Империя. Цинхай (СИ)

- Нет, - так же тихо отвечала Дами, - это Эмбер попросила из-за задержки Марка у родственников, поэтому не волнуйся, всё в порядке. – «Эмбер попросила?» - отметил в голове Джин, помня о словах Сандо, что за той нужен глаз да глаз. Стало быть, это она разбила их тандем? Всё ли так невинно, как выглядит? – Марк хороший парень, как считаешь?

- Он очень предан Энди. В этом есть благородство. Думаю, он надёжный. Как синеозёрный.

- Да, Энди он буквально боготворит.

- Я бы хотел немного разговорить его…

- Лучше не пытайся. Если Марку что-то покажется подозрительным – он немедленно донесёт Энди.

- Ну вот, а ты говоришь – хороший!

- Верность – положительное качество, я говорила о нём не по отношению к нам, а объективно. Впрочем, если учесть, что я теперь тоже госпожа Синеозёрная, то его верность и на меня распространяется?

- Дами, прошу, не сыпь мне соль на рану. – Девушка хотела пошутить что-нибудь насчёт своей верности, но не стала, понимая, что эта тема ещё болезненнее. Кому она верна? Энди изменяет, Джину изменяет, на брата работает вполовину сил, потому что хочет подумать и о себе. Хотя бы себе она не изменяет? Всё было чересчур сложно. Ей нужна власть ради свободы, только бы не забыть, для кого и чего нужна была сама свобода. Обольщая понемногу законного мужа, Дами находила в нём много ценных и приятных качеств. Он был терпеливым, внимательным, ласковым, очень умным. Ей нравилось его отношение к ней, не такое пылкое и страстное, как у Джина, но чуткое и заботливое. Ей нравилась та покровительственная доброта в его глазах, с которой он принимал обманчивые речи молодой супруги, ей нравился сам факт того, что она, юная и вырвавшаяся из-под надзора Дракона, способна попросить что-нибудь и получить от этого человека, маленькие намёки улавливались, и её желания спешили осуществить. Энди готов был ей угождать с каждым днём всё больше, и это тешило самолюбие. Разумеется, в постели и речи не могло быть о равенстве с Джином, и сердце пылало только по отношению к Джину, но, странное дело, Дами заметила, что состоит из куда большего количества частей, чем только душа и тело. Был ещё ум, который она не знала, куда приткнуть и к чему отнести, и разум постоянно думал о Джиёне и Энди. Пока чувства рвались к Джину, пока тело хотело утех с ним, голова не отвлекалась от более статусных мужчин, чьи возможности и деньги сулили выгоду, сулили независимость и безопасность в той степени, какую не мог подарить Джин. И эта мелковатость иногда больно укалывала сердце Дами. Она бы хотела сделать Джина правителем Цинхая, или любой другой провинции, государства, чтобы он был таким же хозяином и господином, каким были Лау и Квон. Но он всего лишь стоматолог Ким Сокджин.

- Милый, скажи мне, а что должна сделать женщина, чтобы свести мужчину с ума в постели? – спросила Дами, поглаживая грудь любовника.

- Тебе ничего не нужно делать, я и так люблю тебя, как сумасшедший. – Джин взял её руку, поцеловал, погладил голое плечо, прижимаясь к обнажённому телу своим таким же. Момент абсолютной идиллии.

- А всё-таки? – после короткой паузы, настояла Дами. Золотой не видел в темноте её заговорщического взора в никуда, но как только попытался задуматься над её вопросом, стал понимать, к чему она клонит. Вытянувшись, он дёрнул челюстью и чуть отстранился от девушки.

- Уж не для Энди ли ты спрашиваешь об этом? – Разоблаченная, Дами подтянула покрывало к груди.

- Джин, послушай…

- Нет, ты нормальная, спрашивать у меня, как лучше доставить удовольствие этому старику?! – пытаясь сдерживаться и не орать, помня о страже за дверью, сел мужчина. – Давай, возьми ещё нож и потыкай в меня, раз тебе так нравится меня мучить!

- Джин, почему ты так всё воспринимаешь! Как будто я ради него это хочу сделать! – Дами шумно выдохнула и упала на подушку, с которой едва приподнялась. На фоне светлеющего окна выделялась напряжённая спина золотого. Зачем он устраивает эту эмоциональную сцену, как будто не помнит, в каком они положении и для чего здесь! Ей тоже нелегко, почему он не хочет помочь?

