Чернила (ЛП)

- Веселая ночка, да?

- Именно.

И молчание. Комната казалась душной. На лбу у меня выступил пот. Я хотела выбежать отсюда.

Я уже не могла выносить духоту, Томохиро сказал:

- Что ж, тогда…

- Юуто, - сказал Ишикава. Он тяжело дышал и вот-вот мог закашляться снова. – Я не… то есть, я…

Томохиро отвел взгляд.

- Власть – ужасная вещь, - сказал он. – Беги от нее, пока можешь, - он пошел к двери, я последовала за ним. Я смотрела, как он поворачивает ручку двери, как напульсник сдвигается с запястья, приоткрывая старые шрамы, я понимала, о чем он говорил.

Власть была разной, но и Ишикава, и Томохиро пострадали из-за нее. И хотя я сильно хотела ударить Ишикаву, я начинала понимать, почему они были друзьями, и оставались до сих пор.

Они оба были испуганными и одинокими, но не показывали виду.

И теперь я собиралась бросить Томохиро.

Когда вернулась Диана с чемоданом на колесиках, я лежала на диване и переключала каналы. Вскочив на ноги, я встретила ее в прихожей, она склонилась, чтобы снять обувь.

- Тадайма, - сказала она с удивлением во взгляде. Я, наверное, выглядела как лунатик, но времени выспаться не было.

- Нужно поговорить, - сказала я.

Она замерла.

- Ты читала факс?

Я кивнула. Слезы, которые я сдерживала, потекли по щекам. Я вытерла их, но Диана подошла и обняла меня.

Объятия были так похожи на мамины.

- Ох, милая, - сказала она, прижимая меня к синей блузке, что пахла косметикой. Она отпустила меня, но держала руками за плечи и разглядывала. – Но это же хорошо? Дедушке стало лучше.

- Да, - сказала я. Голос ее доносился издалека, все тело онемело.

- Бабушка сказала, что они освободили тебе мансарду. Они все там починили. И хотят узнать, когда покупать билет.

- Дело в том, - сказала я, готовая взорваться, - что я не знаю, хочу ли уезжать.

Диана замерла, ее глаза расширились. Она покачала головой.

- Выпьем чаю, - сказала она, - и поговорим.

- Хорошо.

Сначала она ушли в ванную, а я разлила в два стакана остатки чая из черных бобов. Когда она пришла, я уже сидела на диване, потому она взяла свою чашку и села на подушку напротив меня.

- Что изменилось? – спросила она, прямота вопроса потрясла меня. По телу растекалась вина. Я должна была сказать, что мне понравилось жить с ней, что мне нравилась ее стряпня и передачи по телевизору. Отчасти это было правдой. Мне нравилось жить здесь, хотя и сложно было порой распознавать иероглифы. Но у меня были друзья, а еще кендо, что мне понравилось. А еще события прошлых нескольких дней, что не выходили из моей головы.

Что изменилось?

Томохиро. Время. Вот и все.

Разве не глупо ломать себе жизнь из-за парня? Даже если он был прекрасным чемпионов кендо, даже если он прекрасно рисовал. Даже если он меня любил.

Передо мной была целая жизнь: университет, карьера, все. Если я останусь здесь, то выберу смерть. И как я все объясню Диане?

Но не только это изменилось. Внутри меня были чернила. Я была связана с Ками. Если я уеду, то так и не узнаю, кто я и на что способна. Я не узнаю, насколько сильна, почему в моих венах есть чернила.

- Кэти? – позвала Диана, я взглянула на нее, ее плечи были опущены, как и у мамы, когда она беспокоилась за меня. Она ждала ответа, а я не знала, как его сформулировать.

Что изменилось?

- Я изменилась, - сказала я. Горло пересохло, я попыталась сглотнуть. – Я.

- Ты не хочешь уезжать?

- Не знаю, - сказала я. – Все так запуталось.

- Расскажи мне.

- Не могу.

- Как это понимать?

- Я не могу просто так расписать за и против, - сказала я. – Откуда мне знать, что там все сложится лучше? Конечно, бабушка с дедушкой будут мне рады, но как же моя жизнь здесь? Я не закончила учебный год. У них не начинается новый год с сентября, как в Канаде. Если я перееду, то как с этим быть? И… - мне нравится жить с тобой. Но я не могла добавить это после всех возмущений. Могла ли я знать раньше, что мы с Дианой так поладим?