Зомби по имени Джон (СИ)

– Не держи меня за идиота. Если придется – а я все еще надеюсь, что мы можем этого избежать, – да, я заберу Рикона с собой против твоей воли. Но это вроде бы не равняется тому, что я заберу его против воли твоих людей. И хотя я вижу, как у вас тут все устроено, и понимаю, насколько тяжело им будет осудить хоть одно действие Вимана Мандерли, хозяина и благодетеля тех, кому не нашлось места в эвакуационных поездах, – в голосе Джона сквозит явное пренебрежение к такого рода порядкам, – но все же… ты думаешь, что они единогласно одобрят то, что ты собираешься сделать? Одобрят и возьмутся за оружие против меня одного? – он без боязни качает головой. – У многих из них свои семьи, свои дети, и, насколько я знаю таких людей, они не согласятся с тем, кто хочет забрать ребенка из семьи, особенно когда поймут, как он собирается на этом ребенке нажиться, – он заканчивает, и в повисшей тишине Хозер хмыкает, скрывая смешок, а Рамси начинает мурлыкать какой-то прилипчивый мотив, тщательно облизывая ложку. Но Виман остается предельно серьезен.

– А что, ты думаешь, что “родного брата”, который собирается нажиться на этом ребенке, они одобрят больше? – он спрашивает как будто действительно с искренним интересом, продолжая раздражающе отрывать маленькие-маленькие кусочки корки и кидать их в рот.

– Мне не нужны деньги Старков, – Джон снова качает головой, едва заметно розовея ближе к ушам. У Рамси это вызывает приятное, теплое чувство пониже наполняющегося желудка. – Я их всю жизнь не видел, и сейчас они мне не нужны.

– Как и мне, даже если ты этому не веришь. Впрочем, если ты не веришь в этом мне – полагаю, в основном потому, что ты меня не знаешь, – с чего бы людям, которые не знают никакого Джона Сноу, верить в этом тебе? – задает еще один вкрадчивый вопрос Виман.

– Ладно. Хватит. Достаточно демагогии, – уже, судя по виду, собравшись обстоятельно возразить, Джон вдруг резко передумывает. – Если ты хочешь это проверить – давай проверим. Я больше не собираюсь спорить с тобой о том, кого из нас поддержат гипотетические люди, но если ты намерен именно так разрешить наш спор – я с удовольствием расскажу свое видение ситуации людям настоящим, – он раздраженно смотрит на Вимана, а рука Винафрид вдруг мгновенно мелькает под носом Рамси, прихватывая тарелку, на которую он только-только положил новый кусок говядины. Все ты замечаешь, лживая сучка, успевает подумать Рамси.

– А мне кажется, ты уже немного устал, Джон. Тебе надо поесть, – твердым, непререкаемым тоном говорит Винафрид, ставя тарелку перед Джоном. – Тем более, что, я думаю, если вы оба перестанете упрямиться, ваш разговор все-таки может затянуться.

– Не надо только… – начинает Джон, но Хозер тоже перебивает его:

– Ага, ты и вправду выглядишь, как… – он морщится. – Когда ты вообще ел последний раз?

Рамси знает, что утром, но в то же время ему сложно назвать те остатки, который они выскребли из рюкзаков, едой. Кажется, Джону тоже, поэтому он просто мотает головой и вдруг смотрит на него, как будто в поисках поддержки. Рамси отвечает ему ленивым взглядом – и понимает, что должен что-то сказать, только когда пауза за столом затягивается. Еда всегда довольно-таки расслабляла его.

– А, действительно, поешь, Джон. Я бы не советовал тебе мясо, лучше попробуй суп, и хлеб, и… Хотя, если хочешь мяса, не парься и ешь. Нас не будут тут травить, но… – он неопределенно пожимает плечами, пододвигая к себе блюдо с фасолью. Может быть, хотя бы это никто не заберет у него прямо изо рта.

– Но что? Не будут травить насмерть? – прямо и все так же раздраженно спрашивает Джон. – Или что ты имел в виду своим хреновым “но”?

– Да не, ничего, – и подвижный рот Рамси как будто одним своим выражением добавляет еще и “понятия не имею, почему ты что-то такое подумал”. – Просто Мандерли нет смысла травить даже неугодных гостей, учитывая, что они…

– Рамси! – вдруг прикрикивает Виман, говоривший до того тихо-тихо. – Я уже не удивляюсь тому, что твой отец так и не смог втолковать тебе это, но все же напомню: существует такая вещь, как причины, по которым того или иного человека не просят покинуть приличное общество. И ты сейчас сидишь за моим столом только потому, что пришел с Джоном Сноу, с которым я хочу обсудить судьбу его маленького братца, и на таких условиях я не стал устраивать сцену, выставляя тебя за порог. Но если ты продолжишь говорить о том, о чем собрался, клянусь богами, я не пожалею свои суставы, чтобы подняться и лично вышвырнуть тебя за ворота.

