Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Буду через двадцать минут, – только и сказал он, прежде чем ухо порезали короткие гудки.

Даже тупому было бы понятно, что мистер Пусиандр долго не проживёт. Но те полгода ещё маячили перед глазами, и хотелось растянуть совместное времяпрепровождение на как можно более долгий срок. Как, занимаясь препираниями и своими делами, они не заметили такую беду под носом?

Доминик ещё понянчился с крысом, завернул его поудобнее и пошёл записываться к тому же ветеринару на две недели вперёд. Мистер Беллами тронул его за плечо так неожиданно, что он чуть не выронил всю свою жизнь, но наставник тут же ловко отобрал свёрток и с отеческой нежностью отвернул верхний край полотенца. Пусиандр спал.

– Моё сокровище, – шепнул он едва слышно, поцеловал его в холку и накрыл уголком снова.

– Я сейчас сознание потеряю, – Доминик зажмурился, потирая пальцами пульсирующие виски.

– Идёмте.

Доминик разместился на переднем сидении с Пусиандром на коленях, пока мистер Беллами кое-как запихнул фикси на задние сиденья, а после уселся и сам. По дороге он дотошно расспросил Доминика обо всём, что произошло, о советах и о рецепте, который выписал ветеринар.

– Как будто это я виноват, – зло фыркнул Доминик, отворачиваясь к окну. Тон мистера Беллами был совсем уж давящим. Несправедливо.

– Я просто волнуюсь, – оправдался он, но Доминику не нужно было слышать эти отговорки. Теперь он был виноват в том, что смог отвлечь его от всего остального.

И снова их взаимоотношения окрасились в обвинительный тон. Они кругом и всюду винили друг друга в неудачах, в том, что поддались друг другу, а после оказывались на краю сексуального напряжения. Неплохая схема.

Оставив горькие мысли, Доминик принялся разглядывать однообразный пейзаж за окном и вскоре вырубился.

Когда очнулся, то лежал в постели, а сверху вниз на него глядел мистер Беллами. Он опустил книгу на колени и поправил очки на носу.

– Как вы?

– Бывало и лучше, – пробормотал Доминик, с трудом переворачиваясь на живот.

– Вам нужно поесть, – и прежде, чем он успел спросить, – уже шесть часов вечера.

Слабо кивая, Доминик попытался встать, но тут же упал обратно на одеяло. Уже через миг он почувствовал, прикрыв глаза, пальцы в своих волосах.

– Ну хоть вы не унывайте, – пробормотал мистер Беллами. В этих словах была просьба, мольба, нужда.

– Не буду, мистер Беллами, – слабо улыбнулся Доминик, находя в себе силы сесть. Было и удивительно, и нет, но он обернулся ещё одной привычкой мистера Беллами, который создавал вокруг себя собственный мир. Мир, в котором одни люди были, а другие – нет.

Интересно, понимал ли это он сам.

Мистер Беллами так и остался в постели, продолжил читать, а Доминик отправился на кухню и нашёл там для начала пару таблеток и стакан холодной воды, а затем – специально оставленные ему три тарелки. Полноценный ужин. Наверняка, полезный и идеально сбалансированный.

Несмотря на гадкий привкус в глотке и гудящую голову, вечер казался очень уютным, и Доминик понял – подобного ему у них ещё не было.

Комментарий к О препятствиях

и четырьмя актами наверное дело не ограничится. мне жаль, но они какие-то бесконечные. надеюсь, кто-нибудь да и доживет со мной до конца <3

========== О потерях и приобретениях ==========

Мистер Беллами был куда более взволнован и потрясён, чем хотел казаться. Что-то в этом случае напоминало расхожее явление – больной ребёнок в семье, от которого скрывают горькие прогнозы, чтобы насладиться последними крупицами счастья, но делятся опечаленными взглядами осознания за спиной.

В связи с этим Доминик даже себе заикнуться не мог, какой путь избрал, какие цели преследовал с самого начала, чего хотел от мистера Беллами. Как он мог ударить поддых, когда мистер Беллами так доверчиво впустил его в свой мир всего за один день?

А дни продолжали идти, и Доминик уже неделю как работал в кофейне на полставки. Март наступил, но не спешил играть красками – он вряд ли когда-либо отрывался в Плимуте. Плимут был одним из тех городов, в которых вся суть матушки-Британии отражалась как можно более ярко, а точнее тускло. Стало лишь немногим теплее днём, вот и всё.

Они теперь выходили курить на маленький клочок земли за домом, который мистер Беллами гордо называл садовым участком. Этот «сад» состоял из покрывала отмёрзшей и серой травы, которую нужно было выкапывать, чтобы сделать что-нибудь хоть чуточку стоящее, и двухместных качелей, которые тоже насквозь отсырели. Доминик часто ловил себя на мысли о том, что он бы всё там поменял, если бы владел участком.

В субботний полдень они сидели на этих качелях, глядя на потрескавшуюся краску забора, который когда-то был чёрным. На душе было невероятно тоскливо, в небе – сплошной серый.

– Что происходит? – спросил Доминик в никуда, не рассчитывая на ответ.

– Я собираюсь на вечер с мистером МакСтивеном сегодня, – сказал точно так же, для общей осведомлённости, мистер Беллами.

Слабый ветер, гуляющий по небольшому участку, умудрялся пробирать до костей.

– Когда вернётесь?

– Поздно.

Доминик лишь кивнул, снова уставившись на прутья. Он по инерции покачивал ногами, механизм качелей уютно шипел.

Мистер Беллами будто хотел что-то сказать или сделать, но, как обычно, передумал, спрыгивая с качелей и поводя плечами. Он обхватил себя руками и кинул один последний взгляд, прежде чем уйти. Доминик ещё немного посидел, раздумывая над тем, как мрачное предчувствие одолевало его всё больше и больше. Выходные, которых он так ждал, приятно вымотавшись за неделю, оказались вовсе не радостными.

Он устроился с чашкой кофе на диване, завернувшись в плед – трогать бойлер не хотелось, потому что мистер Беллами бы точно потом недовольно глядел на него поверх очередной книжки. В плане температуры ему угодить мог только он сам. Вроде и мерзляк, жару он терпеть не мог, а понятие «жара» у него было совсем неопределённое. Хотя Доминик не отказался бы, если бы в доме было хоть на пару градусов теплее.

Когда среди тишины и листов отчётности, лежащих на коленях, раздался звонок, Доминик почувствовал себя главным героем фильма ужасов. Он поднял трубку, сердце ёкнуло.

– Дом, – Келли, подтверждая его самые страшные опасения, всхлипнула.

– Господи, Келлс, что бы ни случилось, ты же знаешь, – громкие удары собственного сердца заглушали мысли.

– Мартин… я нашла его за диваном, представляешь, – она была в паре секунд от истерики. – Такой твёрдый и холодный. Дом, – так продолжалось ещё пару минут, и он не выдержал.

– Садись на тридцатый и приезжай.

– Что? Я думала… – она даже плакать перестала. – Ты у Эдварда?

– Это неважно сейчас, – выпалил он, отставляя чашку и поднимаясь. Листы рассыпались по полу. – Приезжай. Езжай до конечной. Я встречу.

– Хорошо, – она высморкалась, шумно выдохнув, – спасибо, солнышко. Спасибо тебе.

– Не плачь. Я жду тебя, в любое время, – с этими словами он положил трубку и начал натягивать вещи. Кажется, надел байку мистера Беллами. Плевать.