Смертельные друзья

Через минуту взревели моторы, и бокалы задрожали на столике.

– Чуете – моторы от компании «Роллс-Ройс Тей». Прямо за яйца хватают.

И тут, словно наш разговор в машине и не прерывался, Барни обернулся ко мне.

– Прежде чем я отпущу тебя, Кит, дай мне слово, что будешь держать язык за зубами. Может, ты сам не отдаешь себе в том отчета, но крыша у тебя поехала. Ты просвистал журналы, тебя вышибли с работы, а теперь тебе вдруг загорелось строить из себя мстителя. Вот тебе мое заключение. Дело твое тухлое, и оно никогда не дойдет до суда. Ясно как божий день, что тобой движет.

Как только у него язык повернулся сказать, что я просвистал журналы! Сам-то он что сделал, чтобы держать их на плаву? Он получал прибыль в семьдесят миллионов долларов только за то, что время от времени советовал сфотографировать особняк какого-нибудь из своих приятелей. И это он убил лучшую из своих журналисток!

– Если говорить о мотивах, – сказал я, – если уж вы действительно желаете говорить о мотивах, давайте о них поговорим. Вот, например, как вам такой мотив для убийства – заставить замолчать девушку, которая хотела приоткрыть крышку над чаном, в котором готовит свое варево «Мушетт»? Какая для вас это была удача, что я привел Анну на ужин. Для вас – удача, для Анны – трагедия. Она упомянула «Мушетт» и своего брата, который работал в джунглях, я на это даже внимания не обратил. А вы прекрасно поняли, что она имеет в виду, и почувствовали опасность. Но мы с Анной не знали, что вы уже наложили лапу на «Мушетт». Вы повезли Анну домой, прощупали, как много она знает, поняли, что много, высадились неподалеку от ее дома, вернулись в ее квартиру и убили, прежде чем она смогла подать сигнал тревоги через газету.

Только глаза Барни, нервно пробежавшиеся по кабине, выдали легкое беспокойство – сам он не шелохнулся.

– Давай напрямую, ладно? – ровным голосом произнес он. – Я вовсе не собираюсь оправдываться перед каждым идиотом, который придет ко мне со своими дурацкими выдумками. Я потому и на личном самолете летаю, чтобы никто не совался ко мне с вопросами. И заруби себе на носу, играть с тобой в кошки-мышки я тоже не собираюсь. Но я готов договориться с тобой по-любовному. – Он доверительно приблизился ко мне. – Если хорошенько прикинуть, можно найти выход из самой гиблой ситуации, Кит. Но, конечно, при обоюдном согласии сторон. Надо только прежде взглянуть на эту ситуацию с другой стороны. Ты, конечно, пострадал – Бруно Фулгер решил уволить весь бывший командный состав, тут уж ничего не поделаешь. Но как тебе – миллион баксов, звучит? На что угодно хватит – хочешь, селись на Каймановых островах, хочешь – на Бермудах. И, заметь, без налога.

– А если я не возьму?

– Если не возьмешь, твоя жизнь существенно осложнится, особенно если будешь и впредь задавать дурацкие вопросы касательно Анны Грант. Позволь дать тебе бесплатный совет. Если не перестанешь задавать свои вопросы, случится что-то плохое.

Это была большая ошибка, процитировать слова из письма, адресованного Кэзи: «Если не перестанешь задавать свои вопросы, случится что-то плохое».

До этой минуты мне удавалось контролировать свою ярость. Но теперь я взорвался.

– Вы пытаетесь откупиться то меня, Барни? Напрасно! Я скажу вам, что собираюсь сделать. Я выхожу из самолета, причем вместе с вами. Я обвиняю вас в убийстве Анны Грант. И Питера Гранта. Уверен, что к этому вы тоже приложили руку.

– Жалко тебя огорчать, – веско сказал Барни, – но никуда ты не денешься. Если до тебя еще не дошло, объясняю: этот самолет принадлежит мне. И никто не покинет его без моего согласия.

Резким движением он обхватил рукой Сузи за шею, схватил с тарелки нож и приставил к ее горлу.

– Милая молодая леди, – сказал он, – такая привлекательная молодая леди – жаль будет, если она пострадает. – Он провел лезвием ножа по щеке Сузи – от мочки уха к губам и опять к горлу.

Барни нажал на кнопку вызова стюардессы над креслом, и немедленно появилась Карлин. Она, конечно же, видела нож в руке Барни, но сделала вид, что ее это никак не касается.

