Личный интерес (СИ)

- Я с тобой, Шерлок, слышишь меня? Дыши, Шерлок, дыши… Я с тобой, хороший мой, я здесь, вот моя рука, - Шерлок чувствует горячую твердую руку Джона, сжимающую его узкую холодную ладонь, его теплое дыхание на своей шее, нежный невесомый поцелуй на своих губах.

Гадкие слова становятся все тише, а зовущий голос Джона громче:

- Ты самый лучший… Ты самый лучший… - и призраки прошлого отступают.

Шерлок стремительно возвращается в настоящее, чтобы обнаружить себя обнаженным, лежащим на кровати Джона. Голова покоится на голых коленях Джона, а заботливые руки Джона ласково гладят его по волосам, по щекам, по груди.

- Тебе лучше? – голос Джона встревожен. – Ты как будто отключился, был не со мной, потом тебе стало плохо, и ты, кажется, потерял сознание.

- Мне лучше, - шепчет Шерлок, осознавая, что напряженный член Джона находится в непосредственной близости от его рта, - мне совсем хорошо, - и тянется поцеловать это совершенство.

Джон дергается:

- Нет, Шерлок, не так, - и Шерлок пугается, что все испортил.

Он в ужасе смотрит на Джона, и тот, будто чувствуя этот перепуганный взгляд, торопливо объясняет:

- Я хочу тебя. До невозможности хочу. Только позволь все сделать мне самому. Просто позволь… - он умоляет, сжимает руку Шерлока, и тот не может отказать, не очень понимая, на что согласился.

Но раз Джон просит… Шерлок перекатывается на середину кровати и покорно ложится, раскинув руки и ноги, как витрувианский человек, отдавая себя во власть Джона. Он возбужден, и еще немного напуган, но ведь это Джон, а ради него Шерлок готов закрыть глаза на убийство.

Джон забирается на кровать, осторожно дотрагиваясь до ступней Шерлока. Его прикосновение легкое и скользящее – Шерлоку кажется, что он священнодействует. Лицо Джона вдохновенное и торжественное, и Шерлок не может поверить, что это именно он вызывает столь трепетные чувства. Руки Джона, крепкие, теплые и чуть шероховатые, обхватывают ступни Шерлока, ласкают их, стягивая носки, мягко поглаживая, обводя пальцы, косточки на лодыжках, скользят вверх, повторяя контур колен и по внутренней стороне бедер замирают на подходе к паху. У Шерлока перехватывает дыхание, настолько эротично и убийственно действуют на него неспешные изучающие ласки Джона. Джон подбирается ближе к Шерлоку, перекидывая ногу и садится верхом. Теперь их напряженные и жаждущие члены оказываются близко друг к другу, по мнению Шерлока, недостаточно близко, поэтому он делает движение бедрами, чтобы устранить этот недостаток, но Джон удерживает его, сам наклоняясь, почти прижимаясь к нему. Вот теперь они вместе, касаются друг друга, ненавязчиво и так сладко, что у Шерлока вырывается стон наслаждения. Джон продолжает свое исследование, скользя руками вверх, по животу Шерлока, обводя языком впадину пупка, накрывая ладонями солнечное сплетение, прихватывая губами горошину соска, целуя межключичную ямку и прикусывая кожу на шее. Шерлок млеет и подается ему навстречу, раскрываясь и распускаясь, словно цветок по весне. Джон зависает над ним, опираясь на руки, по обе стороны от лица Шерлока. Шерлок видит микроскопические морщинки на лице Джона, его закрытые веки, пшеничные ресницы, капельку пота, скатывающуюся от виска вниз по шее, бьющуюся напряженную вену, трещинку на губе – и это заставляет его сердце биться еще быстрее – здесь и сейчас Шерлок принимает Джона в свое сердце такого, какой он есть, не идеального, не совершенного, самого лучшего для него. Джон осторожно целует губы Шерлока, чуть промахивается и отпускает теплый смешок ему в щеку:

- Невыносимо тебя не видеть. Я не умею видеть руками, хотя в каком-то смысле мне должно быть проще, ведь я был зрячим, но тебя представить не могу, в смысле цельным. По частям вижу, а целиком – туман и абстракция, - его голос полон сожаления, и Шерлоку хочется утешить Джона.

- Я некрасивый, - шепчет он в его губы, - неправильный, неформатный. Хорошо, что ты меня не видишь, иначе бросил бы.