- Дами, ты не представляешь, что я чувствую, когда хотя бы мельком думаю об этом!

- Джин, он мой супруг! – прошипела едва слышно, как змея, Дами. – Да, навязанный насильно, но мы в его власти! Ты попытайся понять меня, отбрось эмоции и злость! Если я смогу им вертеть, как захочу, то нам же будет лучше…

- Ты коллекционируешь мужчин, чтобы вертеть ими, - не поворачиваясь, бросил дантист. – Мною уже вертишь, но теперь я, кажется, превращаюсь в простую подстраховку? Пытаясь увлечь Энди, не увлеклась ли ты им сама?

- Милый! – Дами снова села и положила ладонь на его лопатку. Стоило подумать об Энди, как о возлюбленном, как он сразу же стал ей неприятен, сразу выпятились не его достоинства характера, а морщины, мелькающая седина, жестокость, с которой не пришлось пока столкнуться, но о которой ходили слухи. Дами прижалась к спине Джина всем своим существом. Стало страшно, ведь Энди – тот ещё игрок, а этот золотой ринулся за ней в самое пекло, кому можно доверять, если не ему? – Милый, я люблю тебя, не отворачивайся от меня.

- Ты стала иногда пугать меня, Дами, - признался Джин.

- Вопросом о том, как обезоружить своего старого супруга и заставить его стать ручным?

- Растущими желаниями и аппетитами, напоминающими твоего всеядного братца. – Золотой попытался сползти на край кровати, чтобы встать с неё, но девушка обхватила его сзади и потянула на себя.

- Джин! – Он замер, услышав в интонации, что она что-то хочет сказать ему. – Джин, у меня уже больше двух недель задержка. Скоро три недели, как у меня не пришли месячные, Джин, - совсем тихо закончила она.

Даже если бы не был врачом, он был достаточно опытен, чтобы понять, о чём это говорит. Резко развернувшись и прижав к себе Дами, он уткнулся в её волосы, начав целовать их, перебирать. Он целовал её лицо и губы, понимая, что теперь завяз окончательно, и не имеет ни желания, ни сил покидать эту непонятную, грозную возлюбленную, способную превратиться в соперницу или союзницу их врага, но, тем не менее, всё-таки любимую им до дрожи.

- Дами, боже, неужели… неужели у нас будет ребёнок?

- Я… я не знаю, Джин, чей он… не могу знать, - обрубила она и здесь его безудержную привязанность. Постаралась обрубить, но не очень вышло.

- Он мой, Дами, что бы ты ни сказала и ни думала, он мой, ясно? – Она уткнулась в его плечо, подчиняясь и смиряясь. Ей и самой бы хотелось, чтобы это был малыш Джина, но никаких гарантий быть не может. К тому же, с мужем она спала чаще, и начала делать это раньше.

- Любимый, родной мой, - потёрлась она о его шею носом, - теперь ты понимаешь, почему мне особенно нужно суметь выдрессировать Энди? На мне двойная ответственность, я не могу находиться в шатком положении и зависимости от настроения и расположения мужа или брата, милый, мне нужна уверенность. Я должна держать Энди в своих руках, Джин. Помоги мне, - попросила она. Он тяжело выдохнул, готовясь быть советчиком в том, что будет жечь и резать его нервы без обезболивающих.

***

Энди задержался в разъездах почти на неделю, ненамеренно дав насытиться жене и её любовнику на некоторое время, а вернулся опять с Эдисоном Ченом, поспешив с ним запереться в своём просматриваемом кабинете, едва переступили порог дома. Не поздоровавшись с супругой, по которой соскучился, велев принести прохладительных напитков, он уселся на диван и стал выслушивать второго сына Дзи-си, чем-то недовольного и с самой встречи торопившегося что-то выяснить.

- Произошло нехорошее дело, Энди. – Эдисон не садился, опершись на спинку кресла и вертя меж ладоней бокал с водой со льдом и лимонным соком. Это прекрасно освежало. – Завелась крыса.

- Где именно она завелась? – не шелохнулся друг его отца.

- Вот уж не знаю, приехал спросить у тебя. – Он подозрительно и с отчужденностью посмотрел на Энди.

- Рад помочь, если смогу. В чём конкретно дело, Эдисон? Говори.