Ари (СИ)

— И тебе спокойной ночи, — буркнула и поплелась к себе.

Никогда не любила свою комнату. Как и весь этого город.

Слишком много болезненных воспоминаний хранят эти стены, эти синие обои в цветочный орнамент… Мои школьные тетради, несколько фоторамок на столе (везде я с Холтами - у меня не было друзей), вещи в шкафу, которые я не стала брать с собой, и целая стена картин: от пола до потолка. Обычных холстов без обрамлений. И каждая выглядит так, точно её рисовал человек с сильнейшим расстройством психики… Одинокий. Апатичный. Пустой.

Последний раз я брала в руки кисть за две недели до отъезда в Филадельфию. Это был портрет Норы. Не то что бы я хотела её нарисовать – это было одним из условий, по которым она взяла меня с собой. Понятия не имею куда она его сбагрила - портрет. А потом я выбросила все инструменты и краски и покончила с этим делом.

Да. Теперь я парикмахер.

Уснуть не удавалось. В потолке скоро будет дыра. Битый час лежу на спине, на своей старой кровати и не могу сомкнуть глаз. Не получается.

Думаю обо всём. Обо всём, во что влипла. О том, что надо от меня этому миру.

В соседней комнате что-то стукнуло, и я тут же поднялась с кровати. Сперва подумала, что Саманте стало плохо, но вовремя сообразила, что их с Треем комната дальше по коридору, и шум был произведён в комнате для гостей - через стену от меня.

Ари не спит?

Ну нет. В ночной сорочке я к нему не пойду. Да и зачем? Смотреть на него, вспоминать о поцелуях и краснеть?

Перевернулась на бок и с силой накрыла голову подушкой.

И снова стук. Три раза. Словно… Отшвырнула от себя подушку и села в кровати. И что это с сердцем такое? Почему так бьётся?

— Зачем это он мне в стену стучит? — прошептала себе под нос.

И снова – три негромких стука.

— Ну и чего ему не спится? — свесила ноги с кровати, старая развалина подо мной отреагировала жутким скрипом. Я застыла в неестественной позе и напряглась всем телом.

Ну вот. Теперь Ари знает, что и я не сплю.

Новый стук. Один раз. В дверь.

Чёрт. Вот и кровь прилила к щекам, а я его ещё даже не вижу!

С головой замоталась одеялом и пошлёпала к двери.

Ещё один тихий стук.

— Чего? — прошептала, уткнувшись лбом в деревянную поверхность.

— Не спишь? — шёпот Ари.

— А что?

— Скучно.

Бросила взгляд на настенные часы, освещённые жёлтым фонарным светом с улицы, струящимся сквозь тюль.

— Час ночи.

— Знаю, — тихая усмешка Ари. И какая-то… грустная. — Впустишь?

Я с силой зажмурилась, нервно кусая губы. Перед глазами, как на экране телевизора - его лицо в момент поцелуя. Его руки на моей шее. Его дыхание на моей коже.

— Впустишь? — Тук-тук.

«Да.»

— Нет.

Смешок:

— Тогда пойду к Трею постучусь.

Я приоткрыла дверь, взглянув на тёмный силуэт Ари одним глазом. Даже не переоделся в футболку Трея, что я ему вручила.

— Иди к себе, — прошептала едва слышно, но и опомниться не успела, как Ари оказался в моей комнате, отодвинул меня в сторону и тихонько прикрыл за собой дверь.

— Не могу спать в чужом доме.

— В машине было бы удобней?

— Конечно, она ведь моя. Но ты отговорила меня. Ещё немного и я стану ручным.

Лучше бы не отговаривала. Потому как чем чаще я его вижу, тем сложнее становится контролировать это магнетическое притяжение.

— Здесь половица скрипит, — кивнула ему под ноги. Ну вот и почему он опять улыбается?

Ари сделал большой шаг и остановился напротив стены с картинами. С моими картинами! Никто кроме Холтов их не видел.

Я не знала, что сказать. Ари будто на месте застыл. Смотрел и смотрел. То на одну, то на другую. Только головой едва заметно вращал. А я глядела на его широкую спину и не знала, как бы помягче его выставить вон. Ни одна живая душа, кроме Холтов не была в моей комнате.

Я тяжело вздохнула, надеясь, что это привлечёт внимание Ари, но где ж там… Стоит как вкопанный, картины рассматривает. А я снова начинаю краснеть и нервничать.

