Кьянти для жертвы

Ханна удивилась. Она не помнила, когда ему такое рассказывала.

— Я проверю перед уходом. Если найду ее, то принесу.

Ханна положила трубку и устремилась в спальню. Было ясно, что Норман нервничал, покупая свой первый в жизни дом. Стать домовладельцем — большой шаг. Когда она подписывала бумаги на квартиру, ей очень не хватало отца, и она жалела, что он не дожил до того, чтобы увидеть, как она делает такой шаг во взрослую жизнь. Если Норману будет комфортнее подписывать документы ручкой отцовского дизайна, она готова была потратить хоть час на ее поиски.

А вот и она! Взгляд Ханны упал на ручку, как только она вошла в спальню. Она сунула ее в сумочку и была уже готова выскочить из дома, как телефон снова зазвонил. Это, наверное, опять Норман, все по поводу ручки. Ханна побежала обратно на кухню, в спешке чуть не наступив на Мойше, и схватила трубку сразу после первого звонка.

— Привет, Норман. Твоя ручка была в моей спальне, как раз там, где ты и сказал. Я ее захвачу на работу.

Ханна услышала, как кто-то задохнулся от удивления, а затем последовала долгая пауза. Человек в трубке так затих, что она слышала тиканье часов на том конце.

— О-о, — вздохнула Ханна, стараясь в точности припомнить, что она там наговорила в трубку. Для того, кто не слышал ее предыдущего разговора с Норманом, факт местонахождения его ручки в ее спальне стал бы пищей для пикантных слухов. Она собралась было снова сказать «алло» в надежде, что ошиблись номером, когда тиканье сменилось боем часов, и она узнала мотив «Эдельвейс».

Ханна застонала. Вот она и влипла. Единственным человеком в Лейк-Иден, у которого часы играли «Эдельвейс», была ее мама!

Глава 2

— Это твоя мама, Ханна, — наконец произнесла Делорес Свенсен. — Как это ручка Нормана попала к тебе в спальню?

Ханна начала смеяться. Трудно удержаться. Впервые ее мать была настолько шокирована.

— Прекрати этот смех и расскажи мне! Я твоя мать. И имею право знать!

Ханна не собиралась затевать спор, особенно сейчас, когда мама была на грани инфаркта.

— Мама, расслабься. Норман хотел, чтобы я нашла ручку «Роудз Дентал Клиник», его подарок на Рождество. Я сказала ему, что всегда держу ручку на ночном столике, и он предложил поискать там.

— А, это другое дело. А то я на минуту было подумала… ну, не важно. Зачем Норману понадобилась именно эта ручка?

— Он подписывает кое-какие бумаги сегодня утром и хочет именно эту ручку из сентиментальных соображений. Он покупает дом.

— Норман, дом? Какой? Где?

— Дом Фолкер. Собирается его снести и построить дом нашей мечты на этом участке.

— Что еще за дом мечты?

— Ну, наш проект, который победил на конкурсе. Помнишь?

— Конечно. Ты мне показывала чертежи. Но он же громадный!

— Четыре спальни, три ванные.

— Но такой дом великоват для… — Делорес смолкла и перевела дух. — Ты что-то недоговариваешь, да?

— Вовсе нет.

— Так ты не планируешь никаких изменений в своей жизни?

Ханна глянула на часы и нахмурилась.

— Единственное изменение в жизни, о котором я думаю, это сорвать со стены этот телефон, чтобы вовремя попасть на работу.

— А-а. Ну ладно, дорогая. Я буду краткой. Я позвонила потому, что у меня прекрасные новости. Мишель приезжает домой.

— Да? — Ханна заулыбалась. Ее самая младшая сестра только окончила первый курс Макалестер-колледжа, и они не виделись с Рождества. — Когда она приезжает?

— Во вторник вечером. Пробудет до воскресенья. Актерский факультет переезжает в новое здание, и все студенты получили неделю выходных. Она приезжает ночным автобусом и хочет остановиться в коттедже у озера.

— А ты разве не сдала его на все лето?

— Верно, но Андреа договорилась с арендаторами. Я, конечно, тоже там поживу с Мишель. Девушка в ее возрасте все еще нуждается в присмотре.

