И феникс Ордена (СИ)

Гарри зажал рот, чтобы случайно не закричать. Даже Волдеморту не пришло бы в голову убить безобидного полтергейста. И кошка… конечно, никто не любил миссис Норрис. Он и сам не любил, скажем, Драко Малфоя, который вечно лез не в свое дело. Но кошка и вырванный язык Пивза! Он даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит. А раз не спит, то времени на раздумья не слишком много. Он больше не хотел видеть мертвым никого, а уж тем более Северуса. Оставив Филча наедине со своим горем, Гарри, не таясь, рванул в сторону Большого зала. Не успел он спуститься с лестницы, как воротник его мантии оказался в цепком захвате, а над ухом раздалось:

— Какого черта вы лезете, куда вас не просят?

Словно он вновь бродит по школьным коридорам, и это отвратительный профессор Снейп застал его где-то на верхушке Астрономической башни и теперь изо всех сил тянет назад от опасного края. Снейп, не жалея, впечатал его в стену, критично оглядел расцарапанные колени и босые ступни под легкой мантией. Гарри не сомневался: Снейп был в ярости. Из-за отблесков стены его лицо казалось даже не белым, а мертвенно-синим, искривленный рот судорожно хватал воздух, словно Снейп не мог вдохнуть. Пропасть разверзлась под ногами Гарри. Бездонная яма, шириной в девятнадцать лет. Он снова был провинившимся учеником, съежившимся под взглядом ненавидимого учителя. Всего несколько часов назад он думал о том, как горячо и жарко нашепчет ему на ухо самые сокровенные мысли, как прижмется губами к маленькой родинке чуть повыше пупка, и тогда Северус непременно вспомнит, не сможет не вспомнить… Бесполезно. Этот Северус — злой, равнодушный, бесконечно далекий — никогда ему не позволит.

— Какая вам разница? — выпалил он. — Хожу, где хочу!

В ответ Снейп зашипел совершенно по-змеиному, разве что не на парселтанге, и до боли стиснул его плечо:

— Ни слова. Не открывайте рта и следуйте за мной. Если вам дорога жизнь. В чем я лично сомневаюсь.

Снейп тащил его в самую дальнюю часть слизеринских подземелий. Гарри всегда предполагал, что знает каждый закоулок Хогвартса, но комнату, скрытую за портретом волшебника в алых одеждах и черной мантии без рукавов, он видел впервые. Стены здесь почти не светились, на полу валялся изгнивший тюфяк, горы дырявых учебных котлов, битые колбы и вонючие тряпки. Снейп перевел дух и глянул на Гарри так, что тот почувствовал себя вовсе без мантии, без кожи и без мяса под ней — одни звенящие нервы и пульсирующая кровь.

— Вам уже говорили, что вы идиот, мистер Гарри?

— Неоднократно.

— В таком случае это не станет для вас откровением. Вы идиот!!! — стены задрожали и, казалось, стали ниже от его рычания. — Из всех сверхъестественных глупостей вы совершили самую невероятную, явившись сюда.

— А что я должен был делать?!

— Как можно дольше оставаться там, где вам советовали. В безопасности. Но кто я такой, чтобы вы прислушивались к моим советам.

— Люциус Малфой забыл поинтересоваться твоим мнением, когда увозил меня из Аврората в мэнор. И моим заодно.

— Значит, следовало сидеть в мэноре и не высовывать носа! Здесь опасней, чем где бы то ни было. Впасть в магическую кому лучше, чем быть разорванным на куски!

— Какого драного тролля ты так обо мне беспокоишься, если совсем не знаешь меня?!

— Ваша неограниченная магия — ценность. Возможно, вам сложно это понять из-за душевной болезни. Вас следовало или… гхм… ограничить сразу, или беречь, как самое величайшее достояние страны. А вы прилетели на зов этого безумца, как мотылек на огонь. И сгорите так же. Никто не понимает, с какой силой заигрался Барти, даже он сам.

— Я видел мертвого Пивза. И миссис Норрис, — едва слышно прошептал Гарри.

— Я знаю, — глухо отозвался Снейп. — Глупый полтергейст, Барти всегда его терпеть не мог. И это вряд ли последняя смерть.

Северус взял себя в руки и вновь рявкнул на него:

— И поэтому убирайтесь отсюда немедленно, так же, как пришли. Не хочу, чтобы и ваша смерть была на моей совести.

