Арес (СИ)

Омега был не в себе. Он стонал, запрокинув голову. Конечно же, уже был влажный, готовый ко всему. Только не мог вымолвить и слова. А потом Том отстранился. Из рук он брюнета не выпустил, но позволил появиться небольшому расстоянию между ними.

- Том, - застонал Билл, припадая к его груди.

- Ты не пахнешь им, - сказал альфа спокойно. – Твоя метка исчезла.

Они стояли так, обнявшись, пока омега не выпрямился.

- Что?

- Твоей метки больше нет, - сказал серьёзно, смотря на оголённое плечо Билла.

- Нет, - тот панически затрясся, взял свою кисть, начал внюхиваться, но ничего, конечно, не учуял. Потом он поднёс к носу одеяния – ничего. – Нет, нет, не может быть!

И тут начал плакать. Горько, завывая, всё пытаясь учуять чужой запах на себе. Но его не было. Том знал, что такое может произойти, только если альфа погибает. Муж Билла умер.

Омега вырвался из крепких рук, рыдая, понёсся наверх. Том остался стоять, всё ещё слыша эти стенания подстреленного зверя. Это больно. Особенно понимание, что ждать больше некого. Никто не придёт. Лиферс прикрыл глаза, облокотившись о стену. Чёрт возьми! Надо было бежать, но он не мог. Билл теперь без метки, за ним выстроится очередь, как только его запах раскроется. Альфа не мог допустить, чтобы до его тела добрался кто-то другой. Ведь у Билла будет течка, которая, скорее всего, не за горами. И тогда его надо защитить, по крайней мере, если он будет упираться и не признает очевидного – они пара. Поэтому байк был откачен в мастерскую вместе с канистрой бензина, скудные пожитки с вещами были брошены в угол комнаты. Том лёг на койку и сразу же заснул.

Chapter:3

Брук и Сели теперь жили на семейном ярусе. Том попросил Цезаря о смене вахты, так как больше не может работать только ночью. Они с Алехандро написали расписание. Билл не выходил из своей комнаты. Стефано сказал, что он постоянно рыдает, поэтому Саул был с нянями, в общей спальне ночевал, а гуляли они вместе. Альфочка был ещё крошкой, всего год отроду. Но уже такой смешной, забавный. Том решил взять его на руки, но никакого соперничества не почувствовал. Когда у них в участок поступил вызов (это было чудовищно давно, воспоминания больно кольнули), они с напарником нашли мёртвую омегу и малыша-альфу, который орал в своей кроватке. Альфу пришлось забрать, и как только Том взял его на руки, маленький гадёныш стал упираться. Не физически, конечно. Морально. Он чувствовал альфу, как соперника, не принимал его, поэтому Тому пришлось отдать малыша в руки беты, а то уже голова болеть начала. Саул же смотрел на него с любопытством и не упирался.

- Ты не посидишь с ним, а то мне на работу? – спросил Стефано взволновано.

- А няни? – озабоченно поинтересовался Том.

- Они ему уже надоели, а ты, вроде бы, нравишься.

Томас был не против повозиться с сыном Билла.

Он стал водить его к себе, смастерил манеж, чтобы альфочка не выползал и не мешал ему работать. Том почему-то рассказывал ему разные истории. Которые слышал от отца, пока тот путешествовал, от коллег и знакомых, на абсолютно разные темы. Иногда про себя. Билл лежал в лёжку больше недели.

- И представляешь, - Том сделал такие глаза, смотря как Саул сосёт палец и действительно с интересом смотрит на альфу, - мы выжили! Я поверить не мог. Каждого из них обнял по очереди. Но это же остров, Господи, что я один мог с тремя омегами? Но пришли в себя, надо было найти воду, кое-что прибилось к берегу. Лодка, благо, уцелела. Мой бедный аквабайк тоже, но бензина-то не было, можно было сразу рвануть в оккупацию, но это рискованно. Мы там год прожили, - Том смотрел на радар и забивал данные в компьютер, - ловили гадов, мальков, они знаешь какие большие? Ты таких и не видел. Как кони, только рыбы... ну или недо-рыбы, не знаю, как теперь их называть. На острове ничего кроме бананов не росло, я теперь их терпеть не могу, буе. – Лиферс скривился. – Одни эти бананы жрали. Воду мы нашли, конечно, хотя я думал, всё – это конец. Но ничего, слабенький ключ прямо в центре острова. Деревья кое-какие повалили, тоже не без труда. Но это что, я думал, что спаслись – и на этом спасибо. Как же, - он хмыкнул, - пока у одного из них течка не началась. Вот это был привет...

