Серебряное солнце (СИ)

— Все также страдаешь дурным вкусом, Итачи? Сначала Кисаме, теперь это…

Хаджиме вспыхнул от одной искры. Эти слова, этот пренебрежительный тон, этот взгляд на Итачи… Говнюк напрашивался на хорошую трёпку!

Волчонок бросился вперёд, в прыжке покрываясь призрачной чакрой и исторгая из горла бешеный лай. Его не волновало, что Дейдара мгновенно сориентировался и отпрыгнул, разрывая дистанцию и посылая в его сторону какую-то белую херню. Его не волновали взрывы, что звучали совсем близко и оставляли во рту солёный привкус крови. Он хотел разорвать, убить, уничтожить! Разодрать собственными когтями, уничтожить так, чтоб и мокрого места не осталось!

Клыки призрачной пасти не доставляли противникам неудобств, зато когти оставляли глубокие борозды даже в каменной кладке.

— Хаджиме! — резкий окрик хлестнул, как плеть.

Ни Кисаме, ни Итачи близкие взрывы не задели, остановленные Самехадой — но все равно приятного было мало. К тому же вошедший в раж Дейдара уже успел слепить внушительную сороконожку, взрыв которой грозил обрушить весь коридор.

Найдёныш дёрнулся на мгновение, но поймал взгляд Дейдары и снова бросился в бой, собираясь перегрызть эту наглую глотку.

— Так, — Самехада описала дугу, легонько тюкая волчонка по затылку и выпивая чакру из окутавшего его покрова.

Действительно легонько — любой, видевший этот меч в действии, не поверил бы, что соприкосновение с Самехадой может обойтись без рваных и очень неприятных ран.

Итачи почти неразличимым от скорости движением оказался рядом с подрывником, сжимая его запястье и не давая сложить печать. В глазах Учихи раскручивались томоэ, готовые в любой миг слиться в трёхлучевую звезду Мангекю.

— Не стоит, Дейдара-сан. Ваши техники крайне не подходят для этого места.

Хаджиме замер, ожидая, пока Итачи отойдёт от этого хрена, чтоб можно было броситься и свернуть его бестолковую башку. Отсутствие чакры его не смущало.

— Как весело! Тоби тоже хочет! Дейдара-семпай, можно мне поиграть с другими семпаями? — подпрыгнул на месте парень в оранжевой маске, про которого все как-то забыли.

Итачи мимолетно отметил, что он не только умудрился не пострадать от взрывов, но и даже плащ не запылил. Барьерные техники?

Дейдара зарычал, пытаясь высвободить руки, но хватка у Итачи оказалась железной. Тогда подрывник ударил коленом, надеясь хоть так моральное удовлетворение получить — но проклятый Учиха даже не отскочил, а словно бы уплыл в сторону. Вместе с сумками Дейдары со взрывной глиной.

— Я же сказал, это место не подходит для ваших техник, Дейдара-сан, — повторил Итачи с едва заметной ноткой недовольства.

Хаджиме прыгнул вперёд, мечтая вцепиться в горло, разорвать, разодрать… Получил ногой в живот. Ударил ногу в голень и бедро, выбивая колено из сустава, потянулся вмазать по морде, гадёныш уклонился.

– Ав-ва-ва-ва!!! Рррры!!!

Бить! Рвать! Убивать!

Кажется, его мощным ударом отправили в стенку. Стена не пострадала. Но он бросался вперёд, не обращая на эти мелочи внимания, желая только размазать, размазать, убить и размазать…

Вцепиться в горло. Почувствовать кровь…

— Ты уверен, что это не бешенство? — Кисаме наклонил голову набок, пристально разглядывая бросающегося, как зверь, Хаджиме.

— Не знаю, — между бровей Итачи залегла складка. — Но это как-то связано с его волком. Он и раньше… — Учиха оборвал фразу, обеспокоено подаваясь вперед.

Дейдара, конечно, не специализировался на рукопашной — но никогда бы не получил статус нукенина S-класса, если бы был беспомощен без своей глины. И бить подрывник умел ничуть не хуже других. А Хаджиме совершенно не уворачивался, и своего волчьего покрова, который теоретически мог смягчить удары, тоже лишился. Ирьенины обычно не самые приятные противники, но кто знает, до какой степени восстановились навыки Хаджиме, и сможет ли он потом вылечить себя.

