Колечко с бирюзой

– У тебя папа милиционер?

– Начальник милиции, подполковник, – уточнил сосед. – Они с дядей Егором вместе в спортивной секции у нашего учителя физкультуры Василия Михайловича занимались. Ему на днях семьдесят лет исполняется, и папка всех собрал, чтобы обсудить, как они его поздравлять будут.

«Вот оно что! – подумала Наташа. – Вот, оказывается, по какому случаю у них сбор! Но и в волейбол, нужно признать, они играют отменно: слаженно, четко!»

Игроки вновь вышли на площадку. И с первой же подачи в счете повела команда Егора, против которой и играл начальник милиции в красных трусах.

– Продуются, как пить дать продуются! – сокрушенно махнул рукой Наташин сосед, когда разница в счете выросла до пяти очков. – За всю игру ни одну подачу Карташа не взяли, и у бати, похоже, опять голеностоп барахлит. – И словно в подтверждение его слов, коренастый милиционер упал на бок и схватился руками за щиколотку.

Игра прекратилась, и волейболисты столпились вокруг упавшего.

– Так и есть! – вскрикнул паренек. – Ну, будет нам теперь от мамки, когда приедет!

Наташа протиснулась сквозь толпу сочувствующих и подошла к отцу мальчика.

– Позвольте, я посмотрю вашу ногу. Я немного разбираюсь в травмах.

– С превеликим удовольствием! – заулыбался главный милиционер Тихореченска.

Наташа размотала грязный эластичный бинт, осмотрела сустав. Травма, по всей видимости, была старой, как следует не залеченной. Правда, сейчас подполковник отделался легко: всего лишь небольшое растяжение, но играть уже нельзя.

– Водочный компресс, тугая повязка и пару-тройку дней покоя. – Наташа вновь наложила повязку, сполоснула руки под струей воды из колонки и вытерла их полотенцем, которое подал один из игроков. Тут она наконец почувствовала тяжелый взгляд, который, казалось, просверливал ей спину насквозь. Наташа оглянулась. Егор направился к ней. Этот взгляд ничего хорошего ей не сулил, но, на ее счастье, Егора перехватил один из игроков команды начальника милиции.

– Слушай, Егор, что будем делать? Степанок выбыл, придется нам впятером играть.

– Может, кого из зрителей поставим? Хотелось бы все по уму закончить!

– Давай попробуем. – Мужчина повернулся к болельщикам. – Эй, ребята, надо бы партию закончить. Кто-нибудь из вас заменит Степанка?

И тогда Наташа сделала шаг вперед:

– Возьмите меня.

– Вас?

Обе команды с удивлением уставились на высокую незнакомую женщину, минуту назад бинтовавшую ногу их приятелю и вдруг заявившую, что не прочь сыграть в волейбол.

– Девушка, – насмешливо протянул собеседник Егора. На Карташова Наташа старалась не смотреть, но он почему-то молчал и своего отношения к происходящему не выказывал. – Девушка, – опять повторил игрок, – мы здесь не в классики играем, а в волейбол!

– В этом я не хуже вас разбираюсь! Так берете меня или нет?

– Ну, хорошо, – согласился неожиданно мужчина, – но учтите: никакого снисхождения для себя как для женщины от нас не ждите! Партия решающая, и биться будем, как швед под Полтавой.

– Все понятно! – Наташа бросила сумку с пляжными причиндалами на скамейку рядом с пацаном и вышла на игровую площадку.

В институте у нее был первый разряд, да и в последнее время она постоянно играла в волейбол: летом – в пионерском лагере, где подрабатывала во время отпуска, зимой – за команду городской больницы. Однако подобный накал страстей на волейбольной площадке ей довелось испытать впервые. Наблюдая со стороны за четвертой партией, она и не подозревала, что окажется в эпицентре взрыва дюжины мужских самолюбий и честолюбивого желания выиграть любой ценой. И теперь испытала на собственном опыте, что значит игра без поддавков в составе мужской команды. Мужики из кожи вон лезли, чтобы доказать друг другу, а особенно женщине, так безрассудно, на их взгляд, вступившей в игру, что тоже не лыком шиты.

Болельщики поначалу довольно скептически отнеслись к подобному повороту событий, но вскоре и та и другая сторона вынуждены были признать, что женщина без всяких скидок играет великолепно.

