Чужое счастье

Финч уже направилась к холлу, когда Анна слегка сжала ее локоть.

— Ты никому не мешаешь…

И посмотрела на девушку взглядом, который сказал: «Ты тоже семья».

У Финч потеплело на душе. Большую часть своей жизни она лишь наблюдала за чужими семьями со стороны. За шестнадцать лет Финч сменила четырнадцать домов, и ни в одном из них она не задержалась так надолго, чтобы назвать его своим. Только с прошлого года, с тех пор как она поселилась у Лауры, у Финч появилось такое ощущение, как будто она является членом этой семьи. А сейчас в свою семью ее впустила Анна.

Лиз улыбнулась.

— Вместе веселее.

— С ней все будет в порядке? — спросила Финч, взглянув на палату, в которой спала Моника, не подозревающая о том, что ее ожидало.

— Смотря что ты подразумеваешь под словом «порядок», — фыркнула Лиз.

Финч слышала сплетни о Монике. Она также перевидала на своем веку достаточно пьяниц, чтобы распознать их по внешнему виду. Однажды, когда Финч встретила Монику в ДеЛаРосе, она почувствовала, что от той пахнет спиртным.

— Я рада, что она не пострадала, — сказала Анна.

— Как, черт побери, можно упасть с инвалидной коляски? Я имею в виду, что даже для пьяного это довольно сложный трюк. — Лиз осмотрелась вокруг, будто боялась, что кто-то мог ее подслушать. — Кстати, какова официальная версия?

Анна грустно улыбнулась.

— Моника внезапно заболела. Возможно, воспаление легких. Это звучит лучше, чем шишка на голове.

Финч вздрогнула, и на нее нахлынули воспоминания. Ей было восемь лет. Она находилась в Кинг-Кантри в палате интенсивной терапии. Ее рука была в гипсе. Она плакала. Не только потому, что ей было больно, или потому, что она находилась в незнакомом месте. Добрый врач, который фиксировал ее руку, хотел знать, как она ее сломала, и Финч не знала, что ему ответить. Если бы она сказала правду, ее приемный отец мог еще сильнее избить ее, как он и грозился. Поэтому Финч соврала, сказав врачу, что упала с гимнастического снаряда.

Из палаты Моники послышались слабые стоны. Финч заглянула туда и увидела, что Моника просыпается. Сейчас она выглядела не очень эффектно. Ее лицо было бледным, под глазами залегли черные круги, волосы спутались. Несколько лет назад Финч вырвала фото Моники из журнала и прикрепила его к стене в своей спальне. Она мечтала однажды стать такой же богатой и знаменитой, как Моника Винсент, но сейчас Финч не поменялась бы местами с Моникой за все богатства мира.

Пока Лиз и Анна робели, ожидая, кто из них войдет первой, Финч зашла в палату.

— Привет, — сказала она, слегка помахав рукой.

— Кто ты? — покосилась на нее Моника.

— Подруга Анны.

Очевидно, Моника не помнила ее, хотя встречала Финч в ДеЛаРосе.

Моника посмотрела сквозь нее, громко позвав Анну и Лиз, и воскликнула:

— Объяснит мне кто-нибудь, что происходит?

Анна подошла и стала рядом с Финч.

— Ты немного упала дома, — произнесла она сухо.

Моника нахмурилась.

— Забавно. Я не помню.

— Привет, сестренка. — Лиз осторожно поцеловала Монику в щеку. — Ты выглядишь не совсем здоровой.

— Я дерьмово себя чувствую, — ответила Моника. Темные круги под ее глазами выглядели так, как будто они были нарисованы Магическим Фломастером. — Где доктор Бергер?

— Его здесь нет, — сказала Анна.

— Где он, черт возьми? Почему вы ему не позвонили?

Моника попыталась сесть, но Анна мягко толкнула ее назад.

— Это может подождать до утра. Нет смысла беспокоить его сегодня вечером.

— Ладно. Если вы его не позовете, то это сделаю я. — Моника потянулась к телефону, стоящему у кровати, но Лиз выхватила его и поставила вне пределов ее досягаемости.

— Ты не в том положении, чтобы командовать, — сказала она.

Моника выглядела ошарашенной. Очевидно, она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали.

— Что происходит? — она сощурилась. — Вы что-то недоговариваете. Не отрицайте, это написано у вас на лицах.

