Империя. Цинхай (СИ)

- Я собирался забрать тебя домой, Ники, сколько можно тут торчать?

Девушка не вздрогнула, но скукожилась, делаясь мельче и площе обычного, хотя спина согнулась в сутулости закорючкой. Из-под чёлки тёмные глаза как-то совсем по-подростковому воззрились на брата. Кусая нижнюю губу, она робко покосилась на Сандо, но решила не вмешивать его пока что в беседу.

- Я не хочу сейчас домой.

- Значит, тут ещё не надоело? – не глядя ни на одного из пойманных почти за преступлением, спокойно спросил Николас, исследуя узор на обоях так, будто по ним полз таракан, и в него вот-вот надо было что-то швырнуть, а до этого нельзя выпустить из поля зрения.

- Нет, - коротко подтвердила Николь. Почему она напрягается от того, что они прокололись перед братом? Ведь когда она только бегала за Сандо, ей было не совестно. Но тогда всё походило на игру и охоту, ей казалось, что брат увидит, какой она становится сильной и взрослой, как сможет очаровать и обезоружить мужчину, а теперь, завязнувшая и погрязшая в чувствах, слабее, чем когда-либо, импульсивная до слёз от горящей любви, Николь стыдилась именно их, этих чувств, которые дадут Николасу понять, что она всё та же глупая девчонка, не сумевшая стать достойной его, сурового и жестокого сына Дзи-си. А ведь так всё и есть, она размазня и рохля, гонялась за наёмником, чтобы позлить его и соблазнить, а в итоге умереть без него готова.

- Что ж, не буду настаивать, - резко поднялся Николас и удостоил взглядом пару. – Расслабьтесь, я не привык вмешиваться в чужую личную жизнь. Не хотите огласки? Я, боюсь, лучше вас понимаю, насколько она опасна, поэтому, будьте так добры, в другой раз обставляйте свои встречи так, чтобы такие как я не напарывались на это с такой лёгкостью. – Николас посмотрел на Сандо и обратился конкретно к нему: - Секс, корысть, заговор или чувства, неважно, что заставило тебя ответить взаимностью моей сестре, но ты знаешь, кто заставит тебя пожалеть, если ты причинишь ей зло. Он перед тобой. И ты знаешь, что ты его не одолеешь. Не сохранишь мою сестру – лишишься жизни. Остальное меня не касается. – Он развернулся и собрался уходить.

- Ники! – окликнула его Николь и, бросившись следом, остановила за родную и крепкую руку. – Ники, ты надолго?

- На два дня. Я ехал в Синьцзян, и по пути хотел захватить тебя, подумав, что ты заскучала… Но, вижу, развлечение найдено. Не знаю, насколько долговременное, но если всё-таки передумаешь и захочешь уехать – сообщишь.

Николас вышел, оставшись в рамках немногословности и фактической безучастности. Оба, и Сандо, и Николь, знали, что и наедине с каждым из них Николас не расщедрился бы на разборки, не полез выяснять подробнее, чем уточнил при них одновременно. Это был человек действия, а не слов, в отличие от второго сына Дзи-си – Эдисона Чена. Если от него прямо сейчас, в эту минуту, не требовалось участие: драка, убийство, принуждение силой, уничтожение, любого вида насилие или наказание, то он не разводил многочасовые диспуты для конкретизации осуществления действия в будущем. Если бы требовалось набить лицо Сандо уже теперь, он бы так и сделал, но, посчитав складывающиеся обстоятельства приемлемыми, Николас отступил, чтобы заниматься тем, что требует активного вмешательства немедленно. Ни уговоров, ни убеждений, ни попыток спланировать. Всё либо в голове, либо в процессе.

- Надеюсь, он не подстережёт тебя за каким-нибудь углом, - выдохнула Николь, заперев спальню на ключ изнутри.

- Нет, не его методика, - опустился на кровать Сандо и протянул руку девушке, призывая подойти к нему. Та, ещё задумчивая, но повинующаяся бессознательно, приблизилась, принявшись перебирать в пальцах чёрные волосы возлюбленного, гладкие и блестящие. Её это занимало и успокаивало. Наёмник обнял китаянку за бёдра, оказавшиеся на уровне его лица, и прислонился лбом к её подтянутому животу, оголенному между топом и штанами. – Ты считаешь, что делаешь правильно, оставаясь здесь?

