльника. На них обрушился беспощадный прямой ливень.

– Блядство! – воскликнули они в один голос и побежали.

Доминик корректировал курс и с облегчением вздохнул, когда они завернули за последний угол.

– Тише, тише, – он осторожно подхватил Келли, направляя её к нужной двери. Ключи отказывались попадать в скважину, но уже через пару секунд они оказались в доме, прислонились к стене и тяжело дышали. – Добро пожаловать.

– Вы ебётесь? – спросила она. Доминик сел на пол и громко рассмеялся. – Отвечай мне, скотина!

– Бывало пару раз, – он утёр дождевую воду пополам со слезами смеха, чувствуя, как пропахли табаком рукава байки. – Всё не так…

– Как ты думаешь, просто я угробил своего друга, потому что хотел трахаться со своим преподом, который для парочки моих друзей как святой отец! – она кривлялась, тоже утирая дождевую воду с лица и волос.

– Келлс, перестань, – он же умирал от смеха. Как он раньше не замечал, всё произошедшее было так забавно. Настоящая ирония ебаной судьбы.

Через минут пять Келли уже успокоилась, замотанная в плед вместе с чашкой чая. Доминик посушил волосы полотенцем и собрал раскиданные бумаги, попутно отвечая на вполне логичные вопросы Келли. Как, почему, что, как быть дальше и прочее.

– Честно сказать, я не знаю, что дальше, – признался он, отпивая свой чай.

– После нашей квартирки этот дом – целые хоромы. Хорошо ты устроился, сучка.

– Только никому ни слова, – Доминик умоляюще глянул на неё.

– Естественно, – она надула губы. – Ебануться.

– Ага.

Они прикончили свой чай в тишине. Их окружало тепло и свет, они прижались друг к другу, и так было куда лучше.

– У меня в голове каша, – Доминик лишь согласно кивнул. – Я не знаю ни одного кладбища для домашних животных. А ещё у нас сломалась машина.

– Можно попросить мистера Беллами, – предложил он.

– Ну ты и извращенец.

– Что, он бьёт меня каждый раз, когда я называю его по имени.

Келли расхохоталась так, что, казалось, стены дома должны были трястись.

– Честно!

– Я бы тебя тоже отъебала, – хмыкнула она, оставляя кружку на столике. Из-за дивана раздался недовольный писк.

– Кажется, мы его разбудили, – Доминик не обратил внимания на её предыдущее замечание, потому что ему было совсем не смешно. Ему хотелось бы, чтобы мистер Беллами позволил называть себя по имени.

– Кого? – с недоумением спросила Келли, прислушиваясь.

Доминик с тяжёлым вздохом поднялся, чтобы обойти диван и достать из гамака мистера Пусиандра.

– Тихо, тихо, пуговка, – Пусиандр беспокойно заворочался, пытаясь вырваться из рук. Он в последнее время чувствовал себя куда лучше, хотя иногда его было тяжело вывести из состояния крайней сонливости.

– Что это? – потрясённо спросила Келли. Её рот так и остался приоткрытым.

– Мистер Пусиандр, – он опустил его в складки пледа на её коленях, и крыс тут же зарылся поглубже, замерев. Келли тоже замерла.

– Так вот оно что, – улыбка на её лице была бесценна. Она глянула на Доминика, затем обратно на торчащий из-под пледа хвост. – Он не кусается?

– Нет. Не бойся, – Доминик ласково провёл пальцами по пледу в том месте, где, предположительно, спрятался Пусиандр. – Ему недолго осталось.

– В смысле?

И ещё одна история обрела форму слов. Келли слушала внимательно, а после вздохнула.

– Бедный мистер Беллами. Бедный мистер Пусиандр.

– Бедный мистер Ховард, – будто невзначай добавил Доминик, ойкнув, когда Келли ущипнула его под ребром.

– Ты-то лучше всех, дорогой мой, – съязвила она. Было видно, что и она тоже не могла перестать водить пальцами по гладкой шёрстке, такой приятной на ощупь. – Только попробуй жаловаться.