Ханна усмехнулась, представляя реакцию Мишель на эту новость. Вряд ли она будет счастлива узнать, что ее идиллический отдых у озера ознаменуется присутствием мамочки.

— Я надеялась, что ты сможешь встретить ее на остановке около магазинчика «По-быстрому» и отвезти к озеру. У меня в этот вечер как раз важная встреча с декоратором, а Кэрри одна с этим не справится. И кроме того, мне нужно навести порядок в коттедже. Мне едва хватит времени, чтобы застелить постели и повесить полотенца к приезду Мишель.

— Нет проблем, — успокоила ее Ханна. — Я ее встречу.

— Спасибо. Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Ну, мне надо бежать. Кэрри заедет за мной через пять минут, а мне еще нужно заняться прической. Мы сегодня утром оформляем главную витрину.

Ханна улыбалась, когда положила трубку, — редкий случай после разговора с мамой. Здорово, что Мишель приезжает домой.

К семи тридцати Ханна уже многое успела. В духовках — партия Лимонной Меренги, и сахарные печенья «Ретро» для свадебного приема Памелы и Тоби готовы. Она налила последнюю чашку кофе из термоса, села за стойку из нержавеющей стали и взяла одно из неудавшихся печений. Печенье было не совсем круглым, а она хотела, чтобы свадебные печенья были совершенными. Она уже почти надкусила его, как реальность вдруг напомнила о себе. Ей нельзя есть печенье. Она на диете. В глубине души она знала, что ей нужно сбросить минимум двадцать фунтов, а то и больше. И если подумать, то, может, поэтому-то Норман и не звал ее замуж.

Со вздохом Ханна положила печенье обратно на тарелку. Ей нужно тренировать силу воли. Она должна быть сильной. Нужно убедить себя, что она любит низкокалорийный творог и салаты, пока снова не удастся влезть в летние брюки. Как только она похудеет, Норман посмотрит на ее новую, стройную фигуру и задаст решающий вопрос. А она скажет… А что она скажет-то? Неужели ей действительно хочется выйти замуж за человека, который не просит ее руки, потому что у нее лишние двадцать фунтов?

Рука Ханны снова потянулась к печенью. Ей нужен мужчина, который примет ее такой, как она есть. Если двадцать фунтов (или около того) служат камнем преткновения между перспективой остаться старой девой и блаженством замужества, то в мире что-то не так. И вообще, выйти за Нормана значит отказать Майку Кингстону.

С губ Ханны сорвался вздох, когда она подумала о Майке. Он — красивый и сексуальный старший детектив управления шерифа округа Уиннетка. Он также напарник ее зятя, и Билл без смущения твердил Ханне, что хотел бы видеть ее женой Майка. Андреа тоже нравился Майк, но она придерживалась точки зрения матери. Любой сгодится — главное, чтобы был не женат.

Мысль о маме заставила ее отдернуть руку, не взяв печенья. Если удалось бы похудеть и Норман бы позвал замуж, Делорес перестала бы играть в сваху и пытаться свести ее с каждым подходящим мужчиной, оказавшимся в поле зрения.

Но хотелось ли ей вообще выходить замуж именно сейчас? Ханна опять потянулась за печеньем. Может, ей лучше остаться полненькой, оттягивая тем самым предложения о замужестве, и встречаться одновременно и с Норманом, и с Майком до скончания века.

Тут открылась задняя дверь, и Ханна отняла руку от тарелки с печеньем. Вид у нее был явно виноватый, и она смущенно улыбнулась помощнице Лайзе Герман.

— Доброе утро, Лайза.

— Привет, Ханна. — Лайза повесила сумочку на вешалку, схватила фартук и, надевая его, с любопытством посмотрела на Ханну. Она была стройной, и ей пришлось обмотать фартук вокруг себя и закрутить завязки вокруг талии дважды.

— Я видела, как ты положила печенье обратно. С ним что-то не так?

— Нет. Я уверена, что оно вкусное.

— Так почему не угощаешься?

— Потому что я на диете. Никаких десертов, пока не сброшу двадцать фунтов. Если увидишь, что я тянусь за печеньем, дай мне по руке.

— Ладно. Но с чего все это?

— Из-за моих летних брюк. Я купила их прошлым летом, а теперь не могу даже молнию застегнуть.

— Странно. По мне, так у тебя нет лишнего веса.