Утолю твои печали

* * *

Арвиду показалось, что с того дня в состоянии Ксении произошел перелом. Она перестала то и дело выпускать колючки, защищаться, а вернее, отгораживаться от него, возводя стену из язвительности, резкостей или молчания. Она начала улыбаться. Ксения как будто повернулась лицом к Арвиду - она начала понемногу обретать уверенность в себе.

Она перестала вздрагивать от случайных прикосновений - может быть, помогла преодолеть какой-то барьер необходимость каждый вечер делать перевязки Арвиду. Он сообщил ей, что нуждается в них, хотя, честно говоря, никакой нужды в том не было - рука заживала быстрее, чем ему хотелось.

Зима отступала неохотно, и казалось, что она будет длиться бесконечно. Но весеннее солнце вытесняло морозную стужу. И хоть зима сопротивлялась, бросала в атаку снежные метели, и на какое-то время даже отвоевывала назад сданные позиции, - время ее уходило. Солнце сгоняло снег, и звоны ручьев вторили по-весеннему заливистым птичьим трелям. А потом пришло время южных ветров - они ворвались в долину, обещая устойчивое тепло настоящей весны.

...К вечеру чуть похолодало, ветер налетал порывами, бросал в окна пригоршни мелкого дождя. Ночью Арвида разбудил знакомый с детства звук, - на веранде кто-то отчаянно скребся в стекло. Он знал, что никто там не скребся - изредка почему-то вырывался из петли один из крючков, которыми крепилась ставня, и начинал елозить по стеклу.

Не включая свет, Арвид натянул джинсы и пошел закрепить ставню. Бесшумно, храня сон Ксении, открыл двери и... прямо перед собой увидел белую фигуру. Ксеня в одной рубашке Олега - ей нравилось вместо ночнушки надевать одну из его рубашек, что сохранились у отца - быстро шла на него, обернувшись к окнам. Наткнулась на Арвида, испуганно вскрикнула и отпрянула так, что не удержи он, она упала бы.

- Ксюша! Это я. Не пугайся.

- Арвид! - с облегчением выдохнула она. И снова беспокойно обернулась к окну: - Там есть кто-то!

- Никого. Крючок отцепился.

Ксения посмотрела на него недоверчиво и опять бросила опасливый взгляд назад. И вдруг приглушенно вскрикнула: на оконное стекло явно упал темный силуэт человека.

- Это же отец, - проговорил Арвид. - Он тоже услышал и вышел закрепить.

Арвид не давал себе отчета, что рука его в успокаивающем жесте, будто укрывая, легла Ксене на затылок, по длинным, распущенным волосам скользнула на спину.

- Ох! - выдохнула она с облегчением и расслабилась, от этого невольно будто качнулась к Арвиду.

И он вдруг осознал, что она - в его объятиях, это ее горячие ладони обжигают ему грудь. Руки мгновенно закаменели, налились свинцом. Ему вдруг мучительно захотелось сглотнуть, в голове зашумело, но ему удалось скрыть от Ксении, каких усилий стоило оставаться спокойным, естественным.

- Зачем же ты одна пошла? - укоризненно проговорил он, чуть-чуть сильнее напрягая руки, чуть-чуть, неуловимо настойчивее привлекая ее к себе. - Почему меня не разбудила?

- Я не знаю... Не хотела, чтоб ты проснулся...

- Неужели я совсем не нужен тебе, Ксюша?..

Она беспомощно подняла к нему лицо, застигнутая врасплох его вопросом.

- Нет... - пробормотала она, пытаясь рассмотреть в темноте его глаза. Это не так... Ты знаешь...

- Не знаю.

Она оказалась так близко - губы, глаза... Руки Арвида были осторожны и бережны... Он будто давал ей возможность привыкнуть к нему, к его теплу... Арвид медленно наклонил голову, и его дыхание коснулось ее, как легкая ласка... Он прикоснулся теплыми губами к щеке, тронул опущенные ресницы... провел медленную дорожку к губам... почувствовал их податливую нежность... Ксеня была так близка, Арвид чувствовал ее тепло сквозь тонкий батист рубашки... Внезапно тело ее переломилось в судороге.

- Нет! - жалобно вскрикнула она, словно раненая птица. - Арвид!.. Пожалуйста!..

В следующее мгновение она почувствовала, что свободна.

- Господи! - всхлипнула она растерянно. - Господи!

