Утолю твои печали

Ксения вскрикнула, - Арвид стремительно обернулся, готовый кинуться ей на помощь. В доли секунды он понял, что опасность грозит не ей, отпрыгнул, разворачиваясь лицом к обкуренной шпане. Но именно этой доли и не хватило по руке полоснуло болью. Нож, отблеск которого заставил Ксеню закричать, скользнул по плечу, располосовал рукав куртки и рассек мышцу. Он ударил ногой, и, взмахнув руками, нападавший перелетел через перила моста, с криком плюхнулся в воду.

Боли сильной и не было, щипало только, и рука слегка онемела. Но в рукаве стало горячо, и Арвид подумал, что если кровотечение сильное, лучше не затягивать это дело - потерю крови он переносил плохо.

Он метнулся вперед, туда, где темных фигур было погуще. Кажется, до сих пор он все же щадил их, но не потому, что жалел неразумных малолеток, отнюдь - за своей спиной он чувствовал ужас Ксении и не хотел усугублять его собственной жестокостью. Теперь они не могли больше рассчитывать на его милосердие - Арвид выбивал их молниеносными, точными, короткими ударами. Куда приходились эти удары, он не выбирал - ведь не зря изнурял свое тело бесконечными тренировками, рассчитывая удары с математической точностью, получая "не зачтено" за погрешность в несколько миллиметров, отрабатывая каждое движение до автоматизма. Сейчас работало не сознание, а как раз этот автоматизм.

Его не учили драться, вернее - его учили не драться. Долгая драка - это пьяный кураж, работа на зрителя. Его учили, что, если уж довел дело до рукопашной, цель твоя - мгновенно вывести противника из строя или убить. Поэтому вся стычка на мосту, пожалуй, и трех-четырех минут не продолжалась. Еще минуту он потратил, чтобы перетянуть носовым платком предплечье - не хотел пугать Ксеню еще и раной своей. Ей и так эти минуты показались бесконечным кошмаром.

Арвид подошел к ней, сидящей на коленях, прильнувшей к перилам моста.

- Все, Ксюша, все кончилось, - он взял ее за плечи, поднял.

Она качнулась к нему, ткнулась лицом в грудь. Арвид почувствовал, что ее колотит дрожь.

- Все, девочка моя. Успокойся, - он погладил ее по голове, рука скользнула по шелку гладко зачесанных волос.

Она не в силах была произнести ни слова, кажется, даже связно мыслить не могла. Крики боли и злобы всколыхнули в ее памяти то, что уже начало оседать, уходить в дальние уголки, и теперь оно опять всплыло, черной мутью заволокло сознание... Парализующий ужас подчинил себе все ее существо. Ксения не помнила, как пятилась, пока перила моста не остановили ее, как опустилась коленями на ледяной бетон, желая забиться в какую-нибудь нору... Она оцепенела, и только широко открытые глаза с ужасом смотрели вперед. Сейчас, когда Арвид опять был рядом, дикий, животный ужас стал понемногу выпускать ее из своих когтей. Но теперь Ксеня почувствовала вдруг тошнотворную слабость, закружилась голова и ноги стали будто ватные. Она испугалась, что грохнется сейчас в обморок, отстранилась, глубоко вдохнула холодный воздух.

- Идем отсюда... поскорее, - едва выговорила она прерывающимся голосом.

Через сотню шагов они услышали звук мотора - из переулка выезжал какой-то частник. Арвид шагнул на середину дороги, уверенным жестом остановил его.

* * *

- Что это?! - услышал Арвид и, обернувшись, увидел, что Ксения с ужасом смотрит на капли крови на полу.

Она подняла глаза и увидела перетянутую руку.

- Ты ранен?! Что же ты не сказал?!

Хоть в глазах ее еще стоял ужас, и лицо было бледно, действовала она решительно: без колебаний взяла Арвида за руку, потянула в ванную, на ходу скидывая пальто. Усадив его на стул, быстро принесла бинты и все необходимое. Отстранила руку Арвида - он неловко пытался развязать узел, и разрезала платок. Осторожно высвободила руку из рукава куртки, разрезала набухший кровью свитер, помогла стянуть майку.

- Нашего "таксиста" ждет сюрприз, - разжала она плотно сжатые губы, нервно улыбнулась.

- Ничего, - рассмеялся Арвид. - Мне кажется, он решил, что я в темноте купюры перепутал, не ту дал. Он так поспешно газанул от нас. Но чехлы ему, пожалуй, придется сменить.