- И как же ты справился с таким искушением?

Том вздрогнул. У входа в техническую комнату по-турецки сидел Билл, смотрел на него внимательно. Явно за сыном пришёл и слушал уже давно.

- Ты как?

- Нормально. Отревелся. Почти смирился. Мне лекарь отравы какой-то дал. Я сразу живым себя почувствовал. А потом как полоумный побежал Саула искать. Мне Стефано только сказал, что ты его таскать сюда стал.

- Ага, - отозвался альфа, - да пацану там скучно.

- Зато с твоими историями ему весело?

- Это чисто мужские разговоры, - сказал важно, улыбаясь.

- Ну ладно, - Билл встал, решив забрать сына, - и всё же?

- Что? – не понял Лиферс.

- Как ты устоял от текущей омеги на острове? – спросил он, лукаво улыбаясь. Ему действительно было любопытно.

- Так это, ты не думай, что я супермен какой. Они меня к дереву привязали.

- В самом деле? – Билл начал хохотать.

- Да, - пожал альфа плечами. – Я сам попросил, боялся, что глупостей наделаю. Чёрт его знает, хватило бы выдержки или нет. А они бедняги, двое непокрытых, оно мне надо, связываться? Вот и сидел, привязанный, мучился. Но ничего, справились.

- И так целый год?

- Целый год, - подтвердил Том.

- Ты – герой. Не сомневайся даже, - сказал Билл задорно, уходя.

Саул продолжил сосать палец, уже находясь у родителя на руках, напоследок напускав пузырей.

Как назло капитан сломал руку. Лекари сказали, что он должен лежать в покое. К нему никого не пускали, только Йонга, и то украдкой. Над парнями встал Георг, стараясь со всем управиться. Бугая поставили главным помощником, отчего Медведь был недоволен. Они оба были на одинаковом вольготном положении. Том как-то увидел сверху, что Медведь идёт под руку с каким-то омежкой. Обратил внимание только потому, что мальчик терялся на фоне огромного альфы, у которого плечи размером были в весь гидроусилитель, не меньше. А когда Лиферс уходил со службы через несколько дней, встал рядом с Медведем и спросил, к кому он ходит. Тот ответил незатейливо и просто, что влюбился. Тома тогда это откровение поразило. Он может влюбиться, ну капитан тоже, но не Медведь или Бугай. Они созданы были для армейской службы, у них тело было заточено под разного рода атаки. Но чтобы влюбиться. Оказался его избранником юный омега, который обтирал их на обряде омывания к свадьбе Брука. Мальчика звали Иван, кровь у него была смешанная, но Медведь сказал, что это значения не имеет, откуда он. Из Бывшей России, Восточной Европы или самого ада. Главное, не видел, не видел, а тут опа, в купальни в нос как дало, что чуть Богу душу не отдал, а потом смотрит, мальчик-то совсем юный, испугается такого здоровяка. А нет, бесхитростный оказался, сразу повис на нём, как только Медведь объясняться пришёл. Думал время дать, привыкнуть там, «аппарат» у него не тоненький, как засадит, всё – нет омеги. Но Иван даже бровью не повёл, во какой оказался смелый. Принял лишь за чистую правду то, что Медведь ему рассказал, а потом ответил, что мол да, сам почувствовал, как только течь не стал – не понимает. И всё, вот так началось. Том улыбался, смотря на рассвет, слушая рассказ товарища. Это хорошо, теперь и Медведь свою пару нашёл. Тот посетовал, что Томас парень хороший, честный, а один ходит, непокрытый, неправильно это. На что Лиферс ответил, что омега его тоже здесь, они не торопятся, потому что слишком много причин у них не быть вместе, но он старается. Медведь кивнул, ответив, что это к лучшему. Ради омеги, его омеги, можно потерпеть.