Ежик в тумане, или Тяжелые будни финансового директора (СИ)

Ежик в тумане или Тяжелые будни финансового директора

Максим

Я сидел за компом и тупо пялился в квартальный финансовый отчет. Тупо, потому что мысли мои витали далеко от работы и очень близко к члену, которому в этой жизни, как и мне, собственно, жилось ни хрена не сладко. Туман тоскливой повседневности окутывал меня, и ни одного лучика света в нем не было. Ау! Есть кто живой? И тишина в ответ. Я перестал пялиться в бук и откинулся на спинку самого удобного кожаного кресла в мире. Ептыть… вот бы сейчас сюда любимого: страстного, отзывчивого и любящего так сильно, чтобы у него вставал при одном только взгляде на меня. Но, увы и ах, не было у меня любимого, да что там, даже любовника не было. Не то, чтобы никогда, но лет десять как минимум.

Беда сия со мной приключилась, потому что все эти годы я упорно шел к невидимой в тумане цели и делал карьеру. Придурок, бля, мозгоеб и зануда. Денег у меня теперь — хоть жопой ешь, репутация — комар носа не подточит, власть — выше только владелец нашего охрененски международного холдинга. Иногда мне казалось, что только я один и знаю, сколько у Босса денег. Он сам, например, уже давно на все это забил, свалив дела на меня. Генеральные директора и президенты приходили и уходили, а я оставался. Я да главбух, старая прожженная перечница, мой лютый враг и верный соратник в борьбе со всякими наглыми пришельцами.

— Максим Валерьевич, к вам директор и начальники отделов из ИТ Департамента защищать корректировку проектов и бюджетов на этот год пришли, — заглянула ко мне Галочка.

Похлопала кокетливо глазками, подмахнула задом и испарилась, а я с трудом сдержал желание матерно выругаться. Вот бля, кругом одни натуралы! Продыху от них нет. Господи, есть же где-то на планете рай для таких неправильных пидоргов, как я?! Ну почему мне в секретарши лесби не попалась? Была бы моя воля, я в отдел кадров такую бы заявку и отправил: хочу оголтелую лесби в секретарши! Она бы мигом всех девиц вокруг разогнала. Я на вешающихся мне на шею женщин скоро бросаться начну, и вовсе не для того, чтобы их трахнуть. Наоборот! Раньше мне на них было фиолетово, а теперь ощутимо подташнивало, так что я старался близко к особям противоположного пола без веской причины не подходить. Мысли потекли по знакомому кругу, вызывая стойкое желание разбить о чью-нибудь голову бук (мужскую, понятное дело), а потом этого кого-то затрахать до полусмерти.

Я наблюдал за собирающимися за переговорным столом парнями. Натуралы, бля, все как один! Тоска! У всех дети, жены и прочие домашние зверюшки, а у меня даже кота не было. Я в командировку уеду, кто его кормить будет? Я прошелся по итишникам взглядом, выискивая жертву для буйных фантазий, которые ожили бы в моей голове на время их бесполезной болтовни, но даже здесь меня ждало разочарование, потому что мечтать было не о ком. У одних животики или даже животищщи, у других мусор и сопли разве что не на голове, еще один вроде ничего, но у него руки вечно потные и изо рта воняет.

Я вот натуралов не понимаю. Ну как можно так похабно к своим телам относиться? Если не ради женщин, то ради себя любимых можно же постараться! Где их самоуважение? В этом вопросе я геев на сто процентов поддерживал, а потому регулярно посещал тренажерный зал, бассейн и спа-салон, так что тело у меня было заебись. Некому вот только меня ебать было, не-ко-му. А самому себя — стремно. Я хоть и пидорг, но не конченый извращенец! Всякого рода забавы с членовидными предметами, плетками и веревками на дух не переношу. Да и не пассив я, как меня ни крути.

