Черное племя. Война (СИ)

Омега все чаще думал о том, что делать с Аскольдом. Оборотень прекрасно понимал, что изнасилования как такого не было, поэтому и убить обидчика будет несправедливо. Точнее, для самого Давида такое развитие событий стало бы решением проблемы, однако окружающие его за такое осудят. А волк рассчитывал вернуться в племя и продолжать в нем жить, воспитывать Аларда. Только вот у волчонка был уже законный отец, пусть и приемный. Ну не спать же с Аскольдом ради каждой встречи с сыном? От этой мысли Давида передергивало. Он вспоминал то злосчастное утро и его охватывала целая гамма эмоций. Это была и ненависть, и брезгливость, и почему-то - обида. А еще омега испытывал разочарование. Как ни презирал оборотень своего поклонника, но все-таки считал его альфой честным и добрым. А теперь получалось, что Аскольд - обыкновенный мерзавец. И все-таки, надо было найти решение.

Пару раз Давид ловил себя на мысли, что обдумывает, как бы подстроить смерть оборотня. И эти мечты вызывали у омеги тихую радость и удовлетворение. Но, стоило Давиду осознать свои фантазии, как он гнал их прочь, понимая, что решить проблему можно только на общем собрании - вече. Уговорить соплеменников позволить общаться с Алардом. Попросить, покаяться. Омега не рассчитывал на усыновление. Пусть позволят хотя бы просто подходить к волчонку, касаться его, играть. И ради этого оборотень был готов пойти на любое унижение.

А еще Давид чувствовал возрастающее волнение и страх. Создавалось впечатление, будто происходит что-то плохое, и причину этого плохого оборотень как будто знает, но почему-то забыл. Омега тогда перебирал в голове все, что с ним происходило в последние месяцы, но зацепиться было не за что.

В один из дней, когда дождь лил как из ведра, Давид улегся в шалаше и, прижав к себе Аларда, провалился в сон. Омега и сам не заметил как задремал - шум дождя и звуки бьющихся волн сморили Давида. Волчонок также сладко спал рядом.

Сначала оборотню ничего не снилось, убаюканный странными звуками, теми самыми, что раздавались над морем в самую первую ночь, оборотень отдался блаженной дреме. А затем начался кошмар.

Давид увидел отца, всего избитого. Арен сидел на постели, держал в руке клинок и касался острием горла. Лицо альфы было совершенно несчастным, отчаявшимся, таким, каким Давид его никогда не видел. От этой картины оборотень почувствовал липкий ужас. Он кинулся к Арену и начал что-то кричать, стараясь выхватить кинжал из рук отца, но вдруг осознал, что он совершенно прозрачен, и альфа его попросту не видит. Но Давида это не останавливало. Омега продолжал кричать, пытаться убрать лезвие, пока отец вдруг не вздрогнул и не посмотрел на него. Арен наконец-то увидел сына. Клинок выскользнул у оборотня из рук.

Давид проснулся в холодном поту, с лицом, мокрым от слез. В углу шалаша дрожал обратившийся в волчонка Алард, которого тот напугал до полусмерти своими криками. Омега сел на постель, растерянный и удивленный, бесконечно задавая себе вопрос: что это было? Сон или видение? Сердце билось, едва не выскакивая из груди. Однако, волнение, которые мучило Давида предыдущие несколько дней, немного утихало и, чтобы хоть немного взбодриться, омега улыбнулся через силу волчонку и притянул его к себе. Тот неуверенно прижался к папе, но было видно, что мальчишка до сих пор сильно напуган. Вскоре Давид сообразил, почему - омега, пока метался в своем кошмаре, случайно снял с себя повязку, обнажив пустую глазницу. Поняв это, оборотень сначала хотел надеть ее обратно, но потом махнул рукой. Сын и так все увидел, а перед кем еще ему красоваться? К тому же, руки продолжали предательски дрожать. Кое-как успокоив малыша, Давид вышел из шалаша. Нужно было прогуляться и развеяться.

