Merry dancers: продолжим? (СИ)

Выдавив из себя не очень бодрую улыбку, та кивнула и покинула комнату, бросив на ребенка тоскливый взгляд, в котором читались извинения и немного обиды. Чего толку обижаться на ребёнка, которому и двух лет ещё нет? Может, Друэлла права, и Белле просто приснился дурной сон…

— Что с Авророй, дорогая? — спросил Цигнус шёпотом, войдя в детскую. — Она бледная, как Серая Леди, Абрахас даже предложил ей успокоительного, — приглаживая темные кудряшки дочери, посасывающей крохотный пальчик, он с улыбкой поцеловал жену, но Друэлла, скривившись, отмахнулась.

— Когда ты уже побреешься? — она потрепала мужа по небольшой бородке, делая вид, что вырывает волосы.

— Мне идёт такой стиль, — он величаво разгладил тоненькие усики, переходящие в бородку.

— Мне не нравится, — фыркнула Друэлла на полном серьёзе, но, взглянув на успокоившуюся малышку, с интересом копающуюся в её волосах, вздохнув, сказала: — Абрахас тебе ничего не рассказывал? Просто Аврора тоже молчит, я подозреваю, что у них есть кое-какие проблемы… Она завязала с профессиональной деятельностью больше двух лет назад, а они до сих пор не…

— Он тоже молчит, не распространяется на такие темы, скорее всего, это задевает его гордость, — с таким же горестным вздохом ответил Цигнус. — Полагаю, что это не наше дело, Друэлла, — он положил руку на её предплечье. — Думаю, нам пора в зал, гости уже заждались…

… После традиционных крестин Белла всё-таки далась Авроре, видимо, посчитав, что опасности она не представляет, даже уснула, укачиваемая на её руках. Стоя чуть поодаль, в компании гордого отца кудрявого ангелочка, Абрахас наблюдал, с какой неподдельной любовью его супруга смотрит на крестницу, поправляя складки её чудесного белого платьица и крохотные шелковые носочки. Полюбоваться маленькой Беллой подходили все приглашенные гости; умиленно рассматривая её кругленькое личико с пухлыми щечками, они спорили о том, на кого из родителей она больше похожа. Друэлла, заметив, как Аврора старательно прячет слёзы, переглянулась с мужем и сказала, что Белле пора в кроватку, и если новоиспеченная крёстная хочет, то может помочь уложить её. Всё грустнее становились серые глаза при взгляде на умиротворенное личико Беллатриссы — принявшей все самые лучшие черты внешности от семьи Блэк и Розиров: цвета воронова крыла волосы Друэллы, которые, о чём никто и не подозревал, вились так буйно, что на укладку уходил иногда целый час, черные глаза — наследство от Поллукса Блэка, милые ямочки возле губ от Цигнуса, и, конечно же, его чуть вздорный характер.

— Спасибо, что предоставили нам с Абрахасом такую возможность, — негромко, чтобы не разбудить спящую девочку, произнесла Аврора. — Чарис выбрала в роли крёстных для Барти Вальбургу и Ориона, я понимаю, семья… — так и не договорив мысль, она осторожно уложила Беллу в её прелестную резную колыбельку, внутри со всех сторон устланную маленькими мягкими матрасами и подушками. Запахнув крошечный балдахин, она в последний раз взглянула на малышку и повернулась к Друэлле.

— Не хочешь прогуляться? — спросила та, будто читая мысли о нежелании возвращаться на праздник. — Я что-то устала от толпы.

— Это же праздник в честь Беллы, а вы…

— Цигнус справится, — отмахнулась Друэлла, ненавязчиво подталкивая Аврору по коридору к двери в сад. — Давай расположимся в беседке, я бы не отказалась от чашечки мятного чая.

Друэлла никогда не думала, что сможет принимать Аврору Уинтер за равную себе — эту странную девочку, когда-то мозолившую глаза всему женскому составу Хогвартса тем, что постоянно липла к Тому, а тот, как это выглядело со стороны, был вовсе не против. Её манеры, внешность — всё изменилось. Никто бы не подумал, что когда-то она наряжалась, как рождественская ёлка, и носила странные, дурацкие сережки, сделанные из всякого хлама. Сейчас, превосходя Друэллу положением в обществе и размером кошелька, Аврора выглядела абсолютно сообразно своему статусу. Ещё несколько лет назад никто не мог бы и помыслить, что у этой бледной моли вдруг появится тонкий вкус на одежду, что её невообразимые патлы, больше похожие на саван привидения, могут при должном уходе превратиться в идеально уложенные блестящие локоны, что лёгкий умелый макияж превратит её блёклые глаза навыкате в выразительные серые, а тощая фигура на самом деле стройная…

Она стала настоящей леди… Абрахас изменил жену до неузнаваемости, заставил подчиниться своему статусу, и даже Друэлле, всегда со скептицизмом относившейся к ней, теперь было интересно и не стыдно общаться с Авророй.