— Куда я пойду? — пожал плечами Гарри. — Нарцисса Малфой была уверена, что ты здесь. Не знаю почему. А я обещал вывести отсюда Драко. Если ты отказываешься от моей помощи, найдутся другие, которым она не помешает. Они же не могут поставить элементарный щит!

— Юному Малфою пока ничего не угрожает.

— Тогда посмотрим, что мы сможем сделать для остальных.

По спине Гарри пробежала волна горячих мурашек. Вновь сражаться рядом с Северусом, словно выйти с ним на турнирную площадку, защищаясь и нападая, действуя как единое целое. Может быть, это даже важнее поцелуев!

— Уж не знаю, что привело вас в такое возбуждение, молодой человек, но лучшим выходом для вас было бы принять Напиток живой смерти и оставаться здесь, пока всё не уладится.

От внимательного взгляда Северуса не ускользнула его нервная дрожь, и кровь, бросившаяся в лицо, и беспокойное перетаптывание посреди захламленной комнаты. Гарри не мог стоять на месте и зашагал от стены к стене, ероша волосы и то и дело поправляя очки. Северус никогда не отличался ангельским терпением. Двумя руками он вцепился в мантию Гарри с такой силой, что материя затрещала. Подтянул к себе и долго молча изучал полные решимости глаза, дрожащие губы и грязные щеки. Гарри не дышал, боясь спугнуть, может быть, единственный момент близости, который у них был. Сквозь мантию от Северуса полыхало жаром, но глаза оставались до странности чужими и ледяными. Потянись Гарри сейчас за поцелуем, — а сделать это было просто, так просто, всего лишь чуточку приподнять голову и податься вперед — и разделит судьбу несчастного Пивза. Они застыли среди хлама. У него давно затекла шея, и правая рука, отказываясь слушаться разума, сама по себе продвигалась вперед, чтобы коснуться черной мантии. Снейп выпустил его так же внезапно, как и схватил. Разжал пальцы, и Гарри обрушился на пол. Снейп, не шелохнувшись, смотрел поверх его головы куда-то в едва мерцающую каменную стену.

— Поклянитесь, — глухо сказал он. — Всем самым святым для вас, мистер Гарри, поклянитесь, что не покинете этой комнаты, пока я сам вам этого не позволю.

— Я уже понял: тебе не нужна моя помощь.

Гарри порывисто вскочил, но тут же наткнулся на кривую мину и режущий на части взгляд.

— Каждый раз, когда я прибегал к чьей-то помощи, выходил для всех боком, — сказал Северус. — Обойдусь без посторонних. Но я должен снять с вас сдерживающий артефакт. Ваша магия должна быть свободна, а не скапливаться внутри, как у тех, кто ограничен. Вряд ли вы знаете, что неиспользованная магия раньше перенаправлялась в специальное хранилище. Мы называем его Колодцем. Теперь Барти сам стал Колодцем и не может контролировать, сколько именно сил он высосет из каждого волшебника. Стены школы принимают в себя часть его силы, поэтому с каждым часом ему требуется все большая доза. А вы слишком лакомый кусочек для него. Не думайте, что я не понимаю, насколько вы сильны и безрассудны. Поэтому… ради твоего же блага, Гарри, поклянись, что останешься здесь, пока я не позволю тебе выйти. И даже если я не вернусь, ты покинешь укрытие не раньше, чем стены Хогвартса рухнут или перестанут светиться. Клянись!

Северус упрямо сдвинул брови, отчего его лицо стало чуточку капризным, как у ребенка. Спорить с ним таким было бесполезно. Гарри знал, но всё же… Почему бы не попытаться?

— Я клянусь, что буду ждать твоего прихода и не двинусь с места, пока ты не вернешься сюда!

— Кажется, я просил другую клятву. Будьте осторожны со словами, я ведь могу и вовсе не прийти.

— Ох, Мерлин!

— Попробуйте еще раз, мистер Гарри.

— Это какие-то слишком дурацкие условия. Боюсь, я не смогу усидеть на месте.

Гарри ожидал всего, чего угодно, но только не того, что губы Северуса вдруг искривит ломаная улыбка. Всего на миг, на одно короткое мгновение. И, кажется, это была капитуляция железного Северуса Снейпа.

— Ох, как же с вами сложно, мистер Гарри. Ладно. Я обещаю, что любой ценой вернусь сюда не позже чем через два часа. Я должен понять, что творится в этой проклятой школе. Клянетесь, что не пересечете порога за это время?