========== Глава 101. Жуткая находка ==========

Давид прогуливался по берегу, раздумывая над странным сном. Его мучила мысль, а вдруг это и не сон вовсе? Что, если Арен нуждается в помощи? Но, как ни ломал голову омега, он все никак не мог понять, как в таком случае его отец оказался в столь плачевном положении? Мало того, что вождь был сильным и опытным оборотнем, ведь он еще имел хороших друзей, которые никогда не оставили бы его в беде и одиночестве. Может, на племя напали? Но кто? В округе никого не было. Давид постоянно ходил по лесам, много охотился, но никогда не видел следов присутствия других оборотней, по крайней мере поблизости.

Омега так крепко задумался, что не заметил, как дошел до дальнего леса. Там на острых камнях, омываемых холодными волнами, росли сосны. Оборотень почти не смотрел под ноги, его взгляд был прикован к серому небу, по которому бежали тяжелые тучи. Дождь прекратился, но море не успокаивалось. Волны становились все больше, били сильнее.

Осмотрев лесок, состоящий из деревьев, довольно далеко стоящих друг от друга, Давид хотел уже вернуться обратно, когда под ногой услышал неприятный хруст. Омега опустил глаза и в ужасе и отвращении отпрыгнул в сторону. Волк наступил на скелет, и этот скелет принадлежал какому-то неведомому существу. Верхней половиной оно напоминало оборотня, нижней - рыбу. И что казалось самым удивительным, так это то, что нижняя и верхняя часть составляли единое целое.

Смачно плюнув в сторону и выругав себя за страх, Давид присел на корточки и начал внимательно изучать находку. Омега заметил, что у существа был сломан позвоночник. Из чего волк сделал вывод, что это и послужило причиной смерти. Так вот, значит, что это за рыбка! Только если эти существа живут в воде, как же этот оказался на берегу, на камнях, довольно далеко от воды? Может, его выкинуло волной?

Скелет был небольшой, чуть больше Аларда и, судя по тому, что кости уже побелели, то, видимо, пролежало тело года два или три. А может, и больше. Давид покачал головой. Получалось, что совсем рядом кипит жизнь. Это пугало омегу, хотя он и понимал, что если бы эти существа хотели навредить, то давно бы уже это сделали.

Оборотень не стал трогать мертвое тело и пошел к шалашу, где его уже вовсю ждал малыш.

Алард увлечённо играл, когда Давид, потрясённый жуткой находкой, вернулся обратно. Омега не знал, стоит ли допытываться у сына, что же это за твари со дна пучины? Или, может, стоит просто спешно уйти с этого места? Оборотень в раздумии смотрел по сторонам, прикидывая, сколько ещё времени осталось до первого снега. Однако, хоть погода и начала портиться, до зимы ещё было ой как далеко. Давид хорошо чувствовал погоду. Не придя к какому-то определенному выводу, оборотень принялся жарить остатки мяса.

Прошло ещё пара дней. По-прежнему было холодно и ветрено, часто шел дождь. Сидя подолгу в шалаше, Давид попытался узнать у сына что-то еще про друга-рыбку. Волчонок рассказывал пространно и не совсем ясно, и единственное, что омега смог понять, так это то, что таинственное существо было примерно того же возраста, что и Алард, а взрослых “рыбок” малыш ни разу не видел. И разговаривали они языком жестов и звуками.

Между тем к вечеру третьего дня море разыгралось ещё сильнее чем прежде. Огромные волны почти доставали до шалаша, из которого Давид и Алард практически не выходили. Ночью погода стала ещё хуже. Дождь зарядил с такой силой, что крыша уже не спасала, да к тому же от сильного ветра хлипкое строение начало разваливаться. Понимая, что шалаш сейчас рухнет, оборотень вылез из него, прижимая к себе волчонка. Но где спрятаться, Давид не имел представления. Над головой сверкали молнии, дождь лил стеной, огромные волны бились о берег, ломая деревья. Это была самая настоящая буря.

Тогда омега вспомнил, что как-то раз видел в скале небольшую пещеру. Недолго думая, оборотень сгреб в охапку Аларда и отправился через лес к подножию гор. Стихия сбивала с ног. Давид прорывался сквозь разыгравшуюся бурю, молясь о том, чтобы не заблудиться и чтобы молния не ударила в него и сына. Идти было по-настоящему страшно, но поступить иначе он не мог, где-то надо было спрятаться. Наконец, омега добрался до пещеры и влез внутрь вместе с Алардом.