– Карлин, передай, пожалуйста, пилоту, что как только мы получим коридор, я хочу изменить место направления. Мы летим не в Чикаго, а в Бразилию.

– Слушаюсь, мистер Уайсс. Я передам капитану.

Барни широко улыбнулся мне, и на долю секунды нож оторвался от лица Сузи.

И Сузи воспользовалась моментом. Перехватив нож левой рукой, она изо всех сил ударила Барни локтем правой в мошонку.

Он сложился пополам, а она рывком высвободилась и выскочила в проход. Барни ухватил ее за бахрому ковбойской куртки.

– Назад, сука! – прошипел он, с силой потянув к себе.

Сузи не поддавалась. Стакан с «хайболлом» соскользнул на пол и разбился. Осколки разлетелись по кабине.

Сузи, вырвавшись из рук Барни, очутилась в объятьях Карлин.

– Держи ее, – приказал Барни. – Не выпускай эту суку!

Карлин прижала Сузи коленом к полу, заломив ей руки за спину. Они с Барни так увлеклись, что совсем забыли о тылах. Я вскочил. Барни преградил мне путь с разбитым стаканом в руке и потеснил в конец салона.

– Должен тебе сказать, – прохрипел он мне в лицо, – что если я иду на риск, он всегда оправдывается. Независимо от того, сколько придется заплатить.

– Даже если цена – человеческая жизнь? Двух жизней?

– Двух, трех, четырех. Ты хоть представляешь, сколько я вбухал в «Мушетт»? А сколько народу работает в компании по всему миру, чья жизнь – их и их семей – зависит от состояния дел в компании? Вряд ли. Так вот, иной раз приходится ради всего идти вперед и не оглядываться. Но тебе меня не понять, зря я мечу бисер перед свиньями.

– И что прикажешь делать? Лететь в джунгли и покорно подставить горло под нож? – Я нарочно громко кричал, чтобы Карлин слышала каждое слово.

Никогда я не испытывал такого страха, как в тот момент. Барни продолжал наступать на меня, и я знал, что он шутить не будет. Теперь у него выбора не было.

В Бразилии «Гольфстрим» приземлится на каком-нибудь крошечном аэродроме, и Барни позаботится о том, чтобы ликвидировать все следы случившегося на борту. Наши тела сунут в мешки и сбросят с самолета вместе с мусором. Не сомневаюсь в навыках Барни по части мокрых дел. Если он сумел так убедительно обставить обстоятельства гибели Питера, что никто ничего не заподозрил, то уж наше исчезновение он обставит в лучшем виде.

Барни совсем обезумел. Он размахивал разбитым стаканом с устрашающими острыми краями, лицо его заливал пот. Я отступал, пока была возможность, но в конце концов он прижал меня к деревянной переборке.

Сузи из последних сил пыталась высвободиться, а у меня оставался, пожалуй, единственный шанс.

– Карлин! – крикнул я. – Ты понимаешь, во что ввязываешься? Этот человек – убийца. Бога ради, отпусти Сузи. Он уже убил двоих, он сам сейчас признался. Он сумашедший. Он пытался убить мою пятилетнюю дочь!

– Послушайте Кита, Карлин, – взмолилась Сузи. – Неужели вы не понимаете, если он убьет нас, вы будете следующей. Он не оставит в живых свидетеля.

Карлин с сомнением смотрела в спину Барни, но он будто забыл о ней. Он сосредоточился на мне и примеривался, как бы половчее ударить стаканом в лицо. В этот момент я мог бы перехватить его руку, но долго продержаться против Барни в этом закутке мне бы все равно не удалось.

– Я тебя предупреждал, – хрипел Барни. – Предупреждал, чтобы ты не лез в это дело. Эту Анну Грант и ее братца я предупреждать не стал – они встали на моем пути и ничего не хотели слушать.

Он притиснул меня к переборке. Острый край стакана почти касался моего горла. В любой момент он мог сделать легкое движение – и все. Я вытянулся на цыпочках, вжимаясь в стену. Барни занес руку, и я инстинктивно загородился локтем. Я почувствовал, как стекло вошло в тыльную часть моей левой ладони, и рукав обагрился кровью.

– Идиот долбаный, – орал Барни. – Такие кретины, как ты, всю жизнь портят!

– Пустите же меня! – кричала Сузи Карлин. – Он сейчас всех нас перережет!