– А ты думаешь, ему не нужно пока знать? – безмятежно и даже немного игриво отзывается Рамси. – Мне кажется, если бы я рассказал, стало бы поинтереснее. И погорячее.

– Если бы ты обвинил меня в чем-то, ты хочешь сказать. И, поскольку я даже знаю, в чем… – он прикрывает глаза рукой, как будто этому когда-то предшествовал очень затянувшийся разговор. – Я не хочу тратить время на этот бессмысленный и бездоказательный спор, так что просто замолчи, пока я не позвал кого-нибудь и… – он возвращает взгляд к Джону, и его цепкие глаза снова кажутся обманчиво ласковыми и уставшими, а голос вдруг становится по-отечески приязненным. – Джон, мальчик мой, не беспокойся. Во-первых, Рамси в кои-то веки прав, и я не собираюсь травить тебя или кормить испорченной пищей, поверь мне. Во-вторых, я на самом деле не хочу враждовать с тобой. Но ты пришел ко мне с требованием, с ссорой, и после этого не можешь обвинять меня в том, что я решил отстоять свою позицию перед тем, как объяснить тебе, чем она обоснована, – “поставить тебя на место”, читается в глазах и слышится в мягком голосе Вимана. – Но теперь, когда мы все успокоились, ты и вправду можешь спокойно поесть, пока я объясню, почему не могу позволить себе, как ты это называешь, “отдать тебе Рикона”.

Джон упрямо сжимает губы, но через несколько секунд все-таки вымученно кивает. Рамси видит по его глазам, что он не купился на мягкие интонации и не забудет о той теме, которая была так неловко замята, но готов выслушать. “Тебе правда нужно поесть, Джон”, – лениво думает Рамси, зачерпывая ложкой фасоль. Он еще не знает, на кого хочет поставить в этой затягивающей игре, но голод отупляет и злит, а Рамси не хотелось бы, чтобы Джон растерял весь свой потенциал из-за такой глупой физической причины.

– Джон, давай на секунду представим себе, что я прямо сейчас позову Рикона и разрешу ему пойти с тобой, – умиротворяюще начинает Виман Мандерли, когда Джон все-таки зачерпывает немного грибного супа и отправляет первую ложку в рот. – Что, по-твоему, тогда произойдет? Я имею в виду, куда вы пойдете?

– Подальше отсюда? – Джон считает, что еще может позволить себе саркастичный тон, по крайней мере, пока.

– Да. Подальше отсюда, – Виман Мандерли глядит на него с легкой печалью, невольно напоминая дядю Бенджена. Когда Джон говорил какую-нибудь наивную детскую глупость, тот всегда смотрел на него не сердито, а немного болезненно, как будто хотел бы защитить его от всех бед и горестей, следующих за опрометчивыми решениями. – Джон, давай я буду честным с тобой, – но Виман – не дядя Бенджен, и секундное сочувствие в его взгляде меркнет, – мы ведь оба знаем, что Рикон – не совсем… полноценный мальчик.

Ложка скрежещет по зубам Джона, когда он резко смыкает их.

– Достаточно полноценный, – сухо отрезает он, кашлянув и замечая заинтересованный взгляд Рамси. Кажется, что-то в собранном им досье на семью Старков тот все-таки пропустил. Или просто забыл об этом. Ты тоже мог бы забыть, не будь это твой брат.

– Он аутист, Джон. И я вижу, что ты сильный мальчик, ты можешь позволить себе долгий поход на юг. Ты или Рамси. У вас есть оружие, вы можете переносить голод и холод. Но Рикон… – Виман качает головой. – Он не выдержит этого.

– Мы можем защитить его, – так же отрывисто возражает Джон; пары съеденных ложек супа ему, очевидно, не хватило, но он отодвигает тарелку. – И нам не обязательно идти дальше на юг. Мы можем вернуться в Винтерфелл. Запасов в кладовых должно хватить, чтобы переждать Зиму, но мы сможем еще и охотиться, и топить печь хоть каждый день, а сам дом достаточно крепкий, чтобы не беспокоиться о безопасности, – он замечает, что Рамси задумчиво прикусывает нижнюю губу. Кажется, ему тоже нравится такая идея, но Джон не хочет думать об этом сейчас.