В обятиях прошлого. Часть 2

Это шампанское недостойно Вас, – шепнул на ухо Маргарет чей-то бархатный голос.

Маргарет удивлённо оглянулась.

Если Вы не против пообедать со мной, я угощу Вас настоящим французским шампанским, лучше которого Вы не сыщете в Лондоне, – продолжал Пьер-Анри.

Так началось их знакомство. Пьер-Анри навсегда запомнил этот необычайно прекрасный образ Маргарет: хрупкую фигуру, изящные точёные черты лица и глаза, заглядывающие в самую глубину души собеседника, дополнял тонкий, едва уловимый, магический аромат духов, шлейфом следовавший за этой женщиной. В течение последующих нескольких месяцев Пьер-Анри настойчиво пытался завладеть сердцем (а, по возможности, и не только сердцем) Маргарет. Но она умело охлаждала его порывы и удерживала его на короткой дистанции.

Мужчину необходимо готовить к браку, – сказала как-то Маргарет своей подруге Эмили, когда они сидели в Mon Plaisir¹⁹, после прогулки по Ковент Гарден. – А для этого его следует долго тушить в собственном соку, доводя до нужной кондиции, – добавила она, отправляя в рот кусочек петуха в вине, традиционного бургундского блюда. – М-м-м, попробуй, какой сочный ! Но, – продолжала она, – важно не упустить тот момент, когда соус выкипает, и всё начинает пригорать.

Похоже, что Пьер-Анри был доведён до требуемой степени готовности и уже собирался выкипеть и подгореть. Но этого не произошло. Опытный повар в лице Маргарет вовремя снял блюдо с огня, облизнувшись, повязал салфетку и сел за стол.

Однажды Пьер-Анри пригласил Маргарет в Париж на выходные. Приближалось Рождество. Маргарет чувствовала, что всё идёт по плану. Был поздний декабрьский вечер. Они стояли на открытой смотровой площадке Эйфелевой Башни. Оттуда открывалось восхитительное зрелище: внизу раскинулся огромный город, усыпанный миллионами ярких огней. Воздух был пропитан вечерней автомобильной гарью. Снизу, со стороны Сены, поднималась холодная сырость. Пронизывающий ледяной ветер пробирал до костей. Но Пьер-Анри и Маргарет не обращали на это внимания. Маргарет любила такую погоду, а Пьер-Анри был влюблён. Они стояли лицом к лицу, держась за руки. Их обветренные щёки немели на холоде, руки леденели от сильного ветра, глаза слезились.

Стой на месте ! – неожиданно произнёс Пьер-Анри, отошёл в сторону на несколько шагов и опустился на одно колено.

Вокруг сразу начали собираться любопытные туристы.

Mon amour²⁰ ! Если ты сейчас ответишь мне отказом, я брошусь вниз ! – громко крикнул Пьер-Анри и достал из кармана длинного тёмно-синего английского пальто небольшую красную коробочку.

Пьер-Анри всегда отличался актёрскими талантами, но сегодня он превзошёл самого себя, потому что играл от всей души, ожидая бурных аплодисментов единственного зрителя.

Весьма комично ! – снисходительно отреагировала с лёгкой улыбкой Маргарет. – Я согласна, – тут же добавила она, с негодованием вспомнив про Марчелло.

В какой-то момент у Маргарет даже промелькнула мысль, что, наверное, это было самое захватывающее предложение руки и сердца за всю историю брачных союзов. Пьер-Анри надел на палец Маргарет кольцо, большой сапфир в обрамлении бриллиантов поменьше. Это был чудесный момент. Через много лет Пьер-Анри будет вспоминать об этом путешествии в Париж, как о злом роке. Но сейчас он даже представить себе не мог, как изощрённо Маргарет будет мстить ему во время расставания. А в этот вечер Пьер-Анри был взволнован и счастлив.

Маргарет была довольна. Конечно же, в душе она знала, что всё этим и закончится: ведь она сама всё это продумала и заставила Пьера-Анри верить, что этот брак – его инициатива. Ей это вполне удалось. Тогда она радовалась всему: и романтической атмосфере города всех влюблённых, и предстоящему Рождеству, о чём напоминали яркие праздничные декорации на Елисейских Полях и авеню Монтень, по которой они ехали в такси в гостиницу Plaza Athenée, и, самое главное, тому, что у неё получилось всё то, что она задумала. Если бы у Маргарет в то время спросили, любила ли она Пьера-Анри, наверное, она бы ответила, что вообще об этом не думала. Всё происходящее было ей приятно. А ещё, в тот момент просто всё должно было произойти именно так и никак иначе, потому что она так решила.

Здравствуй, мама. Я выхожу замуж. Мы с Пьером-Анри решили пожениться, – с прохладцей сообщила Маргарет своей матери, вернувшись в Лондон и зайдя в дом.

Элизабет опрыскивала водой орхидеи в гостиной.

Вот уж не самое важное событие в жизни женщины, – небрежно отреагировала Элизабет, не отрываясь от своего занятия.

Возможно и так, но я почему-то предполагала, что ты сочтёшь правильным хотя бы на этот раз поздравить меня, – сухо процедила Маргарет в ответ. – Вероятно, мне не стоило беспокоить тебя столь малозначащей новостью.

Мне кажется, что ты придаёшь этому событию излишнее значение, – на секунду отвлекаясь от орхидей и слегка повернув голову в сторону Маргарет, – произнесла Элизабет, – да и Пьер-Анри не представляет собой ничего интересного. Он даже не богат. Да, кстати, надеюсь, ты не забыла поинтересоваться, жива ли его мать ?

Маргарет недоумённо приподняла левую бровь.

Что ж, будем надеяться, что нет, – задумчиво проговорила Элизабет, – то есть, я имею ввиду, что именно нет, не жива; что уже нет на свете того человека, кто наиболее успешно мог бы помешать вашей семейной жизни.

Маргарет была в очередной раз сильно раздосадована, хоть и не подала виду.

Подумать только, у зловредной старухи всё ещё получается выводить меня из равновесия, – подумала она.

Словно прочитав её мысли, Элизабет слегка усмехнулась. Жизнь Маргарет с некоторых пор совершенно не волновала её. Ей было абсолютно всё равно, что окружало её дочь. Чувства и переживания её собственного ребёнка были ей давно глубоко безразличны. Взаимная неприязнь Элизабет и Маргарет, скопившаяся за многие годы и смешанная с нервозностью обеих дам, нарастала стремительной снежной лавиной, обещая в какой-то момент обрушиться и похоронить под собой всё вокруг.

*   *   *

С некоторых пор, а именно, с момента смерти Исаака, живя одна в его опустевшем доме, Элизабет всё сильнее чувствовала отсутствие того, что она привыкла в изобилии получать всю свою жизнь. Это ощущение дефицита заметно усилилось после свадьбы Маргарет и Пьера-Анри, когда дочь в очередной раз покинула её дом. Насмешки и издевательство над другим человеком, унижение и моральное уничтожение собеседника, скандалы и распри, ссоры и склоки – всё это всегда было неотъемлемой частью жизни Элизабет, служило ей жизненным эликсиром, давало ей силу духа, бодрость и прекрасное настроение, и всего этого ей остро не хватало уже давно.

Тем не менее, Элизабет, будучи по своему складу «энергетическим вампиром» сразу оценила по достоинству энергичную и бурлящую натуру нового французского мужа своей дочери, безошибочно распознав в нём потенциальный источник столь необходимой ей энергии, при том, что спровоцировать эмоционального Пьера-Анри на скандал и вывести его из себя было чрезвычайно легко.