- Это намёк, что я достала тебя и лучше бы свалила восвояси? – Сандо устало вздохнул:

- Да, именно это я имел в виду. Зачем ты припёрлась в свою спальню, разве не знала, что я тут прячусь от тебя подальше? Так заколебала, что уже не знаю, где тебя ещё встретить, и что с тобой ещё сделать, чтобы это донести. – Начавшая привыкать к его сарказму Николь, хоть и стукнула его по плечу, впрочем, слабее обычного, засмеялась тихонько, а не разозлилась.

- Тогда к чему такой вопрос?

- В Синьцзяне тебе было бы безопаснее, как и всем детям вашего отца. К тому же, там Николас, он – твоя личная охрана, а я нанят Драконом, и моя задача – Дами, я не могу всё время быть рядом с тобой, даже если хочу выполнить просьбу Николаса. Это очень сложно.

- Да что со мной случится? – захохотала Николь немного звеняще, как позвякивает бьющееся стекло – надтреснуто. – Кому я нужна, Сандо? Тем более, в Цинхае. Главный враг нашего отца – Джиён, и ты со вторым телохранителем Дами на данный момент единственные, кто его тут представляет, кроме самой Дами, разумеется. Мне ждать подвоха от вас?

- Мы живём в таком мире, Николь, что подвох следует ждать и от себя самих, ты ещё не заметила? Никому не доверяй.

- С тобой мы уже определились, я доверила тебе свою жизнь, и мне плевать на остальное. – Девушка развела руки воина, села ему на колени, и обняла себя его руками заново, только уже вокруг талии, свои обвив вокруг его шеи. Губы коснулись губ, мимолётно и как-то по-родному, будто их объединяла давняя любовь, приведшая к созданию семьи. – Я никуда не уеду, пока будет возможность провести с тобой ещё хоть день. Хоть под страхом смерти. Что меня ждёт в Синьцзяне? Бесконечные пустыни, что на горизонте, что в глазах людей, что в мозгах женщин, что в сердцах мужчин. Николас отвезёт меня, и снова будет колесить по свету, а мне останется, как обычно, прогуливать с подругами деньги отца, баловаться травкой, напиваться по пятницам и искать того, кто мог бы меня хоть как-нибудь заинтересовать или развлечь, но все они будут, как и раньше, тупыми, пустыми, примитивными и противными.

Сандо провёл ладонью по щеке Николь, прижал к себе крепче и, представляя вот такую невесёлую участь отпрысков влиятельнейшего человека, подарившего им все блага и материальные радости, понимал, как вышло с Джаспером, сыном Энди, превратившимся в бесславного морального урода. Джин, рассказавший ему историю Цянь, задавался вопросом, как и почему богатые превращаются в негодяев? Сандо держал в руках Николь, зная, что в его силах предотвратить очередную такую катастрофу, спасти сломанную судьбу и душу.

***

Энди вновь уехал на несколько дней куда-то, куда хотел взять с собой и Дами, но она притворилась плохо себя чувствующей от невыносимой жары, и осталась на месте, чтобы возобновить свои счастливейшие ночи с Джином, полные наслаждения. Здесь они уже приноровились, как тайком встречаться и передавать друг другу сообщения, а где-нибудь ещё, куда пришлось бы переместиться, неизвестно, каково бы пришлось, тем более что, там рядом продолжал бы быть Энди. Уехал, как обещал, и Николас, и во дворце воцарилась тайная, недоступная посторонним глазам и ушам гармония двух влюблённых пар. Как хорошо было Дами с Джином, так радовались своим встречам украдкой и Николь с Сандо, пользуясь каждой возможностью, чтобы провести вдвоём минуту, час, ночь.

Вопреки первоначальному изумлению, возникшему из-за смены партнёра по дежурству, Джин с Сандо, растерявшиеся и переосмыслявшие дальнейшие свои караулы, быстро поняли преимущества подобного перекрёстного присутствия. Сандо не составляло труда исподтишка отвлекать или задерживать где-нибудь Джексона, чтобы помогать другу встречаться с Дами, а Джин ближе приглядывался к Марку, узнавая его и пытаясь наладить с ним доверительные отношения с целью добычи информации.

- … Я поначалу сильно напрягся, что произошло передвижение, думал, что-то случилось, - разговаривал шёпотом в тёмной спальне золотой, пока на его плече покоилась голова сестры Дракона. Августовская ночь была чёрной, душной, но прекрасной. Кондиционер слегка охлаждал воздух, как раз до нужного градуса, чтобы не изнывать от жары, а упиваться ею, как и любовью, которой возлюбленные только закончили заниматься.