Дверь открылась, и в нее запорхнул наш знаменитый гениальный программер Пашуля. Бля, вот тут и начинались мои разногласия с правильными геями, потому что Пашуля был самым что ни на есть ярким их представителем и прямой моей противоположностью. Он был блядуном-гомиком, этакой шлюшкой неопределенного пола с причиндалами между ног: одевался в облипушечные одежки, рассказывал всем и каждому, какой он геистый гей, не переставая, нес всякую херню вроде минет-кларнет-туалет, манерно поджимал ручонки и обожал красить губы. Если бы не гениальные мозги, я давно бы выгнал его к чертовой матери, чтобы гомосятину в офисе не разводил, натуралов идиотскими предложениями не пугал и женщин от работы болтовней не отвлекал. Из-за таких, как Пашуля, мне, одинокому несчастному пидоргу, жилось еще хреновее. Он, бля, может ко всем клеиться, а я нет! Трахается круглосуточно, а я только и могу изредка подрочить перед телевизором, глядя на порнушку. Я Пашулю всей душой ненавидел.

Да что там, я всех ненавидел, потому что никто не хотел заниматься со мной сексом. Конечно, в этом были виноваты не все вокруг, а я сам, но обвинять других гораздо легче и приятнее, чем себя, это даже ежи в лесу знают. Пашуля прошелся с объятиями и лобызаниями по всем присутствующим, покосился на меня, но благоразумно сложил свои шлюшные конечности на груди и уселся на свободный стул подальше от моего конца стола. Он думал, что я — заклятый гомофоб, старался мне на глаза лишний раз не попадаться, но взглядом все равно раздевал (когда думал, что я этого не вижу). Казалось бы, вот оно, само же в руки падает, бери, пользуйся, но от Пашули и ему подобных меня тошнило еще сильнее, чем от женщин. Манерные, свихнувшиеся на сексе гомики: липкие, томные и лживые насквозь, они торчали в гей-клубах, трахались в подворотнях и туалетах, сосали члены, как леденцы, и давали всем, кто только соглашался их брать. Ф-у-у, меня аж передернуло.

Последний раз я был в подобном заведении больше десяти лет назад, в бытность свою студентом, и тогда за меня думал мой ненасытный член. Я чуть улыбнулся, вспоминая счастливые времена. Тогда я мог позволить себе если не все, то многое. Теперь я даже шлюху себе позволить не мог. Земля, она такая круглая и маленькая, что того и гляди, лбом с соседом столкнешься. Да и не верил я им всем ни на грош, слишком уж известной фигурой был. Меня столько раз пытались шантажировать, что я считать перестал. И поводы давать тоже. Безупречный финансовый директор. Заключенный я, а не директор. Бля-я-я-я, скоро удавлюсь с тоски.

Я устало обвел итишников взглядом. Они мгновенно притихли и как-то разом выцвели. Ептыть! Я ж не монстр, ребята, просто страшно хочу иметь любимого мужчину!!! Во всех смыслах этого слова. У меня хронический недотрах и недолюб. Спасите меня, люди добрыые-е-е!

— Добрый вечер, господа. Рад вас снова видеть, — улыбнулся я парням и, вуаля, они расцвели, зашуршали, расслабились и приготовились вешать мне лапшу на уши. Наивные дурачки. Все уже давно решено без них. — Начнем?

— Максим Валерьевич, не все еще собрались, — преданно глядя мне в глаза, сказал Тимур.

Он у них за главного. Я приподнял бровь в удивлении, и парень (хотя, какой он парень? Сто двадцать кило веса в тридцать лет делали из него раскормленного поросенка, хорошо хоть всегда чистого и жизнерадостно-розового) поспешил закончить мысль:

— У нас новый специалист по обеспечению информационной безопасности финансовых операций. Второй месяц работает, не освоился еще. Буквально пару минут, если позволите. Я бы хотел, чтобы он комментировал наши предложения по ходу дела.

— Времени нет ждать, Тимур, — с легким сожалением в голосе сказал я.

Открыл рот, чтобы начать совещание, но дверь распахнулась и явила мне ЕГО. Высокий, ладно сбитый крепыш с невероятными зелеными глазами и рыжими вьющимися волосами мило покраснел под моим пристальным взглядом, пробормотал извинения и поспешил усесться за стол. Выбора у него особого не было, так что пришлось ему расположиться ко мне ближе всех, и я смог рассмотреть его во всех подробностях. Проглотил слюну, милостиво разрешил Тимуру начинать и сделал задумчивое лицо. Делал я его целых три часа, за которые произошло целых два интересных события: во-первых, Рыжик оказался парнем не промах и уделал всех начальников отделов подчистую раньше меня, а во-вторых, пока он с ними спорил, я успел активно поработать: рукой, в штанах и под столом. К сожалению, в своих штанах, а не в Рыжиковых.