- Издеваешься, Шерлок Холмс? – возмущается Джон и чуть прикусывает нижнюю губу Шерлока, а потом, извиняясь, зализывает, отчего член Шерлока дергается, побуждая к ответному действию член Джона.

Джон издает странный мяукающий звук и принимается целовать рот Шерлока, при этом бормоча нечленораздельно глупости, от которых внизу живота Шерлока разливается сладкое будоражащее томление.

- …удивительный, идеальный, красивый… - шепчет Джон в губы Шерлока, словно сочиняет стихотворение, - ты само совершенство, греческая скульптура… твоя кожа сводит с ума… твой рот, как омут, тону в нем… твой запах – чистота, свежесть… твои руки божественны… твой голос пьянит, словно шампанское… твое имя как песня… ты забрался в сердце… и я не в силах вытравить, противостоять… только поклоняться…

Они целуются бесконечно долго, и Шерлоку кажется, что они качаются на волнах, как на качелях. В какой-то момент Шерлоку становится невыносимо мало этого, и тогда он крепко сжимает Джона в своих объятиях, сцепив за его спиной руки и ноги, отчего тот оказывается в двойном плену конечностей Шерлока.

- Я не собираюсь сбегать, - шутит раскрасневшийся Джон, его волосы торчком стоят, отчего он напоминает милого взъерошенного ежика – глупое сравнение, появившееся явно в результате отключения мозга Шерлока.

- Возьми меня, пожалуйста, - голос Шерлока дрожит, боясь отказа, - пожалуйста, Джон, я хочу, чтоб ты был во мне. Я хочу тебя в себе. Я хочу…

- Я понял, - перебивает его Джон враз охрипшим голосом, - я понял, - повторяет он. – Я тоже этого хочу, быть в тебе. Боже, дай мне сил… - просит он, и Шерлок тихо смеется.

- Просто сделай это. Я не девственник.

- Ты МОЙ, - серьезно возражает Джон, – а я ТВОЙ, если ты не против.

- Я не против, - улыбка сбегает с лица Шерлока и сейчас он также серьезен, как Джон. – Я – ТВОЙ, а ты – МОЙ. Сделай это.

Джон отстраняется, нервно проводит рукой по волосам и тянется куда-то вниз, под кровать. Шерлок изумленно наблюдает за его действиями, и неуверенно улыбается, когда видит в руке Джона тюбик любриканта.

- Ты правда готов? – спрашивает тот, сжимая смазку в руке.

- Как никогда, - отвечает Шерлок, - мне перевернуться на живот?

- Да, пожалуйста, - соглашается Джон, громко сглатывая и то и дело облизывая губы, отчего член совсем уж бесстыдно дергается, и Шерлок прикусывает щеку изнутри, чтоб не застонать.

Он переворачивается на живот, пачкая белые хлопчатобумажные простыни Джона выступившим предэякулятом, а мгновение позже чувствует руки Джона на своих бедрах. Ягодицы поджимаются, когда Джон осторожно оглаживает их, нежно массируя, а потом целует, разведя в стороны полукружия. Шерлок ойкает. Это и стыдно, и приятно одновременно. Никто и никогда подобного с ним не делал. Джон не отстраняется, напротив, принимается лизать, ввинчивается языком в сжатое колечко мышц, отчего весь мир Шерлока переворачивается с ног на голову. Шерлок растворяется в ощущениях, плавясь под руками и языком Джона, член неудовлетворенно трется о матрас. Джона хочется много, еще больше, всего. Когда язык заменяется пальцами от внимания Шерлока ускользает. Просто в какой-то момент он едва не подпрыгивает от восторга, потому что пальцы Джона задевают внутри него что-то восхитительное. Простата – Шерлок прекрасно знаком с анатомией, но именно сейчас это знание отсутствует, замененное на по-детски наивное волшебство. Шерлок стонет, пытаясь насадиться на пальцы Джона, чтобы еще раз почувствовать то самое, волшебно-восхитительное, и Джон опять надавливает на ту самую точку, отчего Шерлока вновь подбрасывает. Джон прибавляет пальцы, растягивая Шерлока, у которого способность связно мыслить давно улетучилась. Он жаждет большего, о чем и говорит, обернувшись. Джон, растрепанный и мокрый от пота, поспешно кивает, отстраняясь и добавляя любриканта на член.

- Пожалуйста, Шерлок, - просит он севшим голосом, - перевернись на спину. Я не хочу сзади, только лицом к лицу, - и в эту минуту Шерлок чувствует, как по щекам катятся слезы.