— Мы можем ей сказать. Она и так скоро об этом узнает. — Лиз бросила многозначительный взгляд на Анну, прежде чем снова повернуться к Монике. — Доктор сказал, что тебе осталось жить шесть месяцев.

— Иди к черту, — Моника откинулась назад.

Финч еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Мы вернемся утром, — сказала Анна. — Тогда мы сможем обо всем поговорить.

Лиз взглянула на свои часы, затем поставила телефон на пол.

— И это все — вы покидаете меня? — Моника жалобно посмотрела на сестер.

Финч вспомнила фильм, в котором Моника играла женщину, умирающую от рака. Финч тогда проплакала весь фильм, но сейчас она наблюдала за этой сценой с сухими глазами.

— Похоже на то. — Лиз бросила на Монику еще один равнодушный взгляд и направилась к двери, Анна и Финч последовали за ней. — Если тебе станет одиноко, ты всегда можешь посмотреть на себя по телевизору, — бросила Лиз на прощанье. На каком-нибудь из каналов всегда шел фильм с участием Моники Винсент.

Они выходили из двери, когда что-то пролетело мимо них, с грохотом ударившись о косяк двери, — Финч увидела, что это была Библия, и поняла, что Моника быстро шла на поправку.

— Тссс! Начинается.

Энди удобно расположилась на своем месте, передавая попкорн Саймону. Он взял немного и передал пакет Финч. На экране поплыли титры на фоне первых кадров фильма: машина, движущаяся по горной дороге.

— «Студебеккер», — проговорил Саймон.

— Что? — прошептала в ответ Финч.

— Машина. — Он повернулся к ней. Два крошечных одинаковых отражения «Студебеккера» блестели на линзах его очков производства фирмы «Кларк Кент». Парень Энди был худшим видом всезнайки, из тех, кто всегда все знает. Если бы он не был так обаятелен, Финч просто возненавидела бы его.

Повернувшись к экрану, она снова сосредоточилась на фильме. Пленка была поцарапанной, цвета на ней с годами потускнели, но «Незнакомец в Раю» держал Финч в напряжении от начала и до конца. Это была история о мужчине, который скрывался от закона, но ничего у него не ладилось, и он закончил жизнь в городе под названием Рай. Во время последней сцены — в которой герой понимает, что он любит женщину, в смерти которой его ошибочно обвинили, и ему нужно выбирать: отправиться к ней или вернуться к своей жизни на земле, — Финч тайком шмыгала носом в бумажный носовой платок, зажатый в кулаке. Поглядывая краем глаза на Энди, она увидела, что то же самое делает и ее подруга.

«Им следует продавать на входе бумажные носовые платки», — подумала Финч. Даже Саймон снял очки и вытирал их краем футболки. И это при том, что он был настоящим циником.

Энди протянула руку и слегка толкнула Финч.

— Посмотри. — Она указала на титры, бегущие внизу. Финч наткнулась на имя Лорейн Уэллс. До того как Финч стала Кайли, ее фамилия была Уэллс — полное имя Бетани Лорейн Уэллс. Энди приподняла бровь, будто предполагала, что здесь была какая-то связь.

Но Финч только пожала плечами, словно говоря: «Ну и что с того?»

— Возможно, вы родственники, — сказала Энди, когда они забирали свои вещи. — Мир полон совпадений.

— Это распространенное имя, — возразила Финч.

— Ну и что.

— Это глупо. — Саймон вытащил свой рюкзак из-под сиденья. Он никуда без него не ходил; в рюкзаке были записная книжка, ручка, фотоаппарат фирмы «Никон» и диктофон. «Никогда нельзя знать, когда тебе улыбнется удача», — часто говорил Саймон.

— Ну да, а может, это судьба. Ты никогда не думала, что есть причина, по которой ты решила сойти именно в Карсон-Спрингс? — Энди могла быть невероятно настырной, даже когда спорила о чем-то, во что сама не очень верила. Несмотря на всеобщее единодушие, она, как правило, отстаивала противоположную точку зрения. — Я помню, как ты мне говорила, что у тебя было такое ощущение, как будто ты здесь уже бывала.

— Может, в другой жизни, — отшутилась Финч.

Они шли по проходу между рядами. На ковре, расстеленном во всю длину, были разбросаны попкорн и обертки от конфет.