Фиалка (СИ)

— Сговорчивей просто некуда, — пробормотал Рас, наклоняясь к Авроре. Проверил пульс, чтобы убедиться в очевидном — драгоценная Мадам Муро сдохла от укуса той же зверюшки, с помощью которой два часа тому назад так жестоко отправила на тот свет свою любовницу.

А ведь он, идиот, подозревал, что в амфоре может быть спрятано что-то ценное. Но с толку сбило прочно запаянное горлышко, казавшееся одним целым. Видимо, какой-то секретный механизм. И не стал возиться, а зря! Надо было разбить к чертям!

Рас громко выругался.

И что теперь делать? Ключа по-прежнему нет, а на крики Авроры сюда сбежится весь бордель. Придётся сматываться через окно. И ещё повезёт, если сам не свернет в итоге шею.

— Вот какого черта?! — он обернулся к Фиалке.

Но она, казалось, даже не слышала. Стояла, прижав руки к груди, буравила взглядом стену и бормотала:

— Самое ценное прячь внутри, а душу продавай подороже… Самое ценное… прячь внутри… внутри… Чёрт!

Фиалка полезла в болтавшуюся на плече сумку, достала оттуда крошечный ножик и опустилась на колени возле ставшей только что трупом Мадам Муро. Лихо разрезала плотный корсет и стянула его с неподвижного тела. Сначала зачем-то ощупала груди, затем — плечи и руки Авроры.

— Извини, что мешаю развлекаться, но если не хочешь оказаться в полиции за двойное убийство, лучше помоги мне. — Рас торопливо подошёл к окну, сдёргивая портьеры.

— Внутри! — донеслось в спину. — Здесь, Рас! Ключ здесь!

— Что? — Он развернулся и в два прыжка оказался рядом с Авророй.

Фиалка успела сорвать с неё чулки и теперь, уперевшись пяткой в перевёрнутый стул, держала тело за левую щиколотку и явно собиралась оторвать Авроре ногу.

— Рехнулась?! — оторопел Рас.

— Это протез, идиот! Ключ внутри, я уверена!

И в этот момент за дверью послышался шум и голоса. А затем громкий стук.

— Мадам Муро! — обеспокоенно вопили из коридора. — Мадам Муро, у вас всё в порядке?! Мадам Муро!

Под мерный стук копыт их хэнсом мчался по спящему городу в юго-западную часть Шмельца — в дешёвый мотель, где без труда и навязчивых вопросов можно снять пару комнат в любое время суток. За спиной неумолимо разгорался пожар — пламя уже уничтожило восточное крыло борделя, перекинулось на центральное и вот-вот было готово охватить всё здание. Вряд ли пожарные что-то успеют сделать, прежде чем огненная пасть сожрёт его с потрохами — газ в астральных лампах не только прекрасно освещал, но и великолепно взрывался.

— Симпатично, — Фиалка отлипла от окна, занавесила шторки.

— Символично, — усмехнулся Рас. В отличие от неё, высовываться из кэба, чтобы полюбоваться на отблески пожара, он не стал. Воображения вполне хватало, чтобы представить охваченное зарницей ночное небо. Жаль, ещё не рассвет. Зато чертов ключ от ЭОС теперь у него — кованое грубое железо приятно оттягивало внутренний карман рубашки. — Ты — молодец, Фиалка.

— А ты — трус! Испугался милых кисок.

— Милые киски не весят за двести фунтов, — ухмыльнулся Рас. Гораздо тише, чтобы не расслышал кучер, ехидно добавил: — Могла бы просто предупредить, что тебе не хватило острых ощущений за вечер. Я бы с удовольствием открыл для тебя дверь, а не тащил за собой в окно, чтобы потом спасать твоих сраных зверюшек с клыками.

— Сам ты сраный. Они — милые. Я бы никогда не простила себе, если бы они погибли по моей вине.

Рас молча пожал плечами. Странная она всё-таки: на труп в спальне Мадам Муро даже не взглянула, хозяйку борделя прикончила, не моргнув глазом, а из-за каких-то проклятых пум закатила настоящую истерику. Пришлось в четвёртый раз за вечер менять план и на ходу импровизировать, чтобы успеть открыть клетки с животными. Он согласился лишь потому, что был уверен — рыскающие по городу хищники немного отвлекут полицейских от погони.

— Представляешь, если бы нас поймали прямо там? С ключом, — шепнула Фиалка, придвигаясь к Расу.

— О, да! Такое веселье — обхохочешься.