Ксения сжала голову руками, повернулась и бросилась от него, ничего не видя сквозь слезы, только прочь, прочь!.. Потрясенный, Арвид замешкался на секунды и догнал ее в распахнутых дверях, схватил за руку.

- Ксюша... Постой!.. Ничего не случилось...

Она вырывала руку, отталкивала его, что-то бессвязно лепетала сквозь рыдания. Арвид торопливо захлопнул двери, но косые нити усилившегося дождя уже промочили тонкое полотно...

- Идем в дом, простынешь, - позвал он.

Она только отчаянно мотала головой.

- Зайди в дом, - я не прикоснусь к тебе!

Арвид сомневался, что Ксения слышит его. Он понимал, что сам вызвал этот рецидив, но такой истерический взрыв... он ничем не мог его объяснить. Как будто отрицательные эмоции копились в ней долго, только и ожидая момента, чтобы вырваться наружу. Но ведь это было не так... Плачущая, бледная, облепленная мокрой рубашкой, она цеплялась за ручку, пытаясь открыть двери. Он боялся прикасаться к ней, но ее надо было немедленно увести в дом.

- Ксюша!.. - попытка пробиться к ее сознанию была бесполезной. - Ну что же ты со мной делаешь?.. - жалобно проговорил он и подхватил ее на руки.

Она билась скользкой рыбкой, пыталась вывернуться, вырваться, руки ее бессмысленно ударяли его по лицу, по плечам. Не обращая на это внимания, Арвид внес ее в дом, включил свет, поставил на ноги, тряхнул за плечи.

- Прекрати! Довольно! Слышишь меня?

Но слышать его и адекватно реагировать на слова она не могла.

И тогда Арвид ударил ее по лицу. Ксеня поперхнулась рыданием, застыла на мгновение, ошеломленно глядя на него. И Арвид, не имея сил смотреть в эти распахнутые, полные слез глаза, вопреки своим опасениям прижал ее голову к своему плечу.

- Прости... Прости, ради Бога... - с трудом выговорил он. - Прости...

Ксения дрожала: толи от холода, толи это была нервная дрожь. Арвид отстранил ее, сказал:

- Сними рубашку... промокла... - и пошел за одеялом.

Когда вернулся, Ксеня по-прежнему потеряно стояла посреди комнаты. Дрожащие плечи, руки, грудь облепил батист. Она не сознавала, что, намокнув, он стал совсем прозрачным, и она в мокрой рубашке выглядит сейчас обнаженнее, чем без нее. Арвид остановился перед ней с одеялом в руках. Ксеня смотрела на него, будто пыталась вернуться откуда-то издалека, пыталась понять, чего он хочет от нее.

- Тебе холодно, - сказал Арвид, - простынешь. Сними мокрое.

Пальцы вздрагивали, и Ксеня с трудом расстегнула пуговицы, стянула прилипшую к телу рубашку, обхватив плечи, уронила ее на пол. Недоуменно посмотрела на нее - между бровей легла морщинка, подняла глаза на Арвида. Он осторожно обнял ее одеялом.

- Подожди чуть-чуть, я сейчас...

Усадив ее в кресло, Арвид торопливо прошел на кухню. Когда он вернулся, она сидела точно так же, как он ее оставил, будто была не живой, а куклой-марионеткой. Арвиду хотелось закричать, потрясти ее за плечи, оживить... Он протянул чашку чая.

- Выпей горячего, согрейся.

Она послушно высвободила из одеяла руку.

Опустившись перед ней на колени, Арвид смотрел, как она безучастно пьет чай. Казалось она и вкуса его не различает: чай там, или кофе, или что-то еще. А Арвид чувствовал, как внутри все цепенеет от мысли: "Неужели они сломали ее настолько, что одной лишь пощечиной можно превратить ее бессловесное, покорное существо?.. Нет! Ее апатия - реакция на тот шок, потрясение... Все пройдет... А я - идиот, самец!.. Ну как можно было?!. Прости меня, девочка моя, прости, родная..."

Чай в чашке кончился, и рука вяло опустилась на колени, как будто ее выключили... Арвид забрал чашку, поставил на пол.

- Теперь иди спать.

Опять морщина тоненько прорезала лоб - Ксеня снова с усилием старалась понять, чего же он еще от нее хочет. Потом встала, молча пошла к себе. Не включая свет, прошла к кровати, и Арвид, стоя у дверей, притворил их спиной. В темноте он слышал, как мягко прошуршало одеяло, упав на пол, скрипнула кровать. Потом он снова впустил немного света, в полумраке пошел забрать свое одеяло.