Фиалка (СИ)

Оставшись в одиночестве, Скааль вскочила, прислушалась — вроде бы тихо — и торопливо подхватила с постели атласное покрывало, с силой рванула его пополам, затем связала концы. Проверяя ткань на прочность, решительно шагнула к окну. Этот Рас не дурак — в глубине души она не могла не восхититься тем, как ловко он раскусил её намерения. Но неужели, правда, понадеялся, что она не воспользуется сейчас его «советом»?

Allez!..

Скааль выглянула наружу и выругалась. Просто чудесно! Под фонарём собралась целая толпа — сплошь знакомые рожи: констебль, преданный Мадам как старый пёс, два швейцара и четвёрка проституток.

Она со злостью швырнула покрывало на пол, прошлась туда-сюда по комнате, с раздражением думая о том, как нелепо угодила в ловушку. А ещё о том, что до револьвера, предусмотрительно закопанного снаружи в кадку с цветком, уж точно никак сейчас не добраться. Делать было нечего. Скааль сорвала с вешалки ещё не просохший плащ, затолкала его в дорожную кожаную сумку на длинной лямке, туда же отправила серебряный ножичек для чистки яблок, кошелёк с тощей пачкой мятых банкнот — и с наигранно вежливой улыбкой вышла в коридор.

Её тут же сгребли в охапку чьи-то сильные руки.

— Сбежать не вышло, да? — шепнул на ухо Рас, крепко прижав к себе.

Вот сукин сын! Стоял и слушал за дверью, что ли, как она собирается сигануть в окно? Почему не вмешался? Надеялся, что она свалится и свернёт себе шею? Да что он вообще за человек такой?! Откуда только взялся на её голову…

— Пошли! — Рас развернул Скааль и, не выпуская из объятий, слегка подтолкнул вперёд.

Она инстинктивно сжалась, но подчинилась: придётся следовать его правилам.

В коридоре было темно, а дешёвые свечи на стенах больше чадили, нежели светили, разбавляя и без того затхлый воздух противной вонью. Почувствовав, как к горлу подступила тошнота, Скааль машинально уткнулась носом в плечо Раса: всё равно они играют на публику, а от него хотя бы приятно пахло одеколоном.

— Куда ты меня ведёшь?

— План «Б», фиалка.

Что ещё за план «Б»? Скааль нахмурилась, но озвучила другой вопрос:

— Почему фиалка?

— Никогда не слышала легенду?

Скааль мотнула головой.

— Эх ты… Маленькая бархатистая прелестная фиалка… Всегда нежна и благоуханна, но в отличие от розы, королевы цветов, скромна и предпочитает держаться в тени. — Пятерня Раса будто невзначай соскользнула с её талии и опустилась ниже — на задницу. — У древних греков она олицетворяла весну, пробуждение природы и смерть.

Надо же… Весна, пробуждение природы и смерть… Особенно смерть. Взять себе, что ли, второе прозвище, в самом деле? Когда всё закончится. Когда начнётся море… Фиалка.

— Между прочим, мой любимый цветок, — заговорщицки шепнул он, почти касаясь губами мочки Скааль.

Стало горячо и щекотно. Ладно, если Рас предпочитает держать её за дуру, тающую от пары красивых фраз — ради бога. Она даже подыграет:

— А ты не врёшь?

— А ты поверила? Я что? Так похож на идиота? — он рассмеялся, обдавая её щёку жарким дыханием. — У тебя лиловые волосы. Поэтому ты — фиалка. Лучше ведь, чем называть тебя шлюхой? Или кто ты? Танцовщица? Античная эквилибристка?

Ах, вот оно что! Ну и чёрт с ним. На идиота Рас, конечно, совсем не похож, и её может считать кем угодно, лишь бы не докопался до правды.

— Меня больше волнует, кто ты.

— Твой Валентин, — насмешливо хмыкнул он. Тихо запел: — Розы красные, фиалка — синяя. Мёд сладкий, как и ты…

— Красиво. Даже не фальшивишь. Так ты музыкант? — Скааль ещё в комнате успела рассмотреть его гибкие, ловкие длинные пальцы. К тому же, у Раса была хорошая реакция, грациозные движения.

Впереди послышались женские голоса и смех.

— Дьявол! — Рас рывком потянул Скааль назад — в самый тёмный угол, где не горели свечи. Прижал спиной к стене, а сам упёрся согнутой в локте левой рукой, закрывая собой и продолжая сжимать в кулаке трость — прямо у неё над головой. — Не дёргайся.