Приказав эльфу подать чай с печеньем и окружив беседку согревающими чарами, оградившими собеседниц от холодного апрельского ветерка, Друэлла наблюдала за отрешенностью в глазах Авроры, не зная, как выстроить разговор, и в конце концов, решилась начать издалека:

— Приходи в любое время. Белла просто тебя не узнала, она не видела тебя четыре месяца, а это для ребенка, которому нет и двух лет довольно большой промежуток жизни.

— Спасибо, я обязательно буду заходить, — в глазах Авроры затеплилась надежда. Друэлла невольно вспомнила, с какой нежностью она нянчилась с проказником Барти, и всё больше удивлялась, неужели высшие силы решили обделить их с Абрахасом радостью быть родителями? Глядя на них, нельзя было сказать, что они намеренно решили повременить с рождением первенца, даже во взгляде Абрахаса читалась тоска, когда он наблюдал за детьми. — Миссис Блэк сегодня выглядела так, будто она своего ребенка крестила, — попыталась отшутиться Аврора, вспоминая, как Ирма, мать Цигнуса, носилась вокруг них с Абрахасом, давая нескончаемые наставления по поводу предстоящего ритуала.

— Ну, внучка — это и так, практически, твой ребенок, — рассудила Друэлла. — Вот мистер Поллукс, похоже, не разделяет её чувств, он ожидает от нас наследника, — она пожала плечами. — Зато мои родители довольны… Если вспомнить, какое лицо делает Лизандра, когда Барти называет её бабушкой, то у нас ещё нормальная семейка.

Но Аврора не оценила шутки, она упорно молчала, не желая выходить на любопытную для Друэллы тему; она собралась было что-то сказать, но только открыла и закрыла рот, а затем и вовсе сделала вид, что интересуется резной балюстрадой беседки и с удовольствием пьет ароматный чай. Побарабанив пальцами по столу, Друэлла нахмурилась. Несмотря на свою хваленую сдержанность, она не выдержала затянувшейся паузы и не нашла нужной темы для разговора.

— Я понимаю, что это не моё дело, но почему вы не заведете ребенка, я же вижу, как вы с Абрахасом смотрите на Беллу. Скажи, у вас что-то… не так? — чтобы не смотреть ей в глаза, Друэлла стала поправлять манжеты рукавов платья, коря себя за излишнее любопытство, однако ответа так и не последовало. Подняв взгляд, она прикусила губу, увидев, каких трудов Авроре стоило сдерживать подступающие слёзы, собирающиеся в чуть покрасневших глазах. — Прости, я не должна была…

— Ничего, всё нормально, — с вялой улыбкой отозвалась Аврора, поставив чашку чая на стол и принимаясь гладить прикрепленную к платью брошь Джеки в виде пчелы, которая как нельзя лучше сочеталась с бледно-желтым цветом ткани. — Это становится слишком заметным, мне нужно учиться сдерживать свои эмоции, — безжизненным голосом, всё с той же каменной улыбкой, сказала она. — Ты права, у нас что-то не так, и мы не можем понять что. Целители говорят, что мы полностью здоровы, но есть вероятность, что мы просто не подходим друг другу…

— Ты прости меня, просто я не могла не заметить, — Друэлла потёрла мочку уха — этот жест означал озабоченность и волнение. — Ты ведь слышала, что у Вальбурги проблемы, она уже очень давно пытается выносить, но целители говорят, что шансов мало, — с грустью выдохнула она. — Многие считают, что это из-за того, что они с Орионом родственники, хотя… не такие уж и близкие…

— Я думаю, что проблема во мне, — будто и не слушая историю Вальбурги, сказала Аврора; успокаивая нервы, она водила пальцем по ободку полупустой чашки. — Я могла попасть под какое-то проклятие в гробнице, Абрахас был прав, мне стоило сначала заняться семьей, а потом уже думать о своих амбициях… — она горько усмехнулась. — Хорошо, он уже отбросил бредовую мысль, что будто я намеренно использую противозачаточное зелье, потому что не хочу иметь от него детей… — Аврора осеклась, она выглядела напуганной и одновременно виноватой. — Я что-то разговорилась, — приложив ладонь ко лбу, она умоляюще взглянула на Друэллу: — Прошу, не говори это никому, даже Цигнусу. Абрахас сильно переживает, — и прикрыла рот ладонью, будто боялась, что ещё что-нибудь ляпнет.