— Зато какой адреналин. У меня сердце как бешеное стучит! — Он не смог разглядеть её лица, но блестевшие в темноте довольные глаза говорили сами за себя. Фиалка сейчас была счастлива. Как и он сам. — До сих пор не верю, что мы всё-таки нашли этот чёртов ключ.

— Ты нашла.

— А ты сумел вытащить его из протеза Мадам. Значит — мы. Хотя, — в приглушённом голосе отчётливо послышались язвительные нотки, — мы можем поделить деньги иначе. Мне — семьдесят процентов, тебе — тридцать.

— Неужели? — хмыкнул Рас. — Не забывай, что я всё ещё могу воспользоваться твоим обещанием сделать мне всё, что я захочу. Например, чтобы ты отдала мне… свою часть. Так что на твоём месте, Фиалка, я бы… — хэнсом занесло на крутом повороте, и Рас, не удержав равновесие, завалился прямо на неё, — …не совершал необдуманных глупостей.

— В жизни не слышала более идиотского предложения, — шепнула она. — Лучше поцелуй меня, как там… тогда… в коридоре. Только теперь по-настоящему.

Всё — горячее дыхание, настойчивые холодные ладони, обхватившие его за шею и вынуждавшие приблизиться и коснуться её губ своими, мягкий шёпот, едва уловимый запах земляники, исходивший от её кожи — приглашало в новое безумство, и Рас не собирался от него отказываться.

— К твоему сведению, там всё было настоящим. Но сейчас будет лучше, — он подхватил её за талию, рывком развернул и усадил на скамью напротив. Опустился рядом на колени, раздвигая ей ноги своим телом. — Я сегодня такого насмотрелся у Мадам. Грех не использовать.

— Вот даже не знаю, повезло мне ил… — она прерывисто вздохнула и осеклась на полуслове, когда Рас наконец-то справился с ворохом нижних юбок и добрался до подвязок на ажурных чулках — в коридоре определённо было удобней, чем в тесной кабинке хэнсома.

— Тебе — повезло, — он не глядя отбросил на скамейку за спиной трость и аккуратно сдвинул в сторону тонкие кружева трусиков. Наклонился ближе, осторожно проходясь языком сверху вниз и обратно.

Фиалка со стоном откинулась назад, дёрнулась, хватаясь за крючок для одежды и, кажется, ударилась головой об стекло.

— Не убейся… Мне-то всё ещё выгодно, но вылизывать твой труп я не хочу, — Рас на мгновение отстранился, встречаясь с ней в темноте взглядом. То ли глаза привыкли, то ли в этой части города было гораздо светлее, но он даже смог разглядеть хитрую улыбку.

— Я буду очень осторожна. Обещаю, — она подмигнула, запуская пальцы в его шевелюру прямо, как тогда — в коридоре. Но сейчас уже не пыталась сделать ему больно: нежно, но ощутимо надавила на затылок: — Продолжай, Рас. Мне нравится.

Ему тоже нравилось. Очень. И терпкий соленоватый вкус, и бархатистая податливая плоть, и то, как Фиалка обхватила ногами его плечи, как замирала не дыша, когда он посасывал крохотный комочек клитора, как ёрзала на узкой скамье, постанывая в такт его движениям и позволяя с каждым разом просунуть язык глубже.

Когда она задышала чаще, движения бедер стали резче, а конец — всё ближе, сверху послышался окрик. Лошадь послушно перешла с галопа на шаг и через пару секунд остановилась.

— Приехали, господа хорошие! — кучер постучал по кабинке кэба.

С искренним сожалением Рас посмотрел на Фиалку:

— Прости, но придётся повременить с финалом, — он поднялся с колен, стряхивая с брюк грязь. Выпрямился почти в полный рост — насколько позволял низкий потолок — и протянул руку, помогая встать.

Тихое «спасибо» она выдохнула ему в ухо, игриво прикусив мочку — интересно, за что благодарила? — умело поправила юбки, набросила плащ и натянула на лицо огромный капюшон.

Снаружи моросил дождь и бесновался холодный ветер, а прямо перед ними простиралась чёрная ограда, за которой сверкали янтарём окна кургузых двухэтажных домишек.

Жестом отпустив хэнсом, Рас подхватил Фиалку под ручку.

— Мы — супруги, здесь — проездом. Нам не поверят, но вопросы задавать не станут. Я говорю, ты — подыгрывай.

Внутри мотеля оказалось уютно, тепло и на удивление чисто. Даже тихо играла музыка из граммофона на низком столике в углу у окна.