Вензель твой в сердце моем...(СИ)

— Добро пожаловать домой, Кикё!

Смеюсь странным смехом. Лозы, свившиеся над твоей головой в плотный клубок, летят ко мне по мановению черного когтя. Они двигают руки и ноги изломанной марионетки, словно она идет ко мне сама. Как очаровательно! Дивный танец самой прекрасной куклы на свете — куклы с душой, что не подчинена кукловоду, но всё-таки не может растерять свои чувства к нему… Танец шарниров агонии на окровавленных нитях. Но ты даже не морщишься от боли, хотя она наверняка кошмарна — видимо, и правда ты кричал недавно лишь из-за яда лоз. А может, просто потому, что не помнил, как всегда хотел казаться мне сильным? Но ты всегда был сильным, Кикё. Всегда. Я вытащила тебя из Ада, прекратив пытки, несмотря на твои отговоры. Ведь ты не хотел, чтобы я тебя спасала. Прости меня за мою слабость… Ведь это я обрекла тебя на существование куклы.

— Прости. Стремление к лучшему слишком уж часто ведет к худшему.

— Зачем ты это делаешь, Акари?..

Улыбаюсь и беру тебя за руку. Пальцы холодные, но это исправимо: серные испарения помогают согреться, хах…

— Потому что я тоже кукла, Кикё. Сломанная.

Холодные пальцы сжимают мои. На окровавленных губах усмешка.

— Я всегда держу обещания, Акари.

— Я тоже, mon cher… Я тоже…

========== Виски, дружба и любовь (Ламбо) ==========

— Бармен, еще виски!

Янтарная жидкость в плену стеклянного бокала казалась иллюзорной. Брюнетка лет двадцати смотрела на нее раздраженным мутным взглядом и всё никак не могла сфокусироваться на гранях бокала, которые уплывали от взгляда вместе с виски.

— А тебе не много? Анджи, я понимаю, что ты расстроена, но это уже третий бокал. А тебе завтра с утра на совет директоров.

Блондинка, сидевшая у барной стойки рядом с брюнеткой, попыталась отодвинуть от той стакан, но возмущенный вскрик Анджелы заставил ее вернуть виски. Мягкий, рассеянный желтый свет тусклых ламп освещал просторную комнату, заполненную переливами гитарных проигрышей. За столиками весело смеялись посетители, подливая в бокалы вина и обсуждая извечные проблемы посетителей баров. За стойкой же сидели всего четверо, но лишь двое из них постоянно притягивали взгляды других посетителей: модельного вида блондинка в изящном легком платье и брюнетка в сером офисном костюме, которая обращала на себя внимание даже не столько своим внешним видом, сколько поведением. Она была пьяна, и по всем канонам «традиционного» опьянения не следила ни за тоном, ни за речью. И продолжала пить…

— Викки, еще одна попытка спровадить меня, и ты больше не моя лучшая подруга! У меня жизнь разрушена, а ты не даешь даже горе залить! Уйди, неверная! Я буду пить ему назло! Да…

Виктория закатила глаза и мило улыбнулась бармену, словно извиняясь за поведение подруги. Уровень янтарной жидкости в стакане понизился, Анджела шмыгнула носом.

— Ну, только не плачь… Ты же знаешь, Ламбо всегда был «большим ребенком», на него никогда нельзя было положиться. Ты найдешь себе другого, того, кто тебя на самом деле полюбит…

Типичные слова в типичной ситуации. Глупое сочетание букв, не способное ни помочь, ни успокоить… Только разозлить. И Анджела нехорошо усмехнулась. Подняв стакан, она посмотрела на подругу сквозь мутное стекло и издала смешок, больше похожий на собачий лай.

— Знаешь, Викки, тебе хорошо говорить. Ты у нас модель, с обложек журналов не сходишь. А я дочь директора фирмы, занимающейся разработками программного обеспечения. И единственные журналы, в которых появляется мое имя, — те, где упомянута наша фирма. Компьютерные или экономические, чёрт бы их побрал. Но у меня есть деньги — вся эта чёртова куча бабла, которое не может купить самое главное. Я дарила ему всё, что он хотел: купила машину, супер-современный ноутбук, платиновые запонки… Чёрт, да я ему покупала всё, во что он тыкал пальцем! Но он никогда не оставался доволен. Словно так и надо! Словно я — кошелек или банковская карта, которую можно использовать по первому требованию! Знаешь, Викки, запомни. Никогда не давай мужикам всё, чего они хотят, а то попользуются и бросят. Скотины они неблагодарные, ясно?

Виктория вздохнула. Бармен флегматично протирал стакан, не прислушиваясь к разговору: таких сцен он повидал немало. И ему было на них наплевать. А Анджела сделала огромный глоток и, рассмеявшись, с грохотом поставила стакан на стойку. Бармен покосился на него, отметил про себя, что имущество не пострадало, и вернулся к монотонному, ритмичному действу, куда более интересному, чем истерика очередной брошенной женщины.

