Merry dancers: продолжим? (СИ)

— Вы же сказали, что я абсолютно здорова, мэм, — с подозрением напомнила Аврора, скрестив руки на груди. Её взгляд упал на прохудившуюся соломенную шляпку, висящую на крючке шифоньера, подозрительно знакомую. И тут её осенило… Эта женщина, конечно же, как она могла не узнать её? Это же была та самая старуха, оказавшаяся за соседним столиком в пабе «Три метлы» в тот трагичный вечер накануне гибели Эвелин Уилкис. Аврора не стала озвучивать свои мысли, полагая, что к делу это никоим образом не относится.

— Ты ведь еще не услышала ни одного моего совета, иначе, зачем ты сюда пришла? Но, вижу, тебя кое-что ещё беспокоит, нечто, не дающее тебе покоя вот уже долгое время…

Неуверенно вжав голову в плечи, Аврора посмотрела на старуху исподлобья.

— Я ищу родственников своей безвременно ушедшей подруги…

— Ох, нет, я не пророк и не провидица, — сразу же отмахнулась целительница. — Если это всё, тогда сеанс окончен, — насторожилась она.

Но прежде чем быть выгнанной, Аврора достала из сумочки две брошки в виде пчелы, еще не понимая, как это может помочь и сможет ли вообще помочь.

— Я не растрачиваю свой дар ни на что, кроме здоровья, — презрительно фыркнула целительница, оскорбившись нахальством клиентки.

— Пожалуйста, я чувствую, что это очень важно! Вы ведь можете считать ауру вещей? Вам ведь подобное под силу? Я заплачу любые деньги, мэм! — умоляющий взгляд, который в последнее время слишком часто стал появляться на её лице, мог пронять кого угодно. — Я заплачу вам сколько потребуется! Эту брошку подарила мне подруга за несколько часов до своей смерти, а эта принадлежала её возможной родственнице.

Подозрительно сузив глаза, старуха глядела на звенящий бархатный мешочек в руках Авроры.

— Я не слишком хорошо читаю ауру вещей, — небрежно начала она, плотнее закутавшись в шаль.

— Но… Вы ведь можете рассказать что-то о людях, которым они принадлежали? Ведь вещи умеют хранить память о своих хозяевах, я права?

Издав несвязное бормотание, старуха, пересчитав галлеоны, выложенные на стол богатой клиенткой, с явным нежеланием взяла в каждую ладонь по пчеле и, прежде чем закрыть глаза и предаться изучению ауры, предупредила:

— Я могу и ошибиться, а могу и вовсе ничего не увидеть.

— В любом случае, деньги уже ваши, — заверила Аврора, выдавив доброжелательную улыбку. Несколько утомительных секунд ожидания она думала о бессмысленности половины слов этой женщины, о том, что та наплела о перемещении во времени, но ещё большую тайну представляло собственное здоровье…

— Не пойму, — произнесла старуха, не открывая глаз и сосредоточенно поглаживая брюшки пчел большими пальцами, тронутыми подагрой. — Из-за того, что одна из пчел слишком долго пробыла у тебя, мне сложно сконцентрироваться на предыдущем хозяине. Но одно могу сказать точно — эти двое никогда не пересекались.

— Как же так? Мне казалось, что они должны быть родственниками…

— Вполне возможно, их ауры похожи, только не могу прощупать дальше, мешает какое-то препятствие, оно кажется неестественным… — туманно сказала она, все больше запутывая клубок. — Есть какой-то барьер…

Аврора неожиданно схватилась за руку старухи, чувствуя, что ответ вертится у неё на языке, но не может сформироваться; женщина отпрянула, точно ошпарившись и, обмякнув в кресле, сумасшедшими глазами посмотрела на неё.

— Возможно, это Ветреница — знак отлучения от рода? Поэтому вы не видите родственной связи…

— Вас троих связывает один человек, — вопреки вызванному вмешательством Авроры гневу, произнесла карга испуганно. — Убийца… Человек, из-за которого погибла вот эта девочка, — в приоткрывшейся ладони показалась пчела Джеки.

