Билет в один конец (СИ)

- Ты не должна делать это одна. Мы могли помочь тебе.

- Я смогу сделать это сама. Я к этому готовилась, - устало повторяет Ал свои слова. Как бы она не хотела бросить всё это и позволить времени течь как положено, проклятая летопись, что раскинулась шрамами и язвами на её памяти, подсказывает каждый день о том, что она должна делать хоть что-то. Иногда ей кажется, что её бросили не в прошлое, а в глубокую яму и с каждым днём она падает всё глубже и глубже, погружаясь в темноту. Интересно, что ждёт её на самом дне?

- Ты нам не доверяешь? – немного резко спрашивает Наташа, подхватывая расчёсанные волосы ободком широкой ярко-жёлтой ленты.

- А ты им доверяешь? – глухо отзывается девушка, сжимая в кулаке полы клетчатой рубашки. Вопрос доверия для неё всегда стоял особо остро, с самого начала дороги к пропасти. Или всё же к свету?

Наташа вздрагивает. Потом ещё раз и ещё. Прищуренные глаза Шутер смотрят даже не в душу, намного дальше, туда, куда даже в самые чёрные ночи никто не залазит. Доверие? Доверяет ли лучшая шпионка Наталья Альяновна Романова той команде, с которой сейчас работает? Доверяет ли она тем людям, что окружают её? Под словом “доверие” люди обычно подразумевают возможность положиться на кого-то, уверенность в чьей-то добросовестности и искренности, правильности чьих-либо действий. В этом смысле доверие зависит от многих факторов и поэтому непостоянно. Но вся её жизнь построена на постоянной лжи, есть ли в ней хотя бы доля правды? Наташа до мозга костей предана делу, живет работой, к людям же относится по принципу “ты – мне, я – тебе”. Она опускает голову, покусывает палец, пытаясь придумать достойный ответ, но чёртова девчонка на то и снайпер, что смотрит глубже и видит больше, бьет в самую суть. Наташа Романофф работает бок о бок со взбалмошным Старком, непредсказуемым Беннером, едва прижившимся в новом мире Роджерсом и ещё не прижившимся Тором – ещё та компания. Вдова их не боялась, конечно же, нет, так, относилась с осторожностью.

Алиса встаёт и прохаживается по комнате, приводя вещи в порядок. Назойливое внимание камеры наблюдения, мерцающей алой лампочкой в углу, периодически отвлекает, но уже не так выводит из себя, как в первый день, когда она практически выдрала с корнем эту штуковину. Больше её волнует сидящая на кровати Наташа. Не стоило задавать такие вопросы, не стоило поднимать настолько трудную для них обоих тему. Что на тебя нашло, Алиса? Раньше ты обходила их стороной. Откуда эта агрессия, почему ты кусаешься? Да, тебе больно, но Наташа в этом не виновата. “Ещё как виновата”, - шипит Убийца, тянущая острые пальцы сквозь прутья своей клетки, но Охотница бьет по руке, заставляя нечисть отпрянуть в дальний угол. Убийца только ухмыляется, обнажая ряд острых зубов, бряцает цепями в тёмном углу. Если раньше эти двое ещё могли ужиться, то сейчас их совместное существование превращается в кошмар.

- Прости, я ещё не думала об этом, - отзывается Наташа, бросив попытки придумать ответ.

- Вот и я не думала об этом, когда пошла за Нат в тот день, - девушка крутит в руках пистолет, раздумывая, нуждается ли он в чистке, но в итоге оставляет оружие в покое. – Не уверена, что я вообще о чём-то думала.

- Она просто пришла и забрала тебя?

- Нет. Для начала мы подрались, - улыбается Алиса, впервые искренне…

***

Макаров, старейшина деревни и владелец единственной таверны, заподозрил что-то не ладное, но ничего не сказал. Час назад пришла подопечная Френа, и села за дальний стол, попросив у подошедшей официантки Миры горячей еды и кружку медовухи. Настораживало не то, что девочка пришла одна, даже не то, что устроилась в самом уединенном углу – мало ли какие заботы терзают, – а кружка медовухи.

- Мира, девочка моя, - обратился он к официантке, - принеси ей напиток из третьей бочки, он не такой крепкий.