— Ладно, ладно, я не буду делать парням дорогие подарки, поняла. Но, Анджи, может, тебе просто стоит поискать того, кто не будет корыстен?

— Все они корыстны. Просто в разной степени. Стопроцентно. Даже Билл Гейтс от «Ролекс» в подарок не откажется, хоть у него их сотня! Но… сложно не купить подарок тому, кого любишь, когда он смотрит на какую-то безделушку так фанатично… И только потом понимаешь, что он на эту фигню смотрел фанатичнее, чем на тебя! Идиотизм…

Анджела едва заметно улыбнулась. Перед ее глазами, яснее, чем переливы рассеянного света на янтарной жидкости, вставали картины прошлого. Крупный торговый центр Милана, мраморные колонны, поддерживавшие стеклянный потолок, сотни витрин. И парень лет девятнадцати с апатично-капризным выражением лица. Спрятав руки в карманы, он брел по бежевым плиткам пола и словно нехотя разглядывал товары. Внезапно парень замер, а в глазах отразилось удивление, уничтожившее всю апатию. На тонких губах заиграла легкая улыбка, и он со всех ног кинулся к одной из витрин. Глядя на блики светодиодных ламп на черной рукояти мощнейшего электрошокера последней модели, он улыбался так, словно увидел неземное чудо. А за его спиной стояла невысокая брюнетка в идеально отглаженном строгом черном офисном костюме, так не подходившем к образу парня в джинсах с кучей цепочек и светлой рубашке в крупный горох, расстегнутой на три пуговицы. Но девушка, увидев улыбку парня, положила руку ему на плечо и тихо спросила: «Зачем тебе эта игрушка? Лучше приобрести новый смартфон: недавно вышла новая модель…» «Ты что, не понимаешь? — ее перебили на полуслове, и улыбка слетела с губ парня. На его лицо вернулось обычное апатичное выражение. — Это же новейшая модель. Мало в каком оружейном ее найдешь. Это раритет. Ладно, идем…» Девушка закусила губу, не желая отпускать тот самый, живой, радостный взгляд парня, запустившего пятерню в черные кудрявые волосы и устало вздохнувшего. Он побрел дальше, а его глаза медленно наполняла извечная апатия и безразличие ко всему. Жизнь в них медленно умирала. И девушка поймала его за руку, потянув ко входу в магазин и бормоча что-то о том, что смартфон еще долго будет в продаже, а раритетную вещь грех не взять. Парень, в глазах которого разгоралось удивление, смешанное с тем самым, детским восторгом, который она так хотела увидеть, вдруг резко затормозил у входа. «Ты хочешь его купить?!» Вопрос сорвался с его губ, а в голосе явно звучало плохо скрытое воодушевление. «А почему нет? Это отличное вложение капитала. Если ты говоришь, что этот электрошокер — редкость, его цена оправдана. Так что идем». «Класс! Ты чудо, Анджи!» Парень закружил весело смеявшуюся брюнетку, не обращая внимания на сновавших по торговому центру покупателей, а затем потянул ее к магазину, восторженно глядя на витрину. Но не бросив на спутницу больше ни единого взгляда…

— Анджи, знаешь, Ламбо, конечно, эгоист, как и все парни, но неужели ты не можешь вспомнить хоть что-то хорошее? Лучше о приятном подумай, не убивайся так…

Викки заставила подругу очнуться от воспоминаний, и та тяжело вздохнула. Тонкие пальцы начали неспешно вращать стакан, а брюнетка оперлась щекой о ладонь и, пристально вглядываясь в блики на стекле, почему-то сравнила их с бликами ламп на рукояти электрошокера. И ей показалось, что янтарь более натурален, чем пластик. Он развязывает язык, но он не лжет. Почти…

— А что хорошего может быть в парне, который меня бросил ради какой-то крашеной стервы, решившей, что может безнаказанно отбирать чужих парней? Хотя… как говорила моя мать, если мужик ушел к другой, то ей же хуже. Он просто кобель и наверняка и ее тоже бросит. Надо преданных мужиков искать. Или типа того… Хотя семейные психологи говорят, что виноваты всегда двое. Это типа, если меня на тротуаре собьет Феррари, я тоже виновата буду? Нееет… А хотя буду. Надо было дома сидеть, а не по улицам шляться. Но мужики всё равно кобели, и этого не изменишь. Викки, не давай своему парню заглядываться на других! А то уведут. Будь для своего всегда самой красивой и самой желанной. Не уходи, как я, с головой в работу. Внимание ему уделяй… Ааа! Ну почему это так сложно? Долбаная любовь, почему ради нее столько жертв надо принести?!