Аврора только медленно кивнула, подтверждая информацию, но, глядя на некое замешательство старухи, негромко произнесла:

— Он убил ещё одну девушку и пытался убить меня, но не успел…

— Я вижу, Аврора, вижу, только не могу понять… Вещи почти всегда передают воспоминания только за тот период времени, что пробыли у одного человека. Переходя к другому, они начинают новую историю… Но то, что происходило с той девочкой на протяжении определенного времени до её смерти не имеет связи с нападением на тебя… — старуха и сама с трудом осознавала, что говорит, но попыталась во всём разобраться: — Расскажи, что делал с вами этот человек, возможно, это поможет мне понять…

— Он использовал на нас ритуал увеличения магической силы, кажется, модифицировав его при помощи некромантии, он пытался вернуть в мир живых свою жену, — Аврора указала взглядом на пчелу с янтарным брюшком посветлее.

Старуха призадумалась и невидящим взглядом смотрела на обе пчелы, пытаясь выстроить связи. Без предупреждений Аврора достала из сумочки две фотографии — Джеки и Глории и положила их на стол перед ней.

— Кажется, я понимаю, что тебя беспокоит… И думаю, что ты права — они родственницы. Я чувствую, что магия, применяемая на вас убийцей, сильно различалась. Скажу даже больше — твой ритуал больше похож на бессвязный набор слов и ингредиентов. Что происходило с тобой — полная бессмыслица, убийце нужна была только та девочка… Ты должна принести мне что-то, принадлежавшее третьей жертве, Аврора. А теперь, ступай, — кажется, она очень сильно устала от сеанса и сейчас походила на выжатый лимон.

— Но что мне делать с моей «другой» проблемой? — вспомнив, по какому поводу сюда пришла, спросила Аврора, уже надевая туфельки у дверей.

— Возможно, проблема не в вас, а в доме, — туманно ответила старуха, не задумываясь. — Но лучше всего присутствие инородной ауры чувствуют животные… — Аврора в последний раз взглянула на несколько пар светящихся в полутьме кошачьих глаз. — И, Аврора… — неожиданно старуха окликнула Аврору, высунувшись в приоткрытую дверь. — Не стоит игнорировать свои чувства…

***

Аврора вздрогнула, очнувшись от воспоминаний о встрече с эзотериком — настоящей находкой, которая, наконец, поможет раскрыть все тайны, как и сегодняшняя встреча. Скрипнув, отворилась тяжелая металлическая дверь по ту сторону железных прутьев, человек в тяжелых кандалах, которого ввела стража, очень смутно напоминал того Эзраэла Уидмора, каким помнила его Аврора по школе. Это был сгорбленный худосочный старик с почти седыми волосами, хотя когда-то его черные волосы были только слегка тронуты серебром. Его худые скрюченные руки едва выдерживали вес тяжелых кандалов. Считая, что увидев его, она окунется в болезненные воспоминания, Аврора вдруг почувствовала неожиданное облегчение — боли не было. Тот Уидмор, убивший двух невинных девушек вовсе не был похож на этого беспомощного старика, в глазах которого едва теплился разум.

— Полчаса, — вывел из транса голос охранника, усадившего заключенного на прикрепленный к полу намертво шурупами железный стул.

Хватит ли этих тридцати минут для разговора, если она не может оторвать взгляд от бывшего профессора, когда-то выдающегося человека, чей взгляд бессмысленно блуждал по помещению, пока не остановился на ней?..

— Профессор Уидмор, — по старой привычке обратилась к нему Аврора, но тут же закусила губу, неуверенно сжав кулачок. Охранник, стоящий на выходе из камеры, делал вид, что не слышит. — Вы помните меня? Я Аврора Уинтер.

Возможно, визит в Азкабан — в это зябкое место одиночества и тоски не даст никаких ответов, так как взгляд заключенного казался неосмысленным — так смотрят сквозь стекло. Томительные несколько секунд ожидания развеивали последнюю надежду, но внезапно брови Уидмора дернулись к переносице, исхудавшее лицо изменилось, приобретая вдумчивость и понимание.

— Ты… — выдохнул он хрипло, судя по всему, отвыкнув использовать голосовые связки, но больше ничего не произнес; как и предупреждали, он оказался не слишком разговорчив.

— Я пришла, чтобы кое-что прояснить, — собравшись с духом, начала Аврора. — Я видела фотографию вашей жены, профессор, и Джоконда Смит была слишком сильно на неё похожа, чтобы это было простым совпадением. Вы что-то знаете об этом?