Девушка серьёзно посмотрела на старика, лишь заколотая в хвостик чёлка чуть качнулась в знак согласия, она тоже понимает, что с обычно весёлой Френсин что-то не так. Ладони девочки обмотаны грязными тряпками, неприятно пахнущими мазью от обморожений, а руки для охотника самое главное. Что же случилось, если она вышла в декабрьскую ночь без перчаток? Все ещё помнят историю годовалой давности, когда она в одиночку притащила шатуна. Френ тогда чуть с ума не сошёл сначала от страха, а потом от гордости. Парень так помешан на своей подопечной, что в тот год едва не покалечил посватавшего её мальчишку – сына скорняка. И сейчас Макаров ждал, что вот-вот придёт Охотник Френ и узнает, кто так расстроил его девочку. Никто в Фиоре ещё не знал, что Френа нет в живых и вступиться за честь её некому, никто не знал, что за три часа до того, как толкнуть двери таверны, девочка Френа уничтожила группу Инквизиторов.

Двери таверны вновь распахиваются, впуская нового гостя и пригоршню снега. Обычно шумный зал стихает мгновенно, все смотрят на незнакомую посетительницу. Женщина завёрнута в тёплое, облегающее ладную фигуру, пальто, явно не из этих краёв, может, городская, да до большого ближайшего города езды часов семь. Незнакомка снимает с головы объёмный капюшон, открывая круглое, довольно миловидное, лицо, украшенное выразительными глазами. На щеках и аккуратном, чуть вздернутом носике, нет ни малейшего намека на небольшие “недостатки” кожи, коими некоторые считают родинки и веснушки. Картину довершают пухлые чувственные губы и небольшой круглый подбородок. Рыжие вьющиеся волосы цвета красной охры аккуратными волнами обрамляют лицо, длиной достигая середины шеи. Женщина чуть щурится в ярком свете после ранних сумерек на улице, осматривает зал, ничуть не смущаясь тишины и устремлённых на неё взглядов. Заметив за стойкой сухого, невысокого старика, она плавно подходит к нему, на ходу снимая дорогие перчатки, что ещё больше усиливает мысль, что она впервые в этих краях.

- Здравствуйте, - слегка улыбается она.

- Здравствуй-здравствуй, красавица, - дружелюбно произносит Макаров, подавая женщине кружку согревающего напитка. – Что же привело тебя сюда?

- Я ищу одного человека, - понимает намёк красавица, отпив из кружки. Она достаёт из небольшой сумки лохматый ежедневник, а из него – фотокарточку.

Макаров вытирает руки о передник и принимает фото, подносит его под лампу, желая лучше рассмотреть. На портрете молодой русоволосый мужчина со странно знакомым взглядом, но самого его Макаров не узнаёт.

- Простите, я такого не знаю, - он со вздохом возвращает фотографию.

- Вы уверены? – чуть наклоняет голову незнакомка.

- Я знаю каждого в этой деревне, милая, - ухмыляется он, снимая очки с толстыми стёклами, - на то они мне и дети.

- Дайте мне взглянуть, - за спиной старейшины возникает высокая немолодая женщина с узлом светлых волос на макушке, поддерживаемым замысловатой заколкой. Она строго смотрит на незнакомку, потом внимательно рассматривает портрет. – Ах ты, старый дурак! – журит она Макарова, чуть хлопнув его по плечу. – Ещё хвастаешься, что всех знаешь. Это же Френ, не узнал что ли? Он же к нам такой восемь лет назад пришёл!

- Дай-ка ещё взглянуть, Полюшка. Ох, а я и не узнал! – спохватывается старик. – Привык, что он с бородой ходит.

- Так вы знаете, где я могу его найти? - терпеливо спрашивает женщина.

- Конечно, - кивает он. – Мира, проводи нашу гостью к Френсин, если та ещё не ушла.

- Хорошо, - отзывается официантка, пёстрым вихрем уносясь вглубь зала, женщина едва за ней поспевает.

Они подходят к нужному столику, где сидит рыжеволосая Френсин. Девочка ест лениво, словно через силу, заказ принесли полчаса назад, а она не съела даже и половины тарелки густого, так любимого ею супа. Картофель с мясом так и остался не тронутым, остыл, но кружка с медовухой была полной лишь наполовину. Мира чуть задержалась у столика, но незнакомка жестом отослала её, попросив принести ей чего-нибудь горячего.

- Добрый вечер, юная мисс Френсин, - ласково здоровается она.

Девочка поднимает голову и нехорошо щурится, сжимая в руке ложку. Женщина выдерживает и этот взгляд, хотя и кажется ей, что глаза эти с какими-то странными ярко-красными искрами.