— Не смотри на них. — Прямота - лучший действенный способ.

— Почему? — голос Ари прозвучал тихо и задумчиво.

Я поравнялась с ним и бросила равнодушный взгляд на свою мазню:

— Потому что в них нет ничего интересного.

Голова Ари медленно повернулась ко мне. Пронзительный взгляд оглядел всю меня завёрнутую в одеяло и вновь вернулся к разглядыванию картин:

— Ничего интересного? В них вся ты.

Теперь жар распространялся по всему моему телу, а сердце так ухало в груди, что становилось больно. И страшно – только бы Ари не услышал.

— Не знал, что ты рисуешь.

— А я и не говорила.

— Есть много других способов узнать это, — взгляд Ари остановился на картине с изображением дома сгорающего в огне.

— Например, твой друг в ухе?

Ари слабо пожал плечами и продолжал смотреть на картину.

— Он… нас сейчас слышит? — поинтересовалась осторожно.

— Вряд ли. Недавно слышал его храп, — хмуря брови, Ари повернулся ко мне. И вновь его лицо изменилось. Такое напряжённое и… участливое?

— Ну и почему не спишь?

— А ты? — я поёжилась, когда Ари сделал шаг ко мне и навис над моим лицом. Взглянул на одеяло и беззвучно усмехнулся.

— Я ведь уже сказал почему, — рука Ари оказалась на моей голове и плавно опустила одеяло.

Я закуталась сильнее:

— Как на счёт заправки? — решила сменить тему, и сделала шаг назад. — Круги вокруг города наворачивал и снова заправлялся?

Ари сделал шаг вперёд:

— Ездил по делам.

— По каким? — голос становился сухим и натянутым.

— Завтра поговорим об этом. Нашёл кое-что в больнице.

— Что? — я нахмурилась. — В больнице? Что ты там делал?

— Я же сказал: завтра поговорим.

Хорошо. Надо найти тему, на которую можно поговорить сейчас! Срочно!

— Так что на счёт… детектива? Анонимка… что всё это значит?

Ари замер и послышался его тяжёлый усталый вздох.

— Это ведь не заказчик? — спросила я осторожно.

— Он велел охранять тебя, Тея. Разумеется это не заказчик.

— Ты говорил, в полиции мне не безопасно. Заказчик так сказал?

— Да, — помедлив, ответил Ари. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но боялась встретиться глазами. Смотрела в область его груди и благодарила Бога, что в комнате практически темно и он не может видеть моего горящего лица.

— Не понимаю… почему? Почему мне нельзя в полицию?

— Тут дело не в этом, — вздохнул Ари и его плечи опустились. — Дело в том, чтобы твоё имя не учувствовало в разборках. Заказчику ни к чему лишняя возня.

— Почему? — Я действительно хотела услышать честный ответ по поводу этого таинственного защитника, который приставил ко мне Ари. Но разве он ответит?

— Просто потому что ему это ни к чему, — ответил Ари.

Неужто известная личность?

— Значит… — я говорила задумчиво. — Он просто велел приглядывать тебе за мной?

— Да.

— И всё? Просто приглядывать и всё? Получить от меня какую-то информацию, о которой я понятия не имею и после чего оставить в покое? В этом суть твоей работы?

— Да, — Ари ответил не сразу.

С трудом вериться, что это всё. Как-то нелогично получается.

Я вздохнула:

— Странно.

— Тея, — Ари сделал ещё шаг вперёд. Я назад. — В этот раз, к анонимному письму, ты не имеешь никакого отношения. Это было сделано из-за меня.

— В каком смысле?

— В таком. Кто-то хочет меня подставить. Кто-то хочет, чтобы я стал подозреваемым и полиция начала под меня копать.

— Потому что тебе есть что скрывать?

— Возможно. Кто-то хочет повесить на меня свою грязную работу.

— Так ты думаешь… думаешь, этот аноним, тот же человек, кто покушался на меня?

— Почти уверен в этом.

Я невесело усмехнулась:

— Но в таком случае, почему бы ему просто не убить тебя? — Поглядела на Ари в тот момент, когда его брови весело приподнялись и поспешила добавить: — В том смысле, зачем ему вмешивать в это полицию? Избавился бы от нас двоих, да и дело с концом.