Голоса неумолимо приближались.

— Ты забыл у меня свой цилиндр, — неожиданно осознала Скааль, глядя на вьющиеся локоны, которые мягко касались её оголённого плеча.

— Не возражаешь, если он пока полежит там? — Рас придвинулся ближе — плавно, словно перетекал в воздухе из одной точки в другую — и склонился над ней. Чуть согнул в колене левую ногу, прижался к бедру Скааль, окончательно перекрывая ей путь к отступлению. Свободной рукой провёл по её волосам, играя с непослушной крашенной прядью, пробежался кончиками пальцев по щеке к подбородку и дальше вниз — лаская шею. — Не вздумай сопротивляться, — еле слышно приказал он.

Скааль покорно кивнула, хотя Расу согласие всё равно не требовалось. Её крики и попытки вырваться вряд ли помогли бы: она новенькая, клиент прав просто потому, что он клиент. А если вспомнить, какая у него чудо-тросточка в руке и неизвестно, какие ещё сюрпризы припрятаны в штанах…

Жаль, темнота не позволяла хорошенько разглядеть лицо, уловить хоть одну понятную, примитивную эмоцию, на которой можно было бы сыграть. Пусть даже чёртово вожделение! О, какие горы можно свернуть, умело отплясывая на костре мужской страсти!

Голоса становились всё ближе, смех — громче.

Рас наклонился, ловко ослабил шнуровку на корсете Скааль, высвобождая из-под него левую грудь. Сжал её в ладони, будто проверял на прочность.

— Делай вид, что тебе нравится, — шепнул он, впиваясь зубами в сосок — не сильно, но ощутимо.

Скааль машинально вскрикнула, отшатнулась назад, ударившись затылком о стену.

Что он такое вытворяет?! Делать вид… делать вид… Получи!

Радуясь, что в полумраке вряд ли заметно выражение её лица, она запустила пятерню в кудри Раса, «ободряя и поощряя» его ласки, намотала волосы на пальцы и «в порыве страсти» потянула что есть силы. Пусть ему тоже будет больно!

— Смело. — Он перехватил её руку за запястье, отстраняясь от груди. Выпрямился, приближаясь почти вплотную к лицу Скааль. В его шипящем шёпоте явственно послышалась ирония: — Значит, любишь погорячее, а, Фиалка?

И поцеловал. Грубо, с силой набрасываясь на её губы, приоткрывая их своими и нагло проталкивая язык ей в рот. Левая рука с тростью обхватила затылок, вжала в стену, лишая Скааль возможности увернуться. Правая скользнула под юбки, прошлась по её ноге вверх, задержалась на подвязке и вцепилась в ягодицу, властно отодвигая кружевную резинку трусов.

Громкие голоса за спиной Раса неожиданно стихли, а следом тишина взорвалась смешками:

— …вам не помешали?..

— …о, неужели и тебя пустили в расход, крошка…

— …это тебе не на лентах скакать…

— …а на чём-то поинтереснее…

— …ставлю десять монет на то, что наша принцесса-недотрога наконец-то встретила своего единорога…

Скааль задохнулась, распятая у стены: сердце колотилось, в висках бешено стучала кровь. Ни одного шанса высвободиться, но внутри внезапно, горячо и остро полоснуло желанием, как кнутом; прошило сверху донизу, заставило с глубоким вздохом податься навстречу Расу, забыть, где и почему она находится…

И вдруг всё закончилось. Резко, неожиданно. Руки Раса больше не ласкали её тело, а он сам стоял рядом и поправлял кружевные манжеты, съехавшие в рукава пальто.

Скааль с непонятной тоской осознала: голоса и смешки стихли, а они с Расом остались в коридоре вдвоём.

— Пошли, — он взмахнул в воздухе тростью в приглашающем жесте. — Надеюсь, нам больше не помешают.

Она быстро, насколько это позволяли дрожащие пальцы, поправила лиф, затягивая шнуровку на корсете, с досадой одёрнула юбку. Сумасшествие какое-то! Впервые за долгое время Скааль была готова расплакаться, как девчонка. Зря она была уверена, что сможет обходиться без мужчины. Или дело не в этом, а в чёртовом адреналине, который всегда толкал её вперёд, подальше от рутины и скуки?..

Шли молча. Коридор сменился лестницей, затем — новым коридором, который Скааль, конечно, тут же узнала. Именно здесь находилась спальня Мадам. Уж не туда ли он её ведёт?!