— Дейдара-семпай, Тоби тоже хочет поиграть! — парень в маске сунулся как раз под очередной удар…

…который прошел сквозь него, впечатываясь в скулу Дейдары.

Итачи нахмурился еще сильнее. Он был готов поклясться, что это не иллюзорный клон и не гендзюцу — активированный шаринган исправно позволял разглядеть малейшие движения чакры всех присутствующих.

Но тогда что?

Хаджиме на секунду сфокусировал взгляд на помехе, ударил вбок, отшвыривая, и снова рванулся вперёд, собираясь всё-таки достать и хотя бы оттаскать наглую сволочь за блядский хвостик. Чакра постепенно восстанавливалась, но почти сразу же уходила на лечение травм.

Когда ему удалось загнать тяжело дышащего Дейдару в тупик коридора, Хаджиме вдруг щелчком вернулось человеческое сознание.

– О, прости, бро! – неловко засмеялся он. – Что-то перестарался. Ты на Итачи больше не наезжай, ладно? А то я нервный.

— Че-его-о? — протянул потрепанный, но не утративший строптивости Дейдара. — Какого… Ты чего, Учиху защищал?

Сам Дей за такую попытку подвергнуть сомнению его способность за себя постоять взорвал бы, не жалея глины. А Итачи стоял с привычно постной рожей и даже за кунай не схватился.

— Успокоились? — поинтересовался Кисаме.

– Так я вроде и не нервничал… – почесал в затылке Хаджиме, разворачиваясь. – Ну, если только немного… – он вдруг повернул голову обратно, окутываясь волчьей тенью. – Ещё раз выкинешь что-то подобное, и я убью тебя во сне, – и тут же перешёл в нормальный няшко-мод. – Итачи, а у вас тут кухня есть?

— Склад с припасами есть.

— Выкину что? — Дейдара наклонился вперед, готовый снова броситься в драку.

– А? – Хаджиме обернулся, посмотрел на него так, словно уже и думать забыл. – Манеры а-ля «я у мамочки главный говнюк». Будешь вести себя нормально, я тебя даже тортиком угощу.

И улыбнулся радостно.

— А-а-а-а! — Дейдара в ярости пнул стену. — Ты, наглая сволочь!

— А он покормит, — радостно ухмыльнулся Кисаме.

— Почему никто не хочет играть с Тоби? — обижено проныли из дальнего края коридора.

Хаджиме пристроился к плечу Итачи и не ответил на обиженный вой. Если от блондинки с бомбой ещё можно было добиться адекватности – если сразу показать крепость яиц – то Тоби, походу, все мозги прожёг запретными техниками.

— Учиха, какого биджу тут творится? — Дейдара то ли ударил по стене недостаточно сильно, то ли так распсиховался, что сломанных пальцев не почувствовал.

— Это Хаджиме, мой ученик, — невозмутимо сообщил Итачи. — И если кому-то это не нравится, то они могут засунуть свое мнение себе в задницу.

Дейдара закашлялся, вытаращившись так, что впору было руки подставить — чтобы глаза поймать, если выпадут. С Учихой они пересекались не то чтобы часто, но подрывник, одержимый желанием победить и сбить с Итачи его вечную отстраненность, узнал о нём все, что мог. И чтобы высокомерный, всегда отвратительно вежливый Итачи выражался так?

Да сдохнуть на собственной мине, вот что это!

***

Комнаты во всех тайных убежищах не слишком отличались между собой. Что в АНБУ, что здесь — прохладный каменный мешок с несколькими кроватями и выбитыми прямо в скале полками. Кроватями, потому что на футоне на камне спать станет только идиот. Можно, конечно, чакрой греться, но какой же это тогда отдых? Главным достоинством этих комнат была относительная безопасность и возможность спокойно выспаться. Хочешь — с напарником устраивайся, хочешь — отдыхай в совершенном одиночестве, убежище делалось в расчете на всех Акацки, а в полном составе они собирались очень редко. В основном ради запечатывания очередного биджу, да и тогда по большей части при помощи дзюцу.

Кисаме оценил бесстрастное выражение лица Итачи, хмыкнул и прошел к следующей двери — Учиха был недоволен, а в таком состоянии он имел дурную привычку капать на мозги. Волчонок, конечно, заслужил своими выбрыками, но добровольно это слушать? Вот уж нет. Лучше и впрямь отоспаться.

— Хаджиме, что это было? — поинтересовался Итачи, чуть заметно хмуря брови. — Мне казалось, ты себя контролируешь.