Возвращение мастера и Маргариты

- К чему лирические экскурсы в прошлое? Я был школьником, когда агонизировало советское производство и приложил все усилия, что бы возродить дело на новых принципах и стать реальным наследником фирменного знака Эйнема, - выпуклые глаза Бермудера смотрели с рыбьей бесстрастностью.

- Вы стали законным наследником вот этих прощелыг! - длинный палец де Боннара ткнулся в листки уголовного дела. Склонившись к посетителю, американец заглянул в блестящее испариной, ничего не выражающее лицо. Признайтесь откровенно, канашка, сколько за вами числиться?

Бермудер хотел встать и молча удалиться. Но кресло буквально влипло в бока и ляжки, тело охватила истома, как на горячих камнях гагринского пляжа.

- Я имею оклад, акции... - пробормотал содиректор неубедительно.

- А у меня тут другие данные, - удивился секретарь, пошуршав подшитыми в папку бумагами. Бермудер успел заметить в папке то, что скрывал от всех личный счет в отделении банка на Каймановых островах, купчую на дом в Испании, счета из лондонского магазина "Аспрей энд Гаррард", где его супруга приобрела кроватку для любимого терьера всего за три тысячи фунтов.

- Вы не самый жадный, канашка. И не мне учить вас жить, - удрученно вздохнул незабудковый американец. - Оставим хищения, маленькие человеческие слабости. Объясните, что значит вот это?

Секретарь тотчас же поставил на стол стопку огромных конфетных наборов и подал гостю верхнюю коробку с гигантским букетом роз на крышке и обстоятельным досье на донышке.

- Подарочный набор. ГОСТ 4570, - опуская веки, что бы не видеть этого, пробормотал Бермудский.

- Тут вот по-русски и по-английски сказано, что ваша фабрика продолжает славные традиции предприятия Теодора Эйнема, - ознакомился с текстом на дне коробки секретарь и протянул "Подарочный набор" содиректору со убийственными словами: - Извольте откушать, неуважаемый.

- Не ем сладкого, - слабо отмахнулся Бермудер, пряча лицо в ладонях. Тогда секретарь поднес коробку восковому немцу. Тот, отшвырнув свою шоколадку, взял конфету, живо очистил ее от фольги и надкусил. На восковом лице обозначилась заинтригованность. Орудуя быстро и ловко, чучело Теодора Эйнема перепробовало остальные конфеты, благо они были разложены в пластиковых гнездах с предельной скудностью, подобно драгоценностям в витрине супердорогого магазина. Последний фантик немец уронил на пол, повел шеей с тоской висельника и выпучил глаза на Бермудера. Содиректор усилием недюжинной воли удержал на багровеющем лице мину под девизом: "есть много, друг Горацио, на свете..." И даже вопросительно приподнял левую бровь.

Глядя на него трудно было догадаться, что внутри масштабного тела бушуют противоречивые чувства. Их перекрывали позывы жаждущего освободиться желудка - во рту страдальца разлился неистребимый вкус переслащенной помадки с отдушкой дешевого мыла, словно не восковой истукан, а он сам употребил весь "Подарочный набор" ГОСТ 4570.

- Взгляните на старика - он плачет! - с пафосом водевильного отчаяния воскликнул, всплеснув руками де Боннар. - Хотя ему-то, мертвецу, в сущности, все равно. А меня живо интересует, каким образом в подарочной коробке столь триумфального оформления, представляющей образцы фирменной чести кондитера, оказались конфеты дешевые и прескверные, заставившие страдать вашего родственника?

- Наша фабрика выпускает десятки наименований качественной продукции, - на автопилоте выдал дежурную фразу содиректор.

- Факт, - подтвердил секретарь, хрустя эйнемовской шоколадкой. Выпускает. Только вот изделия, находящиеся во всех этих коробках, наши эксперты охарактеризовали, как "типичное советское дерьмо". Именно так, экскьюз ми май рашен. Безработные стран Западной Европы отказались их есть даже за определенное вознаграждение, а парижского клошара, отведавшего по нашей просьбе пару конфеток, рвало прямо в Сену.

- А говорили нам, что не любите сюрпризов! - незабудковый весельчак снисходительно потрепал толстяка по нейлоновому темени. - Ведь были шалуном в детстве, а? Упаковывали в нарядную коробочку собачью какашку, перевязывали ленточкой и дарили любимой девушке... вот и сложились профессиональные пристрастия, непередаваемый почерк таланта.

- Вы меня не путайте, - твердым голосом сказал Бермудер, уклоняясь от поглаживаний голубого. - Зачем устраивать цирковой аттракцион в деловом разговоре? Скажите прямо, что не заинтересованы моим предложением.

- Ну с чего вы взяли, что не заинтересованы? Вы просили об установлении законных прав в наследовании? И вот! Кто сделает это лучше родного прадедушки? - Де Боннар обратился к восковому основателю: - Что скажете по этому поводу, господин Эйнем?

Чучело темпераментно произнесло что-то по-немецки и зациклилось, как поломанный патефон на одной фразе. Бермудер случившегося никак не осмыслил и сказанного не понял. Все смешалось в его голове. С книжных стеллажей, словно чертики из табакерки, посыпались разные субъекты, некоторые из которых показались содиректору знакомыми, например, Карл Маркс, Ги де Мопассан, Лев Толстой, Василий Теркин и даже крупная дама по имени Аврора Дюдеван в прическе на прямой пробор и длинных юбках. Все они тыкали пальцем в Бермудера и на разных языках восклицали: "Типичное советское дерьмо!" Даже благообразный палестинец в клетчатой скатерке на голове, возможно, сам Арафат, был среди хулиганов. Пользуясь фарси, он присовокупил к высказыванию отборную матерщину.

Бермудер пятился, наступая на чьи-то ноги, путался в дамских юбках, спотыкался о музейную обувь. При этом некто типа бравого солдата Швейка щекотал его под ребрами, а восковой немец все твердил нечто невнятное.

- Вы, очевидно, подзабыли родной язык, наследничек, - ласково подмигнул толстяку де Боннар. - У прадеда к вам просьба.

Бермудер напрягся, все еще не теряя надежды на серьезный поворот дела.

- Не поняли произношения? Извольте, я помогу. Господин Эйнем говорит следующее: "кис михь ин арш". Что по-русски означает несколько не обычное пожелание...

- "Поцелуй меня в задницу", - машинально перевел бывший переводчик и из последних сил рванулся к двери. Но уйти от ответственности Бермудеру на сей раз не удалось: перед ним возник восковой зад основателя фабрики и к нему в прединсультной истоме прильнули пухлые уста содиректора...