Ловкая и подвижная, она умело ставила блок, одинаково хорошо играла и у сетки, и у задней линии, поднимала порой самые «дохлые» мячи. И на подаче ничуть не уступала мужчинам, и вскоре ее команда, пусть и с минимальным перевесом в два мяча, но вырвала победу у соперников.

Судья спустился со своего «насеста», и после взаимных рукопожатий обе команды столпились вокруг Наташи. Игроки радостно галдели, улыбались, трясли ей руку, пока мужчина, разрешивший ей выйти на площадку, прикрикнув на приятелей, не остановил их. Он склонился к Наташиной руке, прикоснулся к ней губами и, выпрямившись, улыбнулся:

– Откуда вы взялись, фея-избавительница?

Наташа не успела ответить, потому что мужские руки легли ей на плечи и голос Егора за ее спиной произнес:

– Ребята, умерьте пыл, расступитесь чуток, и тогда я познакомлю вас со своей женой Наташей.

Похоже, появление на скамье болельщиков паукообразного инопланетянина произвело бы меньший эффект, чем заявление Егора. Мужики с растерянными физиономиями сделали как по команде шаг назад и застыли в немой сцене, подобно героям гоголевского «Ревизора».

– Ну, ты даешь, командир! – Начальник милиции бесцеремонно растолкал окаменевших приятелей и, опираясь на плечо сынишки, подковылял к Наташе и Егору. – Такую красавицу отхватил и молчишь, как воды в рот набрал! Разве так с друзьями поступают? – Он укоризненно покачал головой и, протянув Наташе руку, представился: – Станислав Степанок, можно просто Стас. – Он еще раз с восхищением оглядел Наташу и обратился к Егору: – Сейчас идем к Саддаму, и ты ставишь на всех ведро вина, иначе не сносить тебе головы!

– Ладушки, – улыбнулся Егор, – но разреши нам хотя бы искупаться. Не будет же она под одной колонкой с этими охламонами мыться!

– Идет! – кивнул милиционер. – Встречаемся в шашлычной через полчаса, я как раз за это время туда доскачу и заказ сделаю.

Егор обнял Наташу за плечи и притянул к своей груди, потом с веселой улыбкой оглядел приумолкших приятелей:

– Братцы, давайте я вас всех чуть позже за столом представлю. Видите, на ней же лица нет! – Не снимая руки с Наташиного плеча, Егор повел ее к пруду. Но едва лишь волейбольная площадка скрылась за кустами акации, развернул Наташу к себе лицом и сердито прошипел: – Какого черта ты здесь появилась?

– Я потеряла ключ, а отец Антоний посоветовал сходить в парк. Сказал, что вы здесь играете в волейбол...

– И отчего же ты просто не взяла этот самый ключ, а ввязалась в игру и вынудила меня объясняться с ребятами?

– Никто тебя за язык не тянул! – огрызнулась Наташа. – По-моему, ничего предосудительного я не совершила!

– Естественно, лишь вволю потрясла кое-чем да голыми ногами помелькала!

– Какое твое дело? – Наташа уперлась в грудь Егора руками и попыталась оттолкнуть его, но он сердито сжал губы, переместил руки на ее талию и еще сильнее прижал к себе.

– Я предупреждал тебя, чтобы не выпендривалась? Предупреждал! Говорил, что надо вести себя скромнее? Говорил, но все как об стенку горох! Придется тебя за это примерно наказать! – И не успела Наташа опомниться, как горячие жесткие губы прильнули к ее губам, язык встретился с ее языком, и Наташе на миг показалось, что она теряет сознание, но губы ее непроизвольно шевельнулись в ответ. Она обняла Егора за шею, и тут же его рука скользнула ей под футболку и легла на грудь.

Но тут за спиной Егора раздалось легкое покашливание. Они отпрянули друг от друга. Один из игроков смущенно смотрел на них из-за куста:

– Ребята, все готово! Только вас ждем!

– Минутку! – Егор махнул рукой. – Передай Степанку, мы сейчас!

Игрок скрылся за кустами акации, а Егор как ни в чем не бывало посмотрел на Наташу:

– Что ж, искупаться мы уже не успеем, придется возвращаться к колонке. – Он окинул ее скептическим взглядом. – Вот только ума не приложу, как тебя в общество в таком одеянии ввести?