Кровь почти уже не текла. Ксеня смыла ее с руки, осторожно отерла вокруг раны.

- Подожди, я принесу кое-что, - сказал Арвид и, зажав рану марлевой салфеткой, пошел в свою комнату. - Обработай вот этим еще, - подал он ей аэрозольный баллончик.

- Что, прямо в рану? - испуганно переспросила она.

- Не бойся.

Он знал, что "удовольствие" будет еще то, но не удержался, зашипел сквозь зубы. Подождал, пока жжение чуть ослабнет, сказал:

- Теперь постарайся сдвинуть края и заклей вот этим пластырем.

- Ой, я не смогу!

- Ну ничего, теперь я сам.

- Не слушай меня... Смогу, конечно, - поспешно проговорила Ксеня.

- Теперь забинтовать? - спросила она через некоторое время.

- Да, - с готовностью проговорил Арвид.

Ксеня внимательно посмотрела на него и взялась за бинт. Необходимости в повязке не было - просто Арвид хотел продлить эти минуты, когда Ксюшины прохладные пальцы бережно прикасались к нему.

Закончив, она обессилено присела на край ванны.

- Господи... если бы еще и тебя... - голос дрогнул.

- Не придумывай... Ничего со мной не случится.

Ксеня вздохнула глубоко, встала.

- Иди, ложись, я приготовлю твою постель. Ты бледный, наверно от потери крови. Хочешь, я чаю горячего принесу?

- Я хочу, чтобы ты посидела со мной. Раненым ведь положена сиделка, улыбнулся он.

Помедлив, она сказала коротко:

- Хорошо.

...Она сидела, сжав руки на коленях, молчала.

- Ксюша, - позвал Арвид. - О чем ты думаешь?

Взгляд ее медленно скользнул к нему.

- Сколько раз смерть прикасалась к тебе... - тихо проговорила она.

Арвид смотрел, не понимая. Она указала глазами на шрам на груди, прикрытый одеялом.

- А-а... Это в прошлом.

- А это? - кивнула Ксеня на белую повязку.

Он виновато улыбнулся:

- Развелось дряни... как грязи.

- Если бы это была только грязь...

Арвид вдруг потянулся к ней, накрыл ладонью ее руку. Ксеня вздрогнула, хотела отдернуться, но он сжал пальцы - она замерла, боясь причинить ему боль.

- Что произошло, Ксюша? - тихо проговорил Арвид. - Почему именно со мной тебе плохо? Ты боишься меня?

Ксения медленно подняла глаза, переглотнула:

- Арвид... Я ничего не могу тебе дать... Я не могу...

- Дай мне одно только - возможность помочь тебе... Зови меня днем и ночью - всегда, когда тебе плохо. Это единственное, что мне нужно от тебя... И я не знаю, чем молить тебя об этом... Прошлой ли любовью...

- Разве ты не видишь - во мне ничего от прежней... Ты другую любил. И тебя любила та, другая. Теперь я хочу одна быть - только это желание и осталось во мне. Если правда любишь - отпусти меня.

- Ксюша, потерпи, все пройдет, все заживет...

- Они меня сломали! - перебила она. - Тело мое... оно чужое будто! Оно...

- Я знаю. Не мучай себе. Это пройдет. Только позволь мне с тобой быть, верь мне, девочка моя. Не сомневайся во мне, в любви моей. Пусть все идет, как идет. Мне душа твоя нужна, Ксюшенька. Я полюбил тебе, едва взглянул. Я в "свет" твой влюбился, в твое "сияние"... Я люблю тебя, просто потому, что ты есть, и благодарю Бога за тебя. Мы не двое, Ксюша, мы одно. Жизнь соединила нас.

- Но я мертвая...

- Нет. Все пройдет, время залечит.

- Ты ведь не уверен в этом? - проговорила Ксения, но в глазах ее появилась тень надежды.

- Уверен. Да ты и сама это знаешь. Разве сегодня ты не получила тому доказательство?

Она чуть нахмурилась, не понимая, о чем он, - в памяти мгновенно ожило происшествие на мосту.

- Вадим, - подсказал он.

Брови ее изумленно взлетели - он что же, все видел и все понял про нее? Она смущенно улыбнулась, вздохнула.

- Может быть, ты прав...

- Конечно, прав, - Арвид чуть погладил пальцами ее руку, улыбнулся. Ты должна мне верить. Иди, Ксюша, отдыхай, день сегодня получился слишком насыщенным. Но это был хороший день.