Разорвать порочный круг (СИ)

Хозяин дома оказался человеком очень спокойным и привыкшим ко всему и, покивав ответу Болтона пару раз головой, как ни в чем не бывало спросил:

— А откуда едете?

— С севера, — как отрезал, сказал бастард, не отрываясь от своей порции супа.

Кареглазый мужчина в изумлении воззрился на Болтона и удивлен ответом был настолько, что застыл, озадаченный, с так и не донесенной до рта ложкой. Невыдержавшая Санса почти неслышно начала шептать, кидая в сторону милорда осторожный, спрашивающий разрешения взор:

— Мы… — и сразу замолкла, заметив, как к ней метнулся далеко не дружелюбный взор Рамси. — Простите, милорд, — прошептала она так, что мог расслышать ее только юноша, и потупилась.

Похоже, вмешиваться Волчице не следовало, раз милорд так яростно отреагировал на ее попытку заговорить. Может, Рамси не хотел никому сообщать, откуда они ехали, может, не хотел, чтобы она вступала в беседу без спроса, ведь разрешения говорить ей никто не давал и за помощью не обращался. И раз оно было так, то Санса более и слова не проронит, чтобы не злить милорда по пустякам. В доме их приняли, ужином накормили, крышу над головой предоставили, а завтра она с Рамси уже покинет это место и навряд ли когда-нибудь еще встретится с этими людьми.

Старики с неким подозрением в глазах посмотрели на молодую чету, но ничего говорить не стали. Женщина, успевшая к этому времени поесть, встала из-за стола и принялась убирать пустую посуду, торопясь навести порядок в хате перед сном. Не было у нее возможности сидеть, ничего не делаючи, до полуночи, ведь завтра с самого раннего утра ей должно было быть на ногах и заниматься скотиной да завтраком. Глава же семейства принялся сдвигать лавки, готовить место ко сну, а Волчица с мужем поблагодарила хозяев за ужин и отправилась на сеновал, где им и предложили заночевать.

********

Санса опустилась на расстеленное на сене покрывало и неуверенно посмотрела на мужа, принимая сейчас окончательное решение. Сделав глубокий вдох, она проговорила:

— Простите, милорд, что чуть не встряла в ваш разговор. Вы не давали мне позволения на это, и я должна была молчать. Я должна понести наказание.

И закончив говорить эту фразу, Санса захотела прикусить себе язык за то, что тот попутал “готова” с “должна”. Однако делать уже что-либо было поздно, слово произнесено — слово услышано, и теперь оставалось лишь надеяться на то, что милорд решит обойтись без наказания.

Все так же сидящий, согнув ноги в коленях, бастард с неким блеском в глазах посмотрел на Старк и произнес, окинув ее взглядом с ног до головы:

— Понесешь его чуть позже, когда мы будем одни. А пока иди сюда.

Он откинулся спиной на наваленное сзади сено и подозвал жену рукой к себе.

Смиряясь со своей участью и доверчиво подсаживаясь к Болтону, Санса внимательно посмотрела на него, ожидая, что же последует дальше. Рамси же лишь начал гладить ее по растрепанным и выбившимся из косы волосам, медленно подобрался рукой до ленты и развязал ее, дав рыжим длинным локонам свободно упасть на плечи девушки. Слегка пригладив их и переложив к жене на грудь, бастард продолжил гладить ее по голове и нежно трепать по щеке. Разом расслабившаяся, привыкшая к такому роду внимания Санса прикрыла глаза и по наитию прильнула к руке мужа, а через некоторое время сама начала тереться о руку Рамси, и, когда тот чуть приподнялся на сене и сел повыше, последовала одновременно с его рукой к нему самому.

Волчица положила голову на грудь мужчины и продолжила то и дело тыкаться в ласкающую ее руку, словно играла с ней и шуточно представляла себя некой собакой. Увлеченно ласкаясь к милорду, она чувствовала, как он медленно поглаживал ее одной рукой по пояснице, а второй рукой вскоре прекратил гладить ее по голове и теперь бережно перебирал рыжие пряди. Рамси уткнулся затем лицом в макушку Сансы, а та положила одну руку на его грудь и тихонько так лежала, находя свое удовольствие в ласках милорда и почему-то будучи уверенной в том, что наказание ей предстояло нестрашное, может, даже сопряженное с наслаждением.

********

С холма открылся вид на близлежащие окрестности, что с каждой минутой всё явственнее погружались в ночную темноту, постепенно накрывающую северные земли в этот час. С этого места было видно, что за следующим более низким взгорком виднелись очертания домов и валил из их труб белый дым, который, поднимаясь высоко в безоблачном небе, отливал синим цветом уходящего дня.

Если погнать скорее коней, то можно добраться до этого селения минут за десять и остаться там на ночевку, от чего бы Волчица не отказалась. Останавливаться на ночлег у простых людей выходило не часто, ведь нередко для заезда в ближнюю деревню или городок надо было сделать крюк и потерять на дорогу туда некоторое время. В другие же дни они натыкались на людские дома по светлу, когда можно было еще ехать и ехать вперед, и они ехали, к ночи выезжая к тем местам, где переночевать было негде. Ехать же до следующего селения было слишком далеко и долго. Поэтому Санса, ночевавшая с мужем в лесу и знавшая сопутствующие этому неудобства и невозможность как следует выспаться, невзлюбила ночное время этой поездки всей душой.

Словно услышав желание жены, Рамси бросил на нее быстрый взгляд и, выслав коня вперед, поехал к деревне, а бок о бок с ним поскакала Санса на своем рыжем коне, что все стремился вырваться вперед двух своих товарищей и этим своим рвением к бегу усложнял задачу всаднице. Крепко сжимая поводья, чтобы те не выскользнули из облаченных в перчатки рук, дочь Старка тянула их на себя и изредка тпрыкала на животное, стараясь хоть как-то умерить его пыл и ехать вровень с мужем.

Им сегодня очень повезло: селение, к которому Волчица выехала с Болтоном, оказалось довольно крупным, насчитывающим в себе, по меньше мере, домов под тридцать, может, даже немного больше. Обнаружился здесь и постоялый двор, на который милорду указали местные жители и существование которого не могло не обрадовать Волчицу. Найти это место труда не составило, ведь на две двухэтажные постройки, расположившиеся прямиком у главной дороги, невозможно было не обратить внимания.

Въехав вместе с Болтоном во двор и рассмотрев, что, кроме основных строений, здесь разместились еще несколько подсобных помещений да хлев с хозяйской скотиной, подъехала к основному дому, остановила коня, после чего со спокойствием взглянула на Рамси, ожидая от него распоряжений или других сигналов, которые бы подсказали ей, чего хотел от нее милорд. Мужчина пересекся взглядом с женой и, сказав «Можешь слезать», спешился с Кровавого, а потом повел его и вторую, подтягиваемую за корду лошадь к уже спустившейся на землю девушке.

— Побудь с лошадьми, — проговорил Рамси, протягивая ей поводья и корду.

— Хорошо, милорд, — мягко произнесла Санса, принимая из рук мужа коней.

Она проводила взором милорда, поднявшегося на деревянное, потемневшее от старости и сырости крыльцо, и проследила за тем, как он скрылся внутри дома, прикрыв за собой протяжно заскрипевшую дверь. Оставшись одна, Санса закрыла глаза и облегченно вздохнула, скидывая с себя накопившееся за день напряжение в мышцах и давая волю усталости. Хорошо было осознавать, что вскоре она с Рамси отужинает приготовленной хозяевами едой, выпьет эля, а затем отоспится в тепле и в постели, умоется поутру водой из умывальника и продолжит путь дальше, успев порядком отдохнуть и набраться сил за ночь.

Да, ночевки на подворьях у крестьян или в постоялых дворах были куда лучше сна под открытым небом… Однако больше всего Волчице нравилось то, что в гостевых домах она чувствовала себя в безопасности, могла наконец расслабиться и не прислушиваться к каждому шороху. Могла вытянуться во весь рост в кровати и улечься поудобнее. И никого не было поблизости: только она с милордом в выделенной им комнатушке. Это было… волшебно. Да и останавливаться в постоялых дворах дочери Старка было не совестливо, ведь за все было заплачено, и она не чувствовала себя виноватой, что нарушала чье-то спокойствие, или ела с хозяйского стола, или, того хуже, ела мясо или орехи на